Саоми (СИ) - Кай Ольга

— Готова? — спросила я, Нэли кивнула. — Ну что, пойдем? Или подождем брата?

— Подождем…

И мы стали ждать. Наверняка прошло всего несколько минут, но нам показалось — не менее часа, прежде чем Айлан распахнул дверь и, закинув одну из Нэлиных сумок на плечо, окинул внимательным взглядом комнату.

— Все взяли? Тогда идем.

На площадке перед общим домом уже запрягли лошадей в телеги и фургончики, забрасывали на возы узлы и сумки с вещами, помогали забраться детям.

— Счастливой дороги, — сказал рядом с нами высокий женский голос, я оглянулась и увидела старушку Риханну, которая улыбалась нам, глядя снизу вверх ясными светлыми глазами.

— А вы разве не едете? — спросила я.

Риханна пожала плечами, жест получился беззаботным.

— Чего мне, старой, бояться? Это вас, молодых, отправить бы подальше, чтоб не стряслось чего, а я ужо и тут как-нибудь пересижу. Куда мне от родного дома…

Прощаться оказалось тяжело — страшно было и на душе неспокойно. Мы с Нэли забрались в фургончик, полог опустился, отрезав нас от всех тех, кто оставался в поселке. Этого я не смогла вынести — приподняла ткань и смотрела, как суетятся люди, еще не успевшие «погрузиться», как запрыгивают в седла мужчины, что будут сопровождать нас. Среди них был и Айлан, и Эрвин. Нора, дочь Арена, не пожелала ехать в повозке и сидела верхом на белоснежной кобыле, каких разводят в окрестностях Орханы. Девушка, как обычно, была в мужской одежде, отличавшейся разве что большей аккуратностью и изящными узорами вышивки, да еще при полном вооружении: два длинных кинжала у пояса, нож за голенищем и арбалет — легкий, лучше всего подходящий для женской руки. Я пожалела, что не попросила и мне дать оружие — вдруг отстреливаться придется? Нора, значит, наравне со всеми будет защищать и себя, и нас, а я что?

Но дочь главы волошской общины вскоре скрылась из моего поля зрения, и я перестала думать о ней. Когда фургончик тронулся, я все еще выглядывала из-под полога, а старая Риханна, беспечно улыбаясь, махала мне рукой. Ее маленькая фигурка очень быстро скрылась из виду, но мне долго еще казалось, что я вижу в ночи нарисованный сиреневой дымкой силуэт.

Ярата мы вспоминали редко. По крайней мере, редко делали это вслух. Но сейчас, сидя в подпрыгивающем на ухабинах фургончике и размышляя о том, успеем ли удрать от опасности, и что будет с оставшимися в поселке, я вдруг подумала о нем… о саоми, который отправился на юг, к морю, искать одного из первых учеников нашего Учителя. Нэлия смотрела отстраненным взглядом в какую-то точку над моей головой, потом, словно очнувшись, полезла в сумку, и вскоре я увидела в ее руке деревянную кошку.

— Интересно, как он там?

— Должен был уже добраться до места, — ответила я.

— Думаешь, с ним все в порядке?

Я пожала плечами:

— Наверное. А что ему сделается?

Нэли с сомнением пожала плечами, а потом сказала тихо:

— Нехорошо получилось.

Я знала, что она имеет в виду, но поддерживать разговор не собиралась — слишком зла была на Ярата, чтобы говорить о нем. А еще немного мучила совесть — я ведь столько наговорила ему перед тем, как развернуть лошадь и отправиться обратно к волошцам. Но, впрочем, так ему и надо. Может, я тоже хотела поехать на юг, посмотреть на море… Маленький городок Эште, как говорили, располагался в живописнейшем местечке — будто в созданном самой природой амфитеатре, стенами которого являлись горные склоны. И там было тихо, спокойно… а еще я слышала от Учителя, что там прямо на набережной росли пальмы, самые настоящие, с мохнатыми стволами без ветвей и ворохом огромных листьев на самой макушке. Вот бы увидеть все это!

Наш фургончик ехал вторым. Я услышала, как выезжавший вперед разведчик вернулся с тревожной новостью:

— Там солдаты императора.

— Сколько? — спросил Эрвин.

— Много. Около сотни.

