Правила возвышения - Коу Дэвид

Конечно, он считал именно так, но не хотел высказывать свое мнение. Шерик ставил своего гостя в неловкое положение — и Фотир не понимал, умышленно он это делал или нет.

— Мне кажется, ваш герцог — прирожденный вождь, а также любящий муж и отец, — сказал Фотир, открывая глаза. — Он станет ценным союзником для моего герцога и надежным советником для будущего короля.

На самом деле, судя по доходившим до Фотира слухам, герцог Кентигернский был дураком и пьяницей. Когда он не пытался залезть на очередную кухонную служанку, он отсылал своих солдат на учения, происходившие в опасной близости от Тарбина. Поговаривали, что он хочет начать войну с анейранцами, чтобы упрочить свое положение в королевстве. Некоторые считали, что он идет на такой риск исключительно из желания развеять скуку.

Шерик ухмыльнулся, услышав лестный отзыв Фотира о герцоге Кентигернском:

— А я не сомневаюсь, что Яван станет достойным правителем нашего королевства. Насколько мне известно, он столь же милосерден, сколь и решителен, столь же благоразумен, сколь и смел. Чего еще требуется от короля?

Фотир знал, что на самом деле советник держится о Яване другого мнения, но не мог винить собеседника в лукавстве, поскольку минуту назад сам был скорее вежлив, чем честен.

Увидев выражение его лица, Шерик рассмеялся:

— Мы замечательно выполнили наш долг, не правда ли, кузен?

— Я не вполне понимаю, что вы имеете в виду.

Советник слегка нахмурился:

— Конечно, понимаете. Наши герцоги рассчитывают на нашу тактичность, на готовность способствовать установлению добрых отношених между домами.

— Мы поэтому здесь?

— Пожалуй. Я надеялся, мы сможем пойти дальше. Лорд Тавис и леди Бриенна поженятся. Дома упрочат связи между собой и без нашей помощи. — Он отпил пива. — Я хотел воспользоваться возможностью завязать дружеские отношения с вами, моим соплеменником.

Фотир кивнул, хотя еще не вполне понимал, к чему ведет советник.

— Мне бы тоже хотелось этого, кузен. Такая дружба в интересах обоих наших герцогов.

— Вероятно. — На губах Шерика играла еле заметная улыбка. — Я как-то не смотрел на дело с этой стороны. Я просто искал друга. У вас есть друзья, Фотир?

Фотир рассмеялся:

— Конечно.

— Друзья-кирси?

Он на мгновение заколебался:

— В том числе. В Кергском замке есть другие советники-кирси. Я считаю их своими друзьями.

— Рад слышать это. Как я уже упоминал, до меня дошел слух, что с вами трудно договориться. — Шерик откинулся на спинку стула, вынул трубку изо рта и отхлебнул пива из кружки. — Скажите, Фотир, какими магическими способностями вы обладаете?

И снова Фотир немного смешался. Такой вопрос он смог бы задать только близкому другу.

— Простите, — сказал Шерик, словно прочитав его мысли. — Мой вопрос смутил вас. Вероятно, мне следует сказать вам, что я не только обладаю пророческим даром, но также владею магией огня и говорю на языке животных.

Это была полезная информация. Как и Фотир, кентигернский советник обладал несколькими магическими способностями, но лишь умение говорить на языке животных считалось у кирси редким даром. Большинство мужчин и женщин из племени волшебников обладали одной магической способностью, иногда двумя. Люди, наделенные тремя видами магической силы, как Фотир и Шерик, считались счастливчиками и пользовались самым большим спросом у правителей-инди во всех королевствах Прибрежных Земель. На протяжении многих веков кирси служили при дворах разных королевств советниками, помогая своим господам не только советами, но также пророчествами, а равно магией воздействия на формы, магией огня или магией ветров и туманов, весьма полезной во время сражений. Менее знатные инди обычно держали при себе всего одного-двух советников, герцоги — до полудюжины. Короли зачастую имели десять и больше советников, а при дворе императора Брэдона, по слухам, служило двадцать кирси.

— А вы? — спросил Шерик.

— Я предсказатель, как и вы, — ответил Фотир. — Еще я обладаю способностью воздействовать на формы. А также владею магией ветров и туманов.

