Весы змея - Кнаак Ричард Аллен

— Очень даже может быть, — ответил он, довольный тем, что разговор перетёк в безопасное русло.

— Я думаю… Нет… Я знаю… Как он сделал это. У нас были минуты, когда мы уединялись и он мог сосредотачиваться только на мне одной. Ты ведь заметил, что мы с ним порой пропадали целыми часами?

Ромий припомнил несколько таких случаев и в первый раз позавидовал мастеру, тому, что он в это время мог находиться рядом с женщиной, сидящей теперь перед ним.

— Да… Госпожа…

— Хорошо! — её глаза, казалось, засияли ярче, чем позволял свет факелов в комнате. — Ты окажешь мне честь, позволишь мне проделать с тобой то же, что Ульдиссиан проделывал со мной? Это означает целые часы, проведённые со мной, и приношу извинения за это, но теперь, когда он и Мендельн ушли, кто-то должен выступить вперёд… И я считаю, что ты сможешь лучше защищать меня, пока я защищаю тебя…

Он не мог поспорить с этим.

— Я весь твой, госпожа. Всей душой твой. Учи меня, если считаешь меня пригодным…

— Я считаю тебя весьмапригодным, — ответила Серентия, что в устах любой другой женщины прозвучало бы притворно. Но не в устах госпожи. Только не в её.

Беря себя в руки, разбойник, наконец, оторвал от неё взгляд. Она хотела, чтобы он был её боевым товарищем и не более того. Всё, что она предложила ему, было преисполнено смысла; Ромий уже за одно это должен был быть польщён. Если мастер и вправду никогда уже не вернётся, как она, очевидно, считала, самым меньшим, что мог сделать его преданный последователь, было проследить, что его наследие продолжает жить.

Упокоив себя этим, Ромий наклонил голову:

— Когда мы начнём, госпожа?

Её улыбка стала шире:

— Почему не сейчас?

— Сейчас? — он усиленно соображал. — Нужно предупредить Сарона и кое-кого ещё, госпожа, чтобы они могли обойтись без меня…

— Они уже могут. Тебе не нужно ничего им говорить… Даже до завтрашнего утра…

Её ладони потянулись к его ладоням и, когда коснулись их, буря чувств нахлынула на Ромия. Пытаясь оправиться, он посмотрел на двери и только теперь заметил, что они плотно закрыты.

— Я хочу, чтобы мы оставались одни… так легче сосредоточиться, — объяснила Серентия. — Ты ведь понимаешь необходимость уединения, не так ли?

— Да… Да, госпожа.

Она хихикнула, из-за чего он вновь вспыхнул.

— И ещё одно, дорогой Ромий… — их пальцы переплелись. — Тебебольше никогда не нужно звать меня «госпожой»…

Глава тринадцатая

Ульдиссиану казалось, что дышит что-то огромное.

Пещера, в которой стояли они с Ратмой, так сильно простиралась ввысь, что сталактиты, образовавшиеся наверху, достигали нескольких ростов человека. Сталагмиты тоже выросли немалые и возвышались над поверхностью подобно сидящим на корточках великанам.

Ульдиссиану казалось, что он стоит в пасти голодного чудища. «Дыхание» только усиливало это выбивающее из колеи ощущение.

Сталактиты и сталагмиты служили также источником освещения в огромной зале, потому что из глубины каждого из них исходило призрачное алое свечение, об источнике которого оставалось только догадываться. Хотя он был и благодарен им за освещение, они тоже вносили свою лепту в ощущение тревоги, подавляющее Ульдиссиана.

— Только досюда я рискнул вести нас нефизическими средствами, — заметил Ратма со своей обычной отстранённостью. — Думаю, ты можешь ощутить, почему.

Но теперь, когда удалось преодолеть ошеломление от места, где материализовались он и его незваный спутник, Ульдиссиана больше занимало то, что́ Ратма объявил ему как раз до прибытия.

Лилит захватила контроль над эдиремами…

Снова охваченный яростью, он схватил Ратму за воротник плаща.

— Что ты подразумевал под тем, что сказал до этого? — рявкнул Ульдиссиан, тряся сына демонессы. — Как это случилось? Как она это сделала?

