Остров Дохлого Дракона (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

- А вот и герой, который, можно сказать, в одиночку, ну, если быть до конца честным, то с помощью Толстуна (которого вы собираетесь судить) и пленного эльфа (это уже вам решать, что с ним делать) захватил у гоблинов этот корабль, перебив штук тридцать этой нечестии. Более того. Он, именно он, всадил в глотку, извергающего пламя, дракона, которого вы сейчас кушаете, стрелу, тот ей и подавился, на радость нам. Чучело этого дракона мы решили подарить королю, - капитан болтал и болтал, судьи потихоньку сходили с ума от крепкого рома (гномы такой делать не умеют), от блеска скорлупы, от ужасающего вида меча, от размеров кровати, на которой развалился капитан, и от лавины слов обрушившихся на них.

Только через полчаса, заметив, что антрекоты съедены, капитан вдруг оборвал рассказ о том, как жёлтый баньши превратился в дым и исчез в дереве.

- Кстати, вот и первый каторжник. Вам ведь пора уже, наверное, приступать к делу. Скоро губернатор прибудет. А тут одни каторжники.

Судьи точно проснулись. Отодвинув пустые тарелки и почти пустые «рюмочки», они обернулись к Ивашке.

- Да, да, я сразу узнал вас, - церемонно поклонился судья, который судил Ивашку, - Даже нет надобности в дело заглядывать. Вы получили год за убийство неизвестного гнома, который, скорее всего, убил Дубка, а потом напал на вас с Толстуном и мальчика.

Ивашка согласно кивнул.

- Если засчитывать это беспрецедентное плавание как один к трём, сколько вам ещё осталось? – обратился к штурману пожилой гном с седой бородой и такими же седыми косматыми бровями.

- Десять дней, - у Ивашки сердце отчаянно забилось.

- Да вы не волнуйтесь, конечно, десять дней мы вам скостим и месяцев бы скостили десяток. У меня сына гоблины убили, когда на город напали. Хоть вы за него отомстили, - слёзы показались под косматыми бровями и старик встал и обнял Ивашку, а потом, пошмыгав носом, прошептал «спасибо».

Ивашка не знал, что и делать. Старик шмыгал носом у него на плече и тихонько вздрагивал. Штурман обнял его и слегка похлопал по плечу. Он бы, наверное, так же горевал, если что случилось с Дюшкой или Натали.

- Ничего, ничего, отец. В этом плавание мы у них один фрегат отбили, а в следующем весь флот потопим. Вот с нами эльф есть, так он этих гоблинов как груши с дерева молнией сшибает. Его бы тоже надо освободить. Я его хочу домой отвезти. Он столько хорошего для нас сделал, и дракона помог завалить и фрегат захватить. А сейчас ему плохо, он без земли жить не может. Она ему нужна, чтобы силы восстанавливать.

Судья пошмыгал ещё носом на плече у Ивашки и сел на своё кресло, вытирая глаза голубеньким платочком.

- Но ведь эльфы враги гномам, - напомнил тот судья, что Ивашку судил.

- Ну, какие же они враги, если они, как и мы с драконами и гоблинами воюют. Они враги наших врагов, значит наши друзья, - вмешался капитан.

- Нет, нет. Они все колдуны. Вот и Ивашка говорит, что он может убивать молнией, - это вставил своё веское слово третий судья. Он был небольшого росточка, с рыжей бородой, и на носу его красовалась огромная сизо-волосатая бородавка.

- Послушайте коллеги, и Ивашка и капитан утверждают, что эльф помогал им захватить этот фрегат, убить дракона. Сам разделался с несколькими пиратами. Я думаю, не будет ничего страшного, если мы позволим нашему штурману отвезти его домой. А если вы по дороге отправите на тот свет ещё несколько гоблинов, я буду считать, что эльф мстит за моего сына, да и за весь наш город, разорённый этими гориллами, - старый судья как бы точку поставил в этом затянувшемся споре.

Дальше всё пошло быстрее. Гномов вызывали одного за другим и прощали кому, как Толстуну, несколько дней, а кому и несколько лет, как Безухому, коренастому гному с бандитской рожей, правого уха у него не было. Говорит, в бою с троллями потерял. А тут вдруг выяснилось, что в драке-то в драке, только не с троллями, а с гномами, причём обидчика он заколол шпагой. Ну, да и его простили.

