Месть некроманта - Картур Елена Викторовна

— Как же у вас обычную почту доставляют?

— Курьерами или микропорталами, но последнее нам все равно не подходит, проще в таком случае взломать эту их защиту направленным магическим выбросом. Эффект будет примерно одинаковым.

Ну, тут ему лучше знать.

Мы с интересом наблюдали, как из палочек и листьев рождается странная, немного корявая птица, напоминающая неуклюжую детскую поделку. Таналь дело рук своих обозрел весьма скептически, но в конце концов с сомнением вынес вердикт: «Долетит».

— «Бастион» не пропускает материальные предметы, — напомнила Глория очевидную для нас обеих истину.

— Я об этом уже подумал, наложу заклинание нематериальности на несколько секунд, только чтобы преодолеть силовое поле, думаю, магический фон будет минимальным, никакие приборы не пострадают, максимум будет короткий сбой.

Итак, проблему с доставкой сообщения мы, получается, решили. Теперь нужно само сообщение. И тут мы со всего маху наткнулись на еще одно неожиданное препятствие. Писать оказалось не на чем! Ни я, ни Глория не догадались взять с собой что-то для письма, все-таки сказывалась наша принадлежность к технически развитому миру. Все сообщения и письма мы с детства привыкли писать с помощью коммуникаторов, нам и в голову не пришло захватить с собой на переговоры обычную бумагу и перья, хотя обе уже продолжительное время вынуждены пользоваться только ими.

Пришлось трясти охрану. Орков сразу можно было исключить, никто и не подумал взять с собой что-то подобное. Забавно, что эльфы и люди — тоже. Все они считали, что воинам в походе такие странные вещи совершенно ни к чему, грузоподъемность из-за порталов у нас сильно ограниченная, а от теплых носков или портянок в поклаже гораздо больше пользы, чем от бумаги и перьев с чернилами. Ну не досталось нам тайных непризнанных поэтов в охране, даже среди эльфов, все какие-то очень приземленные личности. В том числе и маги. Даже Таналь! Нет, ну надо же!

В итоге после долгих мучений выяснилось, что несколько листов бумаги и огрызок карандаша завалялись у Ариль. Только вот не положено телохранителям таскать за охраняемым лицом собственный багаж, даже этого самого лица багаж таскать не положено. Так что сумки свои Ариль, естественно, оставила в лагере.

Пришлось отправить гонца.

Надеюсь, хотя бы написать письмо и доставить его мы сможем без дальнейших приключений. Вот уж не ожидала, что все внезапно с самого начала окажется так сложно.

Такой ляп с письменными принадлежностями можно было объяснить только тем, что мы с Глорией были искренне уверены: при переговорах с нашими соотечественниками это последнее, что может понадобиться. Честно говоря, далеко не каждый имперец способен дойти до мысли записывать что-то от руки, а делать это вообще умеют единицы. Такому древнему и устаревшему навыку уделяют внимание лишь в начальных классах школы, да и то не слишком долго. Во взрослую жизнь большинство наших соотечественников вступают с твердой уверенностью, что для написания любого текста достаточно сенсорной клавиатуры или программ распознавания речи. Редкие оригиналы используют световые перья, эти, пожалуй, и от руки писать умеют. Здесь, насколько я знала, для желающих аборигенов распечатывают необходимые документы. Но и сами арейцы нередко предпочитают обычным, ничего не значащим бумажкам устные договоры в форме магической клятвы. Кто ж знал, что нам придется банально посылать записочки.

Теперь следовало тщательно продумать послание, чтобы кто-нибудь после его прочтения все же решился выйти из-под защиты и поговорить с нами. И оно должно быть очень убедительным. Вообще-то изначально предполагалось, что наше присутствие само по себе будет убедительным. Как это выглядит с их точки зрения? Если уж две беременные имперки ради дурацкого каприза отправились за покупками, невзирая на все опасности, то все не так плохо, как кажется (или мы обе — непроходимые дуры). Но теперь ситуация слегка усложнилась. Ну, никто не говорил, что будет легко.

Мы, слегка помучившись и поспорив, все-таки сочинили что-то, на наш взгляд, убедительное. Таналь тем временем доделал своего вестника.