Шерик приподнял бровь:

— Весьма впечатляет. Теперь я понимаю, почему герцог так ценит вас.

— А он ценит? — Фотир снова задался вопросом, какую цель преследует Шерик.

— Конечно. Безусловно, вы сами это знаете.

— Полагаю, герцог меня уважает и признателен мне за службу.

— И это для вас важно.

— Разве должно быть иначе?

— Пожалуй. — Шерик слегка пожал плечами и отпил пива. — Думаю, порой мнение герцога становится слишком важным для советника.

Фотир невольно вспомнил свой неприятный разговор с ярмарочным кирси в «Серебряной чайке». Трин говорил что-то в этом духе.

— Ответьте мне, кузен, — сказал Фотир. — Вы относитесь к тем кирси, которые считают всех инди тупыми занудами?

— Вовсе нет. Разве я произвожу такое впечатление?

Фотир помотал головой:

— Нет. Простите мне этот вопрос. Ваши слова напомнили мне об одном моем знакомом.

Шерик приподнял бровь:

— А он считает именно так?

— Да.

— Человеку, занимающему ваше положение, следует быть осторожнее в выборе друзей. Вашему герцогу было бы неприятно узнать, что вы водитесь с такими людьми.

Фотир усмехнулся и затянулся сладким дымом уулранского табака.

— Он мне не друг. И я не даю герцогу поводов сомневаться в моей преданности.

— Очень умно. В этом отношении мы с вами похожи. — Советник глубоко вздохнул. — Однако я должен признаться: временами мне хочется жить в королевстве кирси и служить повелителю-кирси. — Он улыбнулся, увидев, как изменилось выражение лица Фотира. — Моя искренность смущает вас?

— Вероятно, она должна показаться мне глотком свежего воздуха. — Фотир тоже улыбнулся. — Но после многих лет службы при эйбитарском дворе я толком не знаю, как на нее реагировать.

Шерик рассмеялся, но сразу же снова посерьезнел:

— Я не хочу показаться неблагодарным по отношению к моему герцогу. Да, действительно, порой он бывает жесток и глуп, иногда даже инфантилен. Но, несмотря на все свои недостатки, он может быть мудрым и толковым правителем — особенно когда трезв. Он смелый и талантливый военачальник. За многие годы он научился понимать, когда нужно быть суровым со своими подданными, а когда добрым. Временами Андреас даже удивляет меня своим милосердием и умом. — Советник кисло поморщился. — Понятное дело, я говорю не о сегодняшнем вечере. И все же Кентигерн далеко не самый худший хозяин из всех герцогов-инди. В целом, я могу считать, что мне повезло.

Фотир медленно кивнул:

— Я рад за вас, кузен. И благодарю вас за вашу искренность.

— Однако вы не отплатили мне той же монетой.

Фотир внутренне напрягся:

— Что?

— Я совершенно откровенно рассказал вам о своем отношении к моему герцогу, но от вас не услышал ничего, кроме пустых фраз об уважении и признательности вашего герцога.

— Дело в том, что я говорил чистую правду.

Шерик откинулся на спинку стула и выразительно закатил светлые глаза.

— То есть у Явана Кергского нет недостатков, и Фотир джал Сален слепо предан своему господину.

— Я не говорил, что у герцога нет недостатков. Порой он бывает холоден, порой ему не хватает чувства юмора. Он упрям и зачастую неумолим — даже в ситуациях, когда требуется уступить.

Советник вновь раскурил трубку, выпуская облака голубого дыма, медленно всплывавшие к потолку.

— Ага, это уже кое-что.

— Но больше мне нечего добавить, кузен, — сказал Фотир. — Жаль вас разочаровывать, но я восхищаюсь герцогом. Я думаю, он станет прекрасным королем, и лучшего господина мне не надо.

На лице Шерика отразилось разочарование, но он быстро овладел собой:

— Что ж, я рад за вас, кузен. Да и кто бы не порадовался? Не многим из нас так повезло.

— Мне действительно очень повезло, — согласился Фотир. Однако он снова невольно вспомнил о своем разговоре с Трином в «Серебряной чайке». Кергского советника встревожило, что Шерик слышал разговоры о его тяжелом характере. Человеку, занимавшему столь высокий пост, никак не нужна была сомнительная репутация.