Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП) - Роулинг Джоан Кэтлин

- Почему же? - спросил Рон.

- Я же говорю: они не приспособлены жить сообща, - грустно сказал Хагрид. - Такой большой компанией. Не могут с норовом своим совладать - у них прямо смертоубийство. Мужчины друг с другом дерутся, женщины друг с дружкой дерутся, остатки старых племен стенка на стенку идут - и не то чтобы харч не поделили, или костры какие получше, или место для ночлега. Казалось бы, коль весь род твой почти перевелся, ну не долби ты друг друга, так нет же… - Хагрид грустно вздохнул. - В ту ночь завязалась драка. Мы сверху видели, из пещеры. И час за часом дерутся, шум невообразимый. А когда солнце встало - снег кругом красный, голова его на дне озера.

- Чья голова? - ужаснулась Гермиона.

- Каркуса, - внушительно произнес Хагрид. - И у них новый гург, Голгомаф. Мы-то не ждали, что будет новый гург - два дня только, как с первым в дружелюбные сношения вошли, - и чувствуем, этот Голгомаф не так уж захочет нас слушать. Но деваться некуда.

- И вы пошли с ним говорить? - изумился Рон. - После того, как на ваших глазах он оторвал голову другому великану?

- Пошли, конечно… Что же мы в такую даль тащились, и через два дня на попятный? Пошли с подарком, который Каркусу приготовили. Я еще рта не успел открыть, а понял уже, что толку не будет. Он сидел в шлеме Каркуса, а как подошли, оскалился. Здоровущий, из самых больших там. Черные волосы, зубы им в тон и ожерелье из костей. Частью вроде бы человеческие. Я, однако, попробовал: протягиваю большой рулон драконьей кожи и говорю: «Подарок гургу великанов…» Оглянуться не успел, как повис вниз головой: двое его приятелей меня за ноги держат.

Гермиона закрыла ладонями рот.

- Как же ты от них освободился? - спросил Гарри.

- Да без Олимпии ни за что бы. Вынула палочку - такой быстрой волшебной работы я сроду не видел. Чудо, иначе не скажешь. Обоих, что держали меня, стеганула по глазам заклятием Конъюнктивитус, и они меня сразу выронили. Но теперь совсем беда - против них магию употребили, а они за это и ненавидят волшебников. Пришлось удирать, и обратно к ним на стоянку нам теперь ход заказан.

- Дела, - прошептал Рон.

- Почему же вы так долго добирались домой, если пробыли там всего три дня? - спросила Гермиона.

- Мы не три дня там были! - с негодованием ответил Хагрид. - Дамблдор положился на нас!

- Но ты же сам сказал: пути обратно не было.

- Днем не было, верно. Пришлось заново все обдумывать. Дня на два притаились, сидим в пещере, наблюдаем. И то, что увидели, нам не понравилось.

- Он еще кому-то головы отрывал? - скривив лицо, спросила Гермиона.

- Нет. Похуже.

- Это как?

- Увидели, что он не против всех волшебников настроен - только против нас.

- Пожиратели смерти? - догадался Гарри.

- Да, - угрюмо подтвердил Хагрид. - Парочка их каждый день к нему ходила, таскали подарки гургу, и вверх тормашками он их не вешал.

- А как вы поняли, что они Пожиратели смерти? - спросил Рон.

- Я узнал одного, - прорычал Хагрид. - Макнейра помните? Его прислали казнить Клювокрыла. Форменный маньяк. Убивать любит не меньше Голгомафа; немудрено, что они поладили.

- Значит, Макнейр уговорил великанов присоединиться к Ты-Знаешь-Кому?

- Придержи своих гиппогрифов, я еще не кончил! - рявкнул Хагрид. Притом, что вначале он совсем ничего не хотел рассказывать, сейчас явно получал от этого удовольствие. - Мы с Олимпией обсудили и решили: если гург благоволит Сами-Знаете-Кому, это не значит, что остальные тоже. Надо потолковать с другими, которые не хотели Голгомафа в гурги.

- А как вы поняли, которые из них? - спросил Рон.

- Да их же измордовали, - терпеливо пояснил Хагрид. - А у кого немного соображения в голове, те от Голгомафа убрались подальше, отсиживались в пещерах вокруг долины, как мы. И мы решили сунуться к ним ночью - не удастся ли кого уговорить.

- Ночью лазили по пещерам, искали великанов? - с благоговением спросил Рон.

