Миры Роджера Желязны. Том 21 - Желязны Роджер Джозеф

Я покачал головой:

— Я его не знаю…

— Дай-ка мне посмотреть.

Рэндом взял у меня карту, глянул на нее и нахмурился.

— Нет, — сказал он, помолчав. — Я, пожалуй, тоже его не знаю. Хотя почти уверен, что должен был бы знать, но… Нет.

И тут лошади снова жалобно заржали, только гораздо более громко. Мы как-то позабыли чуть свернуть, чтобы выяснить причину их беспокойства, но тут «причина» сама решила явиться пред нами.

— О черт! — воскликнул Рэндом. Я был с ним вполне согласен.

Ганелон трубно прочистил глотку и выставил вперед свой клинок.

— Кто-нибудь знает, что это такое? — тихо спросил он.

Сперва мне показалось, что чудовище, выползшее из пещеры, больше всего похоже на змея или дракона: оно извивалось, и у него был длинный толстый хвост весьма угрожающего вида. Тварь передвигалась с помощью четырех мощных и широких лап, довольно коротких, однако снабженных длиннющими острыми когтями. Узкая голова чудовища заканчивалась клювом, и тварь покачивала ею из стороны в сторону, медленно приближаясь к нам и показывая то один свой бледно-голубой глаз, то другой. Большие, кожистые, багряного оттенка крылья были сложены вдоль спины. Ни шерсти, ни перьев мы не заметили, однако на груди, на плечах, вдоль хребта и хвоста чудовище было покрыто пластинами чешуи. От острого как штык клюва до кончика извивающегося хвоста в нем было немногим более трех метров. Двигаясь, оно издавало слабый звон, и я заметил, как на шее у него вспыхнуло что-то яркое.

— Наиболее близким к этому чудовищу животным, — заговорил наконец Рэндом, — мне представляется геральдический зверь — грифон. Только этот почему-то плешивый и какой-то красный.

— Да, птичка определенно не с нашего герба, — прибавил я, поднимая Грейсвандир и покачивая его острием на уровне грифоновой башки.

Грифон высунул красный раздвоенный язык, на несколько дюймов приподнял крылья и снова их опустил. Когда его голова наклонялась вправо, хвост двигался влево, и наоборот; в итоге эти покачивания производили на зрителей почти гипнотический эффект.

Грифон, казалось, куда больше интересовался лошадьми, чем нами, ибо направился прямехонько к коновязи, где наши кони дрожали и переступали ногами от волнения. Я мгновенно вклинился между ними.

И тут грифон встал на дыбы.

Взметнулись и широко распростерлись красноватые крылья, словно два старых паруса, вдруг надувшихся от порыва ветра. Он стоял на задних лапах, значительно возвышаясь над нами, и теперь казался по крайней мере раза в четыре больше, чем прежде. Потом он взревел, словно вызывая врага на битву, и от этого рева у меня зазвенело в ушах. Продолжая реветь, грифон захлопал крыльями и взлетел, на мгновение чем-то напомнив большую неуклюжую птицу.

Лошади сорвались с привязи и бросились в разные стороны. Теперь грифона нам было не достать. И тут я вдруг догадался, что означали тот перезвон и яркие блестки у него на шее. Он сидел на цепи! Длиннющая цепь тянулась из глубины зловонной пещеры, и ее точная длина мгновенно стала для нас вопросом далеко не только академического интереса.

Я повернулся, когда грифон пролетал мимо, злобно шипя и хлопая крыльями, и увидел, что он буквально рухнул на землю невдалеке от нас. У него явно не хватило времени, чтобы набрать настоящую высоту. Да и цепь мешала. Мой Стар и Дракон Ганелона отступали к дальнему концу овальной площадки, но конь Рэндома по кличке Яго прыгнул прямо на темный сектор и двинулся в сторону Огненного Пути.

Грифон, опустившись на землю, повернулся было в сторону Яго, словно намереваясь погнаться за ним, затем внимательно оглядел нас и застыл как изваяние. На сей раз он был гораздо ближе к нам и склонил свою башку набок, как бы демонстрируя правый глаз; потом приоткрыл клюв и что-то тихо прокаркал.

— А что, если нам первыми напасть на него? — предложил Рэндом.

