Принц драконов - Роун Мелани

Весь зал дружно подхватил тост и выпил за ее здоровье. Но вид у Сьонед был такой, что пить за ее здоровье следовало до самого утра. Один тост здесь ничего не решал. Андраде прикрылась кубком и украдкой улыбнулась. Интересно, какую казнь Сьонед придумает Рохану, чтобы отомстить за сегодняшнее?

Он подождал, пока в зале не воцарилась тишина, а затем заговорил снова.

— Милорды, я внимательно выслушал все ваши просьбы и пожелания, направленные на благо земель, которыми вы владеете от моего имени. Ваши желания многочисленны и разнообразны. Поскольку мне еще никогда не доводилось вести переговоры во время Риаллы, я бы не хотел брать на себя обязательства, которые не смогу выполнить. Поэтому прошу не позднее чем за три дня до отъезда в Виз выбрать среди вас троих лордов, которые будут сопровождать меня и в случае нужды дадут мне совет.

Андраде подняла брови. Конечно, как обычно, на Риаллу поедет Чейн, но меньшим лордам сопровождать принца было не принято. Опять этот мальчишка придумал что-то новенькое!

— Мой отец принц Зехава однажды сказал, что обещания принца умирают вместе с ним. Я не хочу, чтобы это случилось со мной. Я не знаю, какие обещания он давал вам прежде, но зато твердо знаю одно: он прежде всего заботился о счастье и богатстве своих подданных. Если мы хотим сохранить Пустыню сильной и процветающей, то должны трудиться рука об руку. Но мне представляется, что… — Он сделал паузу и набрал в легкие побольше воздуха. Андраде поняла, что это не просто ораторский прием, и прищурилась в ожидании чего-то неслыханного. — Вы и ваши роды служили мне и моему роду долго и честно. Однако за исключением лорда Радзинского, который получил свою крепость в качестве свадебного подарка, никто из вас не владеет землями и поместьями, которыми он управляет. Поэтому я предлагаю вам следующее. Осенью, сразу после моего возвращения с Риаллы, я объеду свои владения, осмотрю их, позволю вам показать мне все их достоинства и недостатки, и тем, кого сочту достойным этой чести, дам те же привилегии, которыми до сих пор пользовался только лорд Чейналь.

Тут начался форменный ад.

— Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь! — рявкнул Рохану Чейн, пытаясь перекричать поднявшийся в зале шум.

— Милый, — тревожно сказала Милар, — ты думаешь, это мудро? Конечно, Зехава нарушил все правила, подарив Чейну Радзин, и это послужило нам на благо, но…

— Да ты с ума сошел! — воскликнула Тобин. И только одна Андраде поняла суть его замысла. Во-первых, вассалы будут лезть вон из кожи, чтобы к моменту приезда Рохана выглядеть как можно лучше; с чем бы принц ни вернулся с Риаллы, они согласятся на все, лишь бы стать настоящими владельцами своих земель. Во — вторых, в этих поездках Рохана будет сопровождать Сьонед, что позволит каждому лорду лучше узнать ее. В-третьих и последних, если Андраде не ошибалась — а это бывало очень редко, — на следующую весну намечалась война с меридами. Люди, которые не щадили жизни, сражаясь за своего принца, будут сражаться еще беззаветнее, чтобы защитить земли, дарованные им согласно письменному указу, а не устному обещанию, которое, как известно, умирает вместе с принцем…

Она прикоснулась к руке Рохана, и принц обернулся.

— Заставь их заплатить, — посоветовала она.

— За это они будут ежегодно поставлять в Стронгхолд все, что нужно для его содержания. Начиная с сегодняшнего дня, — объяснил он.

Андраде одобрительно кивнула.

— Ты даешь им то, чем они владеют и так, а они платят тебе за свои привилегии. Очень расчетливо, Рохан. Рохан сел и жадно припал к кубку.

— Выполнение обязанностей принца вызывает сильную жажду, — назидательно произнес он.

К тому времени, когда взошли луны, вино лилось рекой, а в знаменном зале стоял такой шум, какого в Стронгхолде вовеки не слыхивали. Андраде была счастлива: Рохан доставил ей удовольствие, которого она не испытывала много лет. Если этот мальчишка сумел устроить такое представление в Стронгхолде, оставалось только догадываться, что он натворит на Риалле. Она не могла дождаться отъезда в Виз.