- Мы не великанов больше опасались. Мы больше беспокоились насчет Пожирателей смерти. Когда собирались, Дамблдор велел не связываться с ними, если можно без этого обойтись, но в том беда, что они про нас знали - Голгомаф, я думаю, рассказал. Ночью, когда великаны спали и мы хотели полазить по пещерам, Макнейр и другой шастали по горам, нас разыскивали. Насилу удержал Олимпию, чтобы на них не бросилась, - сказал Хагрид, и видно было сквозь косматую бороду, как поднялись у него углы рта. - Прямо рвалась… это надо видеть, когда ее рассердят, Олимпию… Огонь… Верно, французская кровь сказывается.

Хагрид растроганно глядел в огонь. Гарри дал ему тридцать секунд на воспоминания, после чего громко кашлянул.

- Ну и как? Добрались вы до этих других великанов?

- А?.. Что?.. Да, добрались. В третью ночь после того, как убили Каркуса, вылезли мы из своей пещеры и стали спускаться в долину. Ушки на макушке - не попасться бы Пожирателям. В одну пещеру залезли, в другую - пусто. В шестой уж, наверное, нашли-таки трех великанов.

- Небось тесновато там было, - вставил Рон.

- Жмыра посадить некуда.

- Они на вас не напали, когда увидели? - спросила Гермиона.

- Может, и напали бы, если бы силы нашлись, но все трое были очень избиты. Голгомафова свора избила их до бессознательного состояния, а когда очнулись, заползли в самое ближнее укрытие. Один из них немного понимал по-английски и переводил остальным, и, похоже, им было по душе, что мы говорили. Словом, стали мы ходить к раненым. И одно время шестерых или семерых удалось убедить.

- Шестерых или семерых? - обрадовался Рон. - Неплохо. Значит, согласились прийти сюда и сражаться против Ты-Знаешь-Кого вместе с нами?

А Гермиона спросила:

- Хагрид, почему ты сказал «одно время»? Хагрид печально посмотрел на нее:

- Голгомафовские сделали налет на пещеры. Те, что живы остались, после этого не хотели иметь с нами дела.

- Значит… значит, великаны не придут, - разочарованно протянул Рон.

- Нет. - С тяжелым вздохом Хагрид перевернул свой бифштекс и приложил его к лицу холодной стороной. - Но мы сделали, что должны, передали им слова Дамблдора, и кое-кто из них слышал нас и, думается, запомнит. Может статься, те, которые с Голгомафом не хотят жить, уйдут с гор и, кто их знает, может, вспомнят, что Дамблдор им дружбу предлагал… Глядишь, и придут.

Снег лепился к окну. Гарри почувствовал, что ноги у него намокли - Клык все время держал у него на коленях голову и пускал слюни.

Немного погодя Гермиона робко сказала:

- Хагрид?

- М-м?

- А ты не… ты не слышал… тебе там никто не говорил… о твоей матери?

Незагороженный глаз Хагрида остановился на Гермионе, и ей стало неловко за свой вопрос.

- Извини… я забыла…

- Умерла, - буркнул Хагрид. - Давно уже. Они мне сказали.

- Ой, мне очень жаль, правда, - слабым голосом сказала она.

Хагрид пожал широкими плечами.

- Не убивайся. Плохо ее помню. Неважная была мать. Они опять замолчали. Гермиона нервно поглядывала на Гарри и Рона - надеялась, что они заговорят.

- Но ты так и не объяснил, Хагрид, где тебя разукрасили. - Рон показал на его разбитое лицо.

- И почему ты так долго не возвращался, - добавил Гарри. - Сириус говорит, мадам Максим сто лет назад вернулась.

- Кто на тебя напал? - спросил Рон.

- Да не нападали на меня! - с жаром воскликнул Хагрид. - Я…

Но речь его прервал внезапный стук в дверь. Гермиона охнула, кружка выпала у нее из рук и разбилась. Клык залаял. За тонкой занавеской маячила приземистая тень.

- Это она! - прошептал Рон.

- Залезайте! - быстро сказал Гарри. Схватив мантию-невидимку, он накинул ее на себя и Гермиону; Рон бросился к ним с другой стороны стола и нырнул под мантию. Кучкой они отступили в угол. Клык исступленно лаял на дверь. Хагрид выглядел совершенно растерянным.

- Хагрид, спрячь наши кружки!

Хагрид схватил кружки Рона и Гарри и засунул под подстилку в корзине Клыка. А сам Клык прыгал на дверь. Хагрид отодвинул Клыка ногой и открыл ее.