Выродок из рода Ривас (СИ) - "Са Св Ск"

Мне показалось, что схватка с болью длится несколько часов, хотя позднее я смог приблизительно вычислить длительность выбросов — не более двадцати минут. Боль прекратилась резко, как отрезали. Осталась лишь фантомная боль, вызванная, как я понимаю, моим сопротивлением. Я не выдержал и со стоном повалился на пол.

Через небольшой промежуток времени я встал и поплёлся в ванную, поскольку моя одежда была в состоянии «хоть выжимай». Обмывшись и переодевшись, я устроился в кресле и постарался подвести итоги первого выброса.

Средоточие опять стало ласковым шариком, полностью послушным моей воле. Каналы выросли и окрепли. Мало того, наибольшее развитие получили каналы, связывающие средоточие с мозгом, то есть те, которые отвечают за высшую магию. Ну и напоследок — моя идея развития резерва за счёт выбросов полностью себя оправдала — после первого же выброса мой резерв стал три целых, восемь десятых единицы. С учётом того, что выбросы, в среднем, случаются раз в два месяца, мой резерв к первой инициации должен превысить резерв того же Дуйсбурга после неё.

Уже поздно вечером, после всех дневных событий я сообразил, какую ловушку мне расставил Дуйсбург. Если бы я вызвал его, господин Руж, заботясь обо мне, рассказал бы всем присутствующим, что я не могу ещё полноценно сражаться и Дуйсбург легко мог отказаться принимать мой вызов на дуэль, но я ходил бы оплёванным! Однако, поддавшись своей импульсивности, он сам оказался в ловушке. Он не мог отказаться от дуэли, мотивируя это моим нездоровьем, поскольку официально не был осведомлён о моих проблемах. Однако, если его под клятву спросят о том, знал ли он об этом факте, он будет вынужден ответить положительно. С учётом того, что смертельный исход дуэли между несовершеннолетними практически невозможен (они идут на тупом оружии, голова защищена отдельно), он оказался в проигрыше в любом случае. Выигрыш Дуйсбурга будет воспринят как противоречащий чести. Не говоря уже о том, что он, зная о нездоровье соперника, вызвал его. Ну а проигрыш вообще уничтожит всякое подобие репутации Дуйсбурга.

Глава 17

С утра меня ожидал уже знакомый класс на урок естествознания.

Как я и подумал ещё вчера, под этот предмет был отведён угол с мыслепроектором. Завтракал я вместе с учителем Бернардом в комнате, смежной с «моим» классом. После завтрака я дождался, пока он активирует серебряное блюдечко, из которого на меня смотрел старик с длинной седой бородой — благородный Марко де-Бейкелар, преподаватель факультета естествознания. После представления начался урок. Учитель Бернард повесил на стену большой лист бумаги и я окаменел.

Я впервые увидел карту мира. Это был тот же мир, что и мир графа Ашениаси. Те же очетания материков, те же острова, даже горы и реки находились практически на тех же местах. Но было одно фундаментальное отличие. Я уже говорил, что жил в Империи — самом сильном и могущественном государстве мира. Если смотреть на эту карту, то сейчас я находился где-то в районе западной границы Империи. Но вот центральных районов Империи попросту не было! Восточнее реки Вислы, которую я даже вроде бы узнал, и севернее большого Кавказского хребта расположилось белое пятно, отложенное точно по параллелям и меридианам. На востоке оно упиралось в Великий океан. Неестественно прямые линии просто таки кричали о том, что к природе этот феномен никакого отношения не имеет.

Немного придя в себя, я разразился градом вопросов. К моему глубочайшему сожалению, ответов на них я не получил. Данная область называлась (и являлась по сути) «терра инкогнита». По границе данной территории шла полоса никогда не рассеивающегося тумана. Если кто-нибудь рисковал войти в него, то в лучшем случае через несколько дней или недель он выходил обратно совсем не в том месте, где заходил. Из рассказов таких «счастливчиков» о самой территории «в тумане» ничего нельзя было понять. Вокруг — туман, даже под ногами. Ты идёшь или находишься на одном месте — безразлично. Огонь в тумане разжечь нельзя, никакие заклинания и артефакты не действуют. Если ты отошёл от места буквально на несколько шагов — снова ты это место не найдёшь. Большинство же ушедших «в туман» так никогда и не вернулись. У некоторых народов даже была традиция хоронить в тумане, однако она не получила широкого распространения из-за большой естественной убыли могильщиков. На мой вопрос: «А как давно существует эта область?» последовал совершенно убийственный ответ: «От начала времён».

