Полет над бездной (СИ) - Махомет Анастасия

― Прекрати дурачиться, — попросил гость.

Но Ал просто улыбнулся своей сияющей улыбкой и тихо сказал:

― Не могу, пока я здесь я буду таким.

― Тогда собирайся, мне надо поговорить с тобой настоящим.

― Глупости! — заявил Аламан. — Как бы я себя ни вел: думаю, я по-прежнему, да и не стоит никуда бежать. Глен уже спит на ходу, — шепнул он, кивая на мальчика.

― И правда, — буркнул зеленоглазый демон.

Так нежданные гости остались у нас. О чем они говорили ночью, я не знаю, но на мое существование. Он был удивлен, увидев меня.

― Высший вампир здесь? Ты с ума сошел? — спросил он у Ала.

― Все нормально, — улыбаясь отозвался Ал, кормящий младшую из сестренок.

― Вы же враги!

Ал посмотрел на Айрона, как на идиота, которого очень жаль.

― Враги? — спросила я несмело.

― Как ты относишься к эмирам? — спросил Аламан, спокойно улыбаясь.

― Ни как, — буркнула я. — По легенде мы и эмиры создания противоположные и должны сражаться друг с другом. Вампиры не могут без тьмы, эмиры без света, но наш бой будет бессмысленным.

― Эмиры с легкостью могут убивать простых вампиров, созданных высшими, — сказал Ал. — Их энергия смертельна для них, само их присутствие причиняет им боль. Да, и высшие обожают кровь эмиров, и часто охотятся на малышей, что еще не способны защитить себя.

Он вдруг стал серьезен и спокоен. Улыбка исчезла с его лица. Сияющие глаза стали матово серьезными и я не верила, что тот, кто смотрит на меня сейчас тот же человек, что был передо мной пару мгновений назад.

― Вы эмиры? — предположила я, несмело.

Он встал и вытянувшись в полный рост сказал:

― Позвольте представиться. Я — Аламан Эрнест де Эмир Денрот.

Я замерла понимая, что он потомок самых страшных охотников на вампиров.

― Но ведь времена вражды прошли, — сказала я, все так же несмело.

― И я о том же! — воскликнул весело Ал, упав на прежнее место.

Он вновь невинно улыбался, а потом сказал весело демону:

― Дружище, не дури мне голову, лады?

Айрон рассмеялся и пошел будить маленького брата.

― Если честно, — начал Ал, когда дети покинули кухню и пошли гулять на улицу, — многие из моих братьев и сестер были убиты вампирами за эту вкусную кровь эмира. Да, и я сам убил несколько вампиров. И если я вновь встречу обезумевших от жажды, я убью их. Если встречу высшего, получающего удовольствие от сотворения новых вампиров, раздающего свою кровь всем, кто под руку попадется, я убью его. И это не из-за крови Эмира, это просто долг, защищать остальных. Но ты ведь ни такая?

― Я никогда не создавала вампиров, никогда, — призналась я сев, напротив него. — Но я решила, что если дорогой мне человек будет умирать, я дам ему свою кровь и буду давать ее каждый раз, когда он будет испытывать жажду!

― Я бы сделал то же самое! — сказал Ал, вновь став улыбчивым наивным ребенком.

Я долго думала о нем, как об эмире, как об охотнике на моих сородичей и не могла его представить сражающимся, но передумала, вспомнив то серьезное лицо и то равенство, что было между ним и самым настоящим демоном. Пусть даже вся его демоничность выражалась в изящных изогнутых рогах, но он же демон, а значит хуже нас — вампиров!

― Сколько тебе лет? — спросил однажды Айрон.

Они с Аламаном беспечно пили чай, а я занималась готовкой на завтра.

― Мне? — пораженно спросила я, будто не верила, что он со мной заговорил.

― Ну, да, — подтвердил он спокойно, будто вовсе не имел никакого отношения к демонам и не игнорировал мое существование несколько дней. — Мы из тех рас, что не выражают возраст напрямую, поэтому никогда не узнаешь, если не спросишь.

― В паспорте есть, — возразил Ал.

― Это одно и то же, по сути. Так сколько?

― А вам?

― Сначала ты! — настоял Айрон.

― А сколько дашь? — спросил Аламан, проигнорировав заявление друга.

― Ну, — я задумалась, было неловко говорить, то, что думаешь, но все же. — Если по человеческим меркам, то тебя лет 16–17, а Айрону 25–30.