Не знаю, как эта штука из листьев и палочек может летать, но магия же, она тут любую странность объясняет. Так что птица взяла письмо в свои корявые лапки-веточки и несколько неуклюже полетела в сторону поселка, заметно заваливаясь на левое крыло. Сами мы остались на месте, Таналь свое творение и отсюда способен контролировать, а соваться под прицел лазеров лишний раз никому не хотелось.

— Все, — сообщил Таналь спустя какое-то время, — почта доставлена.

Теперь оставалось только ждать.

И мы принялись ждать. Однако время шло, а никто к нам не приходил и ответное послание тоже не присылал. Дело уже шло к вечеру, а мы так никого и не дождались. То ли с нами сегодня никто разговаривать не собирался, то ли не только сегодня, а вообще.

— Или нашу записку никто не прочитал, — заметила Глория.

Таналь на это лишь руками развел:

— Не могу гарантировать, что эту записку кто-то прочел, я лишь постарался, чтобы ее заметили.

— Ладно, не ждать же здесь ночью, давайте вернемся в лагерь, а завтра снова попробуем, — предложила я. — Может, им там время нужно подумать.

— Полагаешь, так медленно соображают? — поддел меня слегка Таналь.

— Полагаю, никак не могут ни на что решиться.

И все же, невзирая на показное спокойствие, я сомневалась и размышляла. Может быть, мы что-то недодумали, когда писали эту записку. Или с самого начала недооценили страх наших соотечественников перед неведомой магической заразой? И я и Глория воспринимали все происходящее на Арейле иначе. Изнутри. И это удивительным образом добавляло спокойствия, не зря же говорят, что неизвестная опасность всегда пугает больше. Являясь фактически одними из самых осведомленных разумных в мире, мы в то же время вынуждены постоянно решать текущие задачи или как минимум помогать в этом своим мужьям, спасая в первую очередь своих близких и во вторую — подданных. В любом случае паниковать просто некогда, да и совершенно бессмысленно, когда разумней работать над собственным спасением, особенно если знаешь, что для этого хотя бы примерно нужно делать.

А как все это выглядит с точки зрения горстки людей, запертых в небольшом торговом поселке посреди объятого эпидемией дикого мира и с нехорошей перспективой остаться тут навсегда, возможно, на верную смерть? Да, неудивительно, что они не желают ни с кем контактировать.

И как их переубедить?

Впрочем, мой пессимизм оказался несколько преждевременным. Утром около нашего лагеря обнаружился небольшой ботик, то ли ремонтный, то ли какой-то еще бытовой. С запиской. С ума сойти, бумажной! Распечатанной, правда, хотя я подозреваю, что какая-то часть местного персонала умеет писать от руки, и даже, наверное, не очень коряво. Но никому, видимо, в голову не пришло.

Несчастный ботик едва не пал смертью храбрых под копытами лошадей и сансов, он был размером с кошку, а с ночи поднялся такой сильный ветер, бросая в лицо пыль, сорванную листву и ветки, что смотреть по сторонам толком не получалось. К счастью, кто-то глазастый все же заметил блеск металла среди пожухлой травы и зажатую в манипуляторах записку.

Итак, нас наконец-то приглашают к диалогу. Ну слава всем местным богам!

Собрались и поехали тем же составом. На том самом месте, где мы вчера остановились, чтобы рассмотреть укрытый за силовым полем поселок, нас ожидал некто. Пол и возраст определить было затруднительно, в скафандре-то биологической защиты.

Ну, по крайней мере, на разговор мы их вызвали. Надеюсь, справимся и с остальным.

9

Надо сказать, что на разговор с нами вышли вовсе не ради торговли. Какая уж тут торговля, когда вокруг такое творится? Начальство, может, и полагает, что такое возможно, но начальство далеко, в Империи, и главное — в безопасности, вряд ли оно в полной мере представляет, что тут у нас происходит. Так что напуганные неизвестностью люди в первую очередь хотели информации, хоть какой-нибудь, лучше, разумеется, успокоительной. И мы со своей безрассудной авантюрой казались надежным источником этой информации, вроде бы как свои (подозреваю, кому-то местному на слово вряд ли поверили бы), к тому же, раз рискнули отправиться в такое путешествие беременными, точно что-то знаем. Или, как я уже говорила, безмозглые дуры, не понимающие всей опасности, но в такое верить захочет только махровый пессимист, иначе все совсем безнадежно. В общем, изначальный расчет пусть не совсем правильно, но сработал.