Последним зашёл молодой ещё парнишка, только борода начала пробиваться. Ивашка на него раньше и особого внимания не обращал. Звали его Серьга, за серёжку в правом ухе. И тут оказалось, что его приговорили к пожизненной каторге на галерах, за то, что он ограбил и убил всю семью рыбака гнома, когда тот сдал товар и задержался на день у Серьги дома, как у своего хорошего знакомого, чтобы утром на базаре купить жене и дочери подарков. Ночью Серьга их всех зарезал спящими, а деньги забрал себе. Да напился и по пьяной лавочке проболтался в забегаловке. Судьи не решились отпускать его на свободу. Они поставили условие, что если капитан возьмёт его на свой корабль матросом, то, проплавав пять лет, Серьга снова сможет прийти в суд и тогда по отзыву капитана они решат, исправился ли он окончательно.

Все остались довольны, судьи собирали дела и угощались на прощанье ромом. Старик судья, звали его Филином, за косматые брови, пригласил Ивашку в гости, говорил, что они с женой будут очень рады, и что Ивашка им теперь будет за место погибшего сына, и, конечно, опять шмыгал носом у Ивашке на плече.

Только судей отправили на берег, как стали прибывать матросы. Кто радостный – встретился с родными и знакомыми, а кто как Филипп, например, мрачнее тучи. Домик его полностью сожгли, а жену с сыном захватили в плен. Он метался по палубе как разъярённый лев и через каждые несколько минут подходил к Ивашке или эльфу, вышедшему на палубу погреться на солнышке, с просьбой научить его пускать молнии в гоблинов.

Стали поднимать из трюма трофеи: корзины с драконьей скорлупой, ткани, что у гоблинов захватили, казну фрегата. Огромные как блюдца гоблинские деньги весело переливались на солнце золотом и серебром. Отдельной горкой сложили гоблинское оружие, страшенного размера мечи. Гном его и поднять-то не сможет. Арбалеты были похожи на гарпуны, каким так мастерски владел Толстун. Всю эту кучу наполовину закрывал флаг их зелёный с жёлтыми звёздами по углам.

Губернатор был точен. Только склянки пробили полдень, как его лодка ткнулась носом в борт фрегата. С ним и шериф был и капитан стражников. Ивашка немного волновался. И как-то даже неуютно себя чувствовал в новеньком офицерском комбинезоне с золотым шитьём. У губернатора на мундире меньше золота было. Матросы стояли ровными рядами, палуба блестела, солнечные зайчики играли на ней, отбрасываемые начищенной медью. Фрегат выглядел великолепно.

Начальство обошло его весь с носа до кормы, весь трюм облазили. И лица их с каждой минутой всё шире расплывались в улыбках.

- Молодцы. Это не корабль. Это просто смерть гоблинам. Теперь мы на равных можем с ними в море воевать. Капитан, сколько гномов команды, по-твоему, нужно для такой громадины? – обратился губернатор к собравшимся в капитанской каюте.

- Гномов сто. И можно десант перевозить, ещё около сотни.

- Вот и я так думаю. А двести гномов, да на таком красавце, с любым гоблинским кораблём справятся. В общем, так. Ты этот фрегат у гоблинов отбил, тебе на нём и командовать. Набирай матросов, своих кого хочешь, оставь. Вот я смотрю у тебя штурман совсем молодой. Это и есть тот богатырь, что дракона убил и гоблинов крошил как капусту? Вы знаете, что Эрл Рыжебородый мне прадедушкой приходится. Я им горжусь. Вот и тобой штурман внуки гордиться будут. Жена-то есть у тебя, дети? – сменил он вдруг тему.

- Не знаю даже. Я хотел жениться на одной учительнице, у неё муж погиб, и девочка есть. Но вот жива ли она, и захочет ли за меня замуж выходить? – честно признался Ивашка.

- Как это не захочет. Да я сам пойду за тебя её сватать. Отцом посажённым буду. Думаю, мне уж она не откажет. Ну, ордена вам в столице король вручит, а я могу только медаль дать «За заслуги перед гномами». Это мой подарок тебе на свадьбу.

Лодка шла удивительно медленно. Еле вздымались и опускались вёсла. Пирс почти не приближался. На секунду Ивашке показалось, что даже удаляться стал. Был отлив, и гребцам приходилось бороться и с волной и с течением. Когда сильно куда ни будь рвёшься, время словно нарочно останавливается – не успевает за полётом мысли.