Однако ночь сюрпризов еще не кончилась. Андраде поглядывала на Сьонед, замечая, что та почти ничего не ест и не пьет. Тело ее было напряжено, руки сложены на коленях, губы плотно сжаты, а на фоне огненных волос лицо ее казалось высеченным из куска льда. Когда убрали пустые тарелки и поставили на столы дымящиеся кувшины с подогретым вином, Андраде заметила, что Сьонед перестала разглядывать свои руки и пристально вгляделась в дальний конец зала. Андраде с любопытством посмотрела туда же. Лунный свет врывался в огромные прямоугольные окна, холодный серебряный свет, смешивавшийся с теплым, золотистым сиянием факелов.

Но внимание Сьонед привлек вовсе не свет… Она медленно поднялась, скользнула в боковой проход и стала неслышно пробираться между внешней стеной и спинами пирующих. Андраде вычислила ее курс и похолодела, наконец увидев то, что уже давно заметила Сьонед.

Рядом с дверью, в квадрате лунного света стоял виночерпий, о котором Андраде предупреждала Милар. Глаза его были стеклянными, лицо пустым, тело застыло на месте. Именно так выглядели те, чьими глазами и ушами пользовались скрывавшиеся вдали «Гонцы Солнца».

Теперь Сьонед стояла у второго окна; на ее хрупкое тело падали причудливые тени. Андраде поднялась на ноги, заранее зная, что не успеет ее остановить. Впрочем, она и не собиралась делать этого. Трезвый расчет подсказывал, что лучшей возможности доказать свою полезность Рохану в качестве принцессы Сьонед представиться не могло.

Стоило людям обратить внимание на Сьонед, как они тут же умолкали. По залу катилась волна безмолвия. Девушка подняла обе руки; изумруд на ее пальце полыхнул зеленым, остальные кольца странно замерцали. Когда между ее ладонями загорелся свет, Андраде ахнула вместе со всеми остальными. Но только она и другие фарадимы знали, что этому искусству Сьонед никто не учил. В неосвещенном пространстве перед открытой дверью вспыхнул Огонь фарадима, и из него соткалась человеческая фигура. Изображение заколебалось, выровнялось и стало узнаваемым. При виде Ролстры Андраде сжала кулаки. Кто-то вскрикнул.

— Кто ты? — Сьонед яростно глядела на виночерпия, но разговаривала не с ним, а с вселившимся в него неизвестным фарадимом. — Что еще ты подсмотрел и передал своему хозяину, верховному принцу? Говори, что ты замышляешь против моего господина, или я последую за тобой до самого замка Крэг и заставлю потеряться в собственной тени!

Изображение верховного принца двигалось. Его губы произносили неслышные слова, руки сжимали чьи-то невидимые плечи. Голова виночерпия болталась из стороны в сторону, в такт движениям Ролстры, который тряс далекого фарадима.

— Говори!

Лицо виночерпия исказил ужас.

— Клянусь моей душой…

— У тебя ее нет! Ты собирался убить его? Отвечай мне!

— Нет! Нет, клянусь тебе…

— Слушай меня, Ролстра! Передай ему мои слова, предатель! Скажи ему, что я найду и убью его, если он посмеет причинить вред моему господину!

Андраде схватила Рохана за руку и помешала ему броситься к Сьонед. Он бешено вырвался.

— Нет! — прошипела она. — Не мешай ей! У Сьонед безумно горели глаза: она доказала, что достойна своих колец и даже большего, сумев запутать другого фарадима в сетях света и пригрозить ему бесконечной тенью. Но это продолжалось слишком долго; Андраде почувствовала, что заклинание слабеет, волны лунного света начинают колебаться, и поняла, что сил Сьонед надолго не хватит. С искусством, доступным только леди или лорду Крепости Богини, Андраде быстро собрала пучки света и принялась перебирать и сортировать их. Это занятие напоминало распускание шелковой вуали, сотканной из тысяч разноцветных нитей, каждая из которых была раскрашена серебром… и Огнем. Затем Андраде заново сплела эти нити в неповторимый узор, который был узором Сьонед. И все же девушка продолжала бороться, чудовищными усилиями поддерживая связь между собой и неведомым фарадимом из замка Крэг. Чтобы подчинить себе волю Сьонед, Андраде пришлось потратить почти все свои силы.