— Ты говоришь о моей матери и об её присвоении твоих последователей, — без нужды ответил тот. — Она хитра и поддерживает прочную защиту, но я постепенно пришёл к заключению, что она, должно быть, вселилась в женщину по имени Серентия в миг, когда та была вне поля твоего зрения. Добившись этого, было совсем нетрудно…

В голове у Ульдиссиана застучало, он резко выпустил сына Лилит и стал думать над тем, когда демонесса могла захватить дочь торговца. Один случай тут же пришёл на ум. Серентия пошла за водой и короткое время он не использовал свои способности, чтобы отслеживать её. Прикрытая густой листвой, она нагнулась и… И спустя миг резко вздохнула.

А он, дурак, принял её ответ за чистую монету. Он забыл, на что способна Лилит…

— Серентия… — прошептал он. — Этого не может быть… Она не может быть мертва.

— Она не мертва.

Замешательство, надежда и недоверие боролись друг с другом внутри Ульдиссиана.

— Что ты имеешь в виду? Повторилась история с мастером Этоном и его сыном! Эта грязная ведьма носит кожу Серентии, как треклятое платье! Она убила её, а затем содрала с неё кожу!

Ратма покачал головой.

— Нет… Для игры, которую избрала моя мать, она не может прикрыть себя так. Такая техника, хотя и имеет демоническую природу, даёт доступ только к ограниченному набору возможностей. Их достаточно, чтобы некоторое время держать в дураках нескольких жрецов или домашнюю прислугу, но не хватит на длительное время и расширенные нужды. Для этого Лилит понадобилось использовать более осторожный, тонкий приём. Ей пришлось буквально слиться с этой женщиной. Моя мать выступает как вселившийся дух, который руководит теперь каждым движением тела, и всё же твоя Серентия всё ещё внутри, только в очень, очень глубоком сне.

Сердце Ульдиссиана, за миг до этого словно остановившееся, забилось с новой силой.

— Так с ней всё в порядке? Если мы сможем изгнать Лилит, Серентия снова станет собой?

— Я не могу обещать этого, сын Диомеда. Должно быть, она спит очень крепко, ведь Лилит также понадобился доступ к её воспоминаниям, чтобы дольше поддерживать ложь. Даже если моя мать будет изгнана, я не могу с полной искренностью обещать, что твоя подруга придёт в норму.

— Не нужно было забирать меня из Хашира! Тогда я должен был немедленно пойти к ней! Отправь меня из этого места или покажи, как мне самому это сделать!

Но Ратма был непреклонен:

— Останься ты в положении, из которого мы забрали тебя, ты бы по-прежнему просто выполнял указания Лилит. Она постоянно изменяет свои планы в зависимости от ситуации, и оттого трудно предугадать её следующий ход. Заняв тело девушки и видя глупую атаку, устроенную тем, кто перенял её роль Примаса, она, по всей видимости, решила, что тебе нельзя доверять бразды правления. Вообще-то, это моя мать виновна в том, что ты так ослаб под конец. Принявшая образ столь дорогого для тебя человека, она проникла сквозь твою защиту. Она профильтровала твои тело и душу, захватила власть над твоими мыслями и действиями. Если бы мы не забрали тебя, Хашир стал бы местом, где Лилит переняла главенство, в том числе и над тобой, Ульдиссиан.

— А так она переняла его над Серентией и остальными, — бросил Ульдиссиан. — Похоже, от вашей помощи мне больше вреда, чем проку…

Ратма встретил это замечание лёгким кивком головы и добавил:

— Я допустил слишком много ошибок. Я согласен. Но один ты бы быстро пал её жертвой. Всё ещё есть возможность исправить это, ты только послушай.

— Серентия…

— Будет потеряна навсегда, если ты попытаешься отделить её от Лилит при теперешних обстоятельствах. Как бы ни было это неприятно и мне, но моей матери придётся на короткое время дать волю. Но только на короткое время.

Такую мерзкую мысль Ульдиссиан никак не хотел воспринимать. Он не представлял, что станется с Серентией и остальными под гибельным руководством демонессы. Однако он вынужден был признать, что противостояние Лилит должно было стать задачей не из лёгких; как можно было сделать это, не нанеся ранений или даже не убив Серентию?