Когда поток моих вопросов иссяк, урок продолжился. К его окончанию я уже имел общее представление о различных странах, имеющихся в мире и даже заслужил похвалу от благородного Марко де-Бейкелар. Он сказал, что тот объём знаний, который я усвоил за этот урок значительно превышает тот, который способен усвоить обычный неуч и бездельник, по недоразумению зовущийся студентом Льежского университета. Судя по взгляду, который он при этих словах бросил на учителя Бернарда, имя, по крайней мере одного «неуча и бездельника» я знал. После урока я направил свои стопы на чистописание.

Я пришёл на перемене и оказался сразу же окружён «своей» компанией, которые беспокоились за меня после того, как я не явился на ужин. Мне удалось снять все вопросы, рассказав, что у меня был магический выброс, после которого я слишком сильно устал, чтобы куда-то идти. Сам факт выброса я не счёл нужным скрывать, а вот о моих экспериментах во время оного я никому не собирался рассказывать.

На чистописании обнаружилось, что выброс благотворно повлиял не только на мою энергосистему: по крайней мере, перо я стал держать значительно увереннее.

На истории произошла очередная перекомпоновка. Ко мне в продвинутую группу попали Ричард, Дуйсбург, Александра и Марта. Среднюю группу составили Франц, Франк и Грета, ну и начинающую — Сьюзен, Кристина и Тереза. Как меня и предупреждали, преподавание истории было очень новаторским: госпожа фон Блюхер вслух читала нам какую-нибудь легенды или сказку, а затем выдавала исторические хроники за определённый период и просила найти, на каком историческом событии основана та или иная сказка или легенда. Я не спорю, что, возможно, в этой идее и было здравое зерно, но давать нам исторические хроники событий, произошедших ПОСЛЕ того, как та или иная легенда стала известна, несколько… ненаучно.

После обеда я опять занимался отдельно от остальных. Как я и предполагал, добравшись, наконец, до своего предмета, учитель Бернард решил меня поразить. Он за первый урок, с незначительной моей помощью, создал защитный артефакт из самых обычных материалов: железо, медь, дерево, чуточку серебра. Конечно же, артефакт внешне выглядел неказисто, да и носить я бы его физически не смог — как-никак сорок с лишним килограмм, однако сам факт впечатлял и очень сильно. Возможно, я проявил бы больше энтузиазма, если бы не утренняя новость с картой.

После занятий я провёл два тренировочных поединка: с Гретой и Софией. Оба, естественно, проиграл, но София показала мне хитрый финт, который я потом с ней долго отрабатывал, а Грета постаралась показать манеру фехтования Дуйсбурга.

Вечером я постарался вспомнить как можно больше заклинаний, не важно, какой направленности, подходящих под мой нынешний резерв. К моему удивлению, вспомнилось не так уж и мало, но когда я попробовал их активировать, меня ждал жестокий очередной (какой по счёту?) облом. Оказывается, при моём нынешнем уровне развития энергосистемы, о сложных, комплексных заклинаниях я могу только мечтать, а простые для той же цели «жрут» гораздо больше.

Также я понял, почему одарённых с резервом менее пяти единиц не считали нужным полноценно обучать. К примеру, обычнейшее заклинание огненного плевка — сгусток огня летит в направлении, указанном магом. Так вот, при вложении шести единиц, сгусток имеет диаметр четыре-пять сантиметров и летит со скоростью сорок метров в секунду на расстояние до пятидесяти метров. Если же вложить три единицы, то, как я убедился на практике, получается скорее искра, медленно летящая метров пять, пока не погаснет.