Ал подавился и засмеялся, как маленький ребенок, давясь и смехом и кашлям одновременно. Айрон тоже засмеялся, но не с меня, а с друга, что не мог успокоиться.

― Я понимаю, что наверняка промахнулась, но…

― Айрон, ты старикашка! — воскликнул Ал, сползая со смеху под стол.

― И это говорит тот, кто старше меня, — буркнул Айрон.

― Извини, — прошептал эмир, сидя на полу.

Он, наконец, перестал смеяться и вытирал слезы, накатившиеся от такого дикого смеха.

― Просто даже не думал, на сколько лет мы выглядим, а ту такое заявление…

― Так сколько тебе лет? — спросил вновь Айрон, забыв про сидящего на полу Ала.

― А сколько дадите? — спросила я несмело, только теперь подумав, что это и правда забавно знать, на сколько лет ты выглядишь.

― 20–21, - донеслось из-под стола.

― 50–55, - заявил демон серьезно.

― Что? — воскликнул Ал, вскочив на ноги. — Разуй глаза! Ты что совсем в людях не разбираешься?!

― А надо было по человеческим меркам? — спросил он растерянно. — Я оценивал ее, как высшего вампира.

― У человеков все просто, а у нас без хорошей мотивации не разберешься, так что давай по-простому, по человечески! — воскликнул Ал и тут же сел на свое место.

― Хорошо, тогда 23 года.

Ал облегченно выдохнул.

― А на самом деле?! — спросил он, будто играющий ребенок.

― 53, - смущенно сказала я.

― Вот! — воскликнул Айрон победоносно. — Я был прав! Ей 50 с хвостиком!

― Вот и знакомься с молодой и симпатичной, — буркнул Ал, уложив голову на стол.

― Эй, а вы?! — воскликнула я обиженно.

― А что мы?! — спросил Айрон, что бы меня побесить, но ему все испортил Ал.

― Мне — 97, а ему — 83, - буркнул он.

― Эй! — обиделся Айрон. — Кто тебя просил!

― А малышам, — спросила я, совсем не понимая взросления эмира.

― Никому из них еще нет 20, поэтому все они на моем попечении, — спокойно говорил Ал, закрыв глаза. — Они третье и последнее поколение детей моих родителей.

― В смысле?

― У эмиров только в определенные годы есть способность к деторождению, поэтому они так странно рожают. Одно десятилетие в столетии отведено на это. Мои родители погибли, все что у меня осталось, это малыши из третьего поколения.

― А остальные?

― Из моего поколения никого не осталось, только я. А из первого есть две сестры, но они страстные охотники, да и у них уже свои семьи. Они очень взрослые, да и… Им не было дела до нас, еще когда я был маленьким, а теперь им тоже не до нас, поэтому они моя семья.

Он поднял печальные глаза и вдруг весело заявил:

― Хотя Айрон с Гленом тоже мне почти семья!

― Стоп! — воскликнул демон. — Мне что отцу сказать, что ты на родство претендуешь?!!

― Нет! — испуганно воскликнул Ал и стал отмахиваться от друга, как от чего-то дурного и противного. — Не дури голову учителю, он не поймет такую глупость!

― Да, он может тебя принять.

― Не надо, — буркнул Ал с наигранным опустошением. — Я лучше по старинке в учениках похожу. Лады?

Айрон вновь весело рассмеялся. Я улыбаясь наблюдая за всем этим безумием, и была очень счастлива. Мы были разными, но нас это мало волновала. Все мы были далеко не дети, но вели себя так, будто были просто детьми, и не было ничего более счастливого в моей жизни, чем это наивное дурачество по вечерам на кухне за чашкой черного чая. Мы были будто пьяны. А я была счастлива! Я была сама собой, а не тенью своей сестры!

Так прошло около года. Айрон почему-то не спешил, наверно это особенность всех долгожителей никуда не спешить. Даже вспомнился рассказ моего отца о том, как мама на свиданье опоздала на два дня! И мы жили не спеша и тихо. Хотя куда нам было спешить? У нас еще не одно столетие впереди.

Я попросила Айрона рассказать об Аламане, ведь просить самого Аламана, как было неловко. Зная, про гибель его родителей, пренебрежение сестер и гибель братьев и сестер, не хотела предполагать, что еще было в его длинной жизни. Айрон, как не странно, сразу согласился, даже не издеваясь надо мной. Он рассказал все, что знал.