Услышав это, сын Арена пришел к тому же заключению, что и я — не справимся, и отдал приказ:

— Поворачиваем!

Фургон неторопливо развернулся влево. Эрвин, вероятно, собирался объехать неожиданное препятствие западной дорогой, но скоро до слуха донесся топот множества копыт, быстро приближавшийся. Нэли съежилась, схватила меня за руку, прижалась к моему плечу, но я высвободилась, подползла к краю опущенного полога и осторожно выглянула наружу.

Первое, что бросилось в глаза — серо-фиолетовая форма императорских солдат, восседавших на поразительно одинаковых гнедых жеребцах. Начищенное оружие угрожающе блестело. Командир отряда, крупный мужчина с широким усатым лицом, выехал вперед и, безошибочно определив в рыжем Эрвине главного, приблизился к нему.

— Как я вижу, вам уже сказали, что дорога не север закрыта, — сказал он. — На границе неспокойно, да и в лесах затаились бунтовщики. Поворачивайте-ка обратно, в той стороне сейчас вам делать нечего.

— Спасибо за предупреждение, — проговорил Эрвин.

— Западная дорога тоже перекрыта, — усмехнулся солдат.

Некоторое время усатый командир и Эрвин молча смотрели друг другу в лицо, солдат заговорил первым:

— Вам лучше не разъезжать по стране, а вернуться домой, в свой поселок. Нам приказано проводить вас и проследить, чтобы никто не напал по дороге. У вас ведь женщины и дети, а в стране сейчас беспорядки, разбойники могут напасть или… — он пожал плечами. — Да мало ли что? Поэтому возвращайтесь домой. А мы поедем с вами.

— Мы — подданные империи, — голос волошца прозвучал необычно жестко, — и можем свободно передвигаться в ее пределах. По какому праву вы указываете нам, куда ехать?

— Именем императора, молодой человек, — на лице командира отряда появилась снисходительная улыбка. — И я бы не советовал вам спорить.

Узлы поддавались, но с трудом. Необходимости таиться не было, сосредоточенно хмурясь, Ярат распутывал веревки, не отрывая взгляда от нового действующего лица — пожилого человека, которого Даен в разговоре назвал "мастер Элиф". Это и был, по-видимому, настоящий хозяин дома, и он совершенно не считал происходящее чем-то неправильным или необычным. Серхат попросила Даена: "Развяжи его", на что Вонг лишь передернул плечами, пробормотав: "Пускай сам выкручивается". И Ярат выкручивался, хотя и недоумевал, почему "приятный сюрприз" вынужден терпеть подобное к себе отношение. Оставалось лишь позлорадствовать при мысли о судьбе того, кого назвали бы «неприятным».

Освободив руки, он развязал веревку на ногах и, поднявшись с пола, подошел к столу, придвинул к себе табурет и сел.

— Есть хочешь? — спросила Серхат.

— Немного.

Женщина улыбнулась и, сопровождаемая мрачным взглядом Вонга, отошла к печи. Напротив, под окном, сидел пожилой мастер Элиф. Яркие лучи солнца светили ему в спину, и Ярат никак не мог разглядеть его лица, хотя был уверен, что этот человек сейчас наблюдает за ним.

— Вы Рион Манн? — спросил саоми.

Человек медленно кивнул.

— Так меня уже давно никто не называет, — уточнил он. — Здесь меня зовут мастер Элиф.

Ярат не видел необходимости в ответ представляться самому — все присутствующие и так прекрасно осведомлены, кто он такой.

— Вы знаете, зачем я приехал?

— Догадываюсь.

Серхат поставила перед ним миску с едой, но Ярат не спешил браться за ложку — сейчас ему больше хотелось поговорить с человеком, сидящим на лавке под окном.

— Почему вы перестали отвечать на письма Учителя?

Мастер Элиф прислонился спиной к стене, задумчиво скрестил руки на груди.

— Странно, — произнес он, — сколько мне лет, и сколько тебе. А мы называем Учителем одного и того же человека…

Прерывать вопросами раздумья пожилого мастера было бы нехорошо, поэтому Ярат все-таки принялся за еду. Серхат налила ему молока и, опустившись напротив, с заметным удовольствием смотрела, как он пьет, чем несказанно смущала. К тому же Ярат видел, что такое внимание женщины очень не по нраву Даену Вонгу, глаза которого злобно сузились.