Пепел на губах (СИ) - Вязовский Алексей

Когда мы приблизились к Некрополису, я увидел, что ворота, те самые, что были скинуты подземным взрывом, теперь выглядят очень странно. Точнее, выглядели их остатки. Обломки массивных створов, скрученные и оплавленные, торчали из земли, словно сломанные кости исполинского зверя. Но то, что осталось от ворот, та самая массивная арка, что обрамляла пролом, была… необычной. Настолько, что я не сразу понял, что именно меня так поразило.

— Меридд, — обратился я к алхимику, — что это за… странные врата? Они не из камня и не из дерева.

Алхимик поднял голову, его взгляд стал более сосредоточенным, и он, казалось, на мгновение забыл о своем страхе.

— Это… это не совсем ворота в привычном понимании, князь, — ответил он, его голос был теперь научным. — Это то, что осталось от гигантских троллей. Их кости, позвоночники… Останки этих тварей нашли здесь, возле вулкана, сотни лет назад. Аш приказал своим строителям использовать их.

Я вгляделся в материал, из которого были сделаны стены. Огромные, пористые блоки. Их поверхность была изъедена временем и ветром, но в некоторых местах я различал странные узоры, похожие на переплетенные волокна. Это как и ворота, тоже было отвратительное зрелище.

К нашему удивлению, обстрела со стен не было и после того, как первые отряды миновали ворота. Ни единой стрелы, ни одного снаряда не упало на наши головы. Возможно, Аш решил заманить нас поглубже, и уже там напасть.

За воротами открывалась первая и самая широкая улица. Она была названа, как пояснил Меридд, — Улицей Первых Стенаний. Моему взору предстало поистине ужасающее зрелище. По бокам улицы возвышались Костяные Шпили — тонкие, изящные башни, сложенные из отполированных, почти сияющих костей. Они поднимались вверх, казалось, до самого свинцового неба, их вершины были увенчаны острыми, как лезвия, выступами, которые, казалось, царапали тучи. Эти шпили, несмотря на свой зловещий материал, обладали какой-то причудливой, почти извращенной красотой. Они были символом власти Аша над смертью, его способностью превращать ужасное в нечто возвышенное.

Сама улица была вымощена черепами. Сотни, тысячи черепов, отполированных до блеска, словно мрамор, были аккуратно вмурованы в мостовую. Они были разных размеров — от крошечных, детских, до огромных, принадлежавших, по всей видимости, каким-то древним зверям или даже гигантам. Их пустые глазницы, казалось, безмолвно взирали на нас, отражая тусклый свет факелов, которые наши солдаты несли в руках — чем дальше, тем больше странное извержение вулкана вгоняло нас в темноту. Каждый шаг по этой улице был подобен шагу по могиле, и я чувствовал, как внутри меня медленно поднимается волна отвращения.

Прямо за воротами, наступающих встречала первая шевелящаяся баррикада из полуразложившихся трупов зомби, сцепившихся конечностями. Они не были просто мертвецами, наваленными друг на друга; они были единой, отвратительной массой, чьи гниющие руки и ноги переплетались, образуя плотный, почти непроходимый барьер. Их глаза, пустые и остекленевшие, смотрели прямо на нас, а изо ртов вырывалось хриплое, утробное рычание, словно они пытались говорить на каком-то древнем, забытом языке. Запах, исходящий от этой мертвой баррикады, был настолько ужасным, что валил с ног. Это был смрад гнили, разложения, серы и чего-то еще — кислого, едкого, от которого начинали слезиться глаза и сводило желудок. Он проникал в легкие, забивал ноздри, и я чувствовал, как меня медленно, но верно, начинает тошнить.

— Чтоб вы вечно горели в аду! — прохрипел Харт, его лицо было зеленым. — От этого запаха можно умереть!

Гномы, шедшие в авангарде, первыми столкнулись с этой стеной — они начали растаскивать баррикаду, пытаясь расчистить проход, но один за другим падали без памяти от ужасного запаха, их лица были бледными, а глаза закатывались.

— Меняйте их! — крикнул я, мой голос был хриплым. — Вторую смену! Быстрее!

Пришлось чаще менять отряды гномов, которые, несмотря на свою стойкость, не могли долго противостоять этой вони. Часть войск мы пустили по соседним улицам и крышам домов, надеясь обойти баррикаду. Эльфы, легкие и грациозные скользили по крышам, проводя разведку.