— Нет, погоди-ка… Как-то он странно ведет себя… Заслышав мои слова, грифон низко опустил голову и свесил полураскрытые крылья до земли. Затем три раза поскреб землю клювом, снова поднял голову и аккуратно сложил крылья вдоль туловища. Хвост его разок шевельнулся, потом более энергично задвигался из стороны в сторону. Он снова открыл клюв и повторил свое птичье приветствие. И тут нас отвлекли.

Яго уже миновал темный сектор и прошел по светящейся линии Пути метров пять или шесть; теперь силовые линии пронизывали его насквозь, и он был пришпилен ими к поверхности Пути, точно муха к липучке. Конь громко заржал, когда искры пробежали по его телу, а грива встала дыбом.

Небо у нас над головами мгновенно стало темнеть. Но это было отнюдь не обычное облако. Это было некое довольно плотное и абсолютно круглое образование, в середине красное и желтое по краям, которое вращалось по часовой стрелке. Звук, похожий на удар колокола, донесся из него до наших ушей, и за колокольным звоном сразу последовал невероятный рев.

Яго все еще пытался вырваться из паутины силовых полей; сперва ему удалось высвободить правую переднюю ногу, потом он снова запутался, зато высвободил левую. Все это время он громко и дико ржал. Снопы искр взвивались ему до плеч, и он стряхивал их с себя, словно капли дождя, а все его тело приобрело маслянистый оттенок и начало слабо светиться.

Рев стал еще оглушительней, а в центре той красной штуковины, что повисла над нами, начали плясать маленькие молнии. И тут мое внимание привлек какой-то шуршащий звук; я глянул себе под ноги и увидел, что грифон подполз совсем близко и как бы отгородил нас своим телом от странного красного облака. Он весь скрючился, словно горгулья, отвернулся от нас и внимательно следил за развитием событий.

Яго как раз удалось высвободить обе передние ноги и даже встать на дыбы. Теперь конь казался каким-то нематериальным, волшебным существом из-за светящейся кожи, снопами рассыпавшихся искр и некоторой расплывчатости силуэта. Наверное, он яростно ржал, однако мы не слышали ни его ржания, ни каких-либо других звуков: все заглушал неумолчный рев, доносившийся сверху.

Из ревущего круглого «облака» вниз спустилось нечто вроде воронки — яркой, светящейся, тоже воющей и вращающейся с невероятной скоростью. Воронка вытянулась, коснулась своим тонким концом вставшей на дыбы лошади, на какое-то мгновение необычайно расширилась — и жеребец исчез. На несколько секунд воронка замерла, похожая на отлично сбалансированный детский волчок. Потом вой стал стихать.

Через несколько секунд ствол воронки сам собой медленно поднялся, почти втянулся внутрь — теперь он был длиной не более человеческого тела — и завис над Путем. Все «облако» резко взмыло ввысь с той же быстротой, с какой опустилось.

Вой прекратился, крохотные молнии внутри красного крута начали затухать. «Облако» на глазах бледнело и вращалось гораздо медленнее. Вскоре оно стало не больше клочка темной тучки на горизонте, а потом исчезло совсем.

От Яго не осталось и следа.

— Только ни о чем меня не спрашивай, — успел сказать я, так как Рэндом уже повернулся ко мне, — я тоже ничего не понимаю.

Он кивнул и переключил свое внимание на нашего краснокрылого знакомца, который как раз начал погромыхивать своей цепью.

— Ну а что с этим клоуном делать? — спросил Рэндом, проводя пальцем по лезвию клинка.

— Я уверен, что он определенно пытался нас защитить, — сказал я, делая шаг вперед. — Прикрой меня. Я хочу кое-что попробовать.

— Ты уверен, что способен двигаться достаточно быстро? — шепнул он. — С твоей дыркой в боку…

— Не беспокойся. — И я продолжал тихонько подходить к грифону.

Рэндом был прав насчет моего левого бока; подживающая уже рана, нанесенная тем кинжалом, все еще побаливала и при каждом удобном случае как бы старалась мне помешать. Но я крепко сжимал Грейсвандир в правой руке, и почему-то как раз сейчас мне особенно хотелось доверять собственным инстинктам. Раньше я часто и весьма успешно пользовался своей интуицией. Порой подобная игра со смертью представляется мне как нельзя более уместной.