Сразу после того, как растащили баррикаду, случилась первая стычка. Из ворот одного из домов, прямо на улицу, выскочила группа Пепельных Рыцарей. Они сходу вклинились в наши порядки, попытались разрезать передовой отряд пополам. Микенские копейщики, закаленные в боях, быстро выстроились в плотную линию, встретили атаку рыцарей. С грохотом и скрежетом, Пепельные Рыцари врезались в строй, но не смогли прорваться. Микенцы, работая слаженно, как единый организм, пробивали доспехи, кололи в щели, и один за другим Рыцари падали на мостовую. Мне даже не пришлось вступать в бой. Вся стычка заняла не более пяти минут.

Пробившись через несколько перекрестков с новыми баррикадами из зомби, мы вышли на круглую площадь. Она была огромной, мощеной темными, отполированными плитами, в центре которой стояли семь каменных чаш. В них тлели угли, и их тусклое свечение, смешиваясь с испарениями от чаш, образовывало едкую, сизую пелену, которая разъедала глаза и горло. От этого дыма становилось трудно дышать, он проникал в легкие, вызывая жжение. От тысяч мелких черепов, аккуратно выложенных по окружности площади, исходил постоянный, едва уловимый шепот. Он был подобен шелесту сухих листьев на ветру, но в нем слышались отголоски древних, забытых слов, которые, казалось, проникали прямо в сознание, сея тревогу. Снова солдаты валились без сознания, пришлось торопить всех. Страшно подумать, какая газовая атака была бы если магия действовала в полную силу. Нам бы не удалось взять Некрополис.

— Меррид, почему ты помогаешь нам? — я повернулся к алхимику, ожидая, пока рассосется «пробка» из солдат на одном из перекрестков.

— Мне уже нечего терять, кроме той жалкой жизни, которую я пытаюсь спасти — пожал плечами Меррид — Я… я был Темным. Не магом в обычном смысле. Я был похищен еще ребенком, мне было лет шесть или семь. Меня воспитывали при Башне Власти, готовили. Моя судьба была стать погонщиком зомби или скелетов.

Мне стало любопытно. Большинство Темных Лордов — фанатики или аристократы. Предатели из княжеств. А вот алхимик прямо вырос в Инферно.

— Надо же… Погонщик…

— Пять или шесть лет. Потом мне пророчили место в кругу ближайших. Возможность стать Темным Лордом. Но я видел, что происходит с теми, кто поднимался слишком высоко. Мы все знали, что случилось с Валдисом…

Его голос дрогнул, и он опустил глаза. Валдис. Помню это имя. Амбициозный Темный Лорд, которого превратили в магического богомола… Это был явно урок для всех.

— Я понял, князь, что у Аша нет союзников, есть только инструменты, которые он использует, а потом выбрасывает. А тут в Конклаве алхимиков открылось место. Я знал, что там есть доступ к знаниям, которые Аш презирает — он ценит только силу. В их библиотеках и лабораториях я искал любые сведения о магии, об источнике… Но пока понял, что Аш — паразит. Он не стремится править миром в привычном смысле. Он хочет перенастроить саму основу бытия.

— Объясни.

— Алхимики изучали метафизику вещества и энергии. Они поняли, что магия этого мира — лишь энергия, пронизывающая ткань реальности. И что она идёт не от абстрактных богов, а от Источника, который Аш пытается сделать своим. Его цель — слияние с ним. Он хочет растворить себя в этом Источнике и стать новой, единственной реальностью.

Стоило нам миновать площадь и добраться до еще одной широкой улицы, как навстречу вышли огромные скелеты,в два человеческих роста, закованные в тяжелые, металлические латы. Их пустые глазницы светились тусклым, зеленоватым светом. В руках они держали длинные, острые копья и массивные, черные щиты, украшенные рунами. Которые, впрочем, были бледными.

— Аш, кинул в бой последний резерв — прокомментировал Меррид — Гвардию.

Начался хаотичный бой. Строй наших войск мгновенно распался, превратившись в разрозненные группы, где каждый сражался за себя. Скелеты двигались очень быстро, прикрывали друг друга Звон стали, крики людей, хриплые рычания скелетов — все смешалось в один, ужасающий хор. Эльфы, быстро оценив обстановку, отступили к центру площади, где, сплотившись, начали вести беспрерывную стрельбу накоротке. Их стрелы, тонкие и острые, пробивали латы, но не наносили значительного вреда гвардейцам. Удача улыбнулась гномам. Одному из гвардейцев молотом разбили ногу, он опрокинулся. И встать уже не смог — его кинулись добавить сразу десяток подгорных жителей.