Люцифер. Путь Падшего (СИ) - Магазинников Иван Владимирович

Остальное приберегу на черный день, мало ли? Теперь мои огненные снаряды стали точнее, мощнее и горячее. Такими можно и дверь машины пробить, например! Уплотнившийся кожный покров тоже лишним не будет, а то вон — какой-то доходяга мне жуткие синячищи на руке оставил.

Тратить драгоценные заряды «Исцеления» на гематому было жалко — они еще не восстановились. К тому же, демоническая чешуя регенерирует не в пример быстрее примитивной человеческой кожи.

— Мастер! — окликнул меня Война.

Я обернулся. Всадник указывал куда-то в начало переулка, где я произвел оптовую скупку душ.

Это вернулся приставучий китаец, но на этот раз не один. За ним покорно семенили, опустив головы, трое детишек от 5 до 11 лет — судя по фамилиям, его сестры или племяшки. Все девочки.

Ну ничего святого для этих узкоглазых нет*!

— Чего приперся? — нахмурился я, — У меня здесь не детский сад и не приют!

— Не надо деский сад. Твоя дуси покупай. Вот, три дуси — это иссо сто писят долларов…

За моей спиной раздался напряженный голос Войны:

— Мастер, чего этот китаеза от вас хочет?..

Майк был не особо умен и совершенно не образован. Но он рос в большой семье, и с ранних лет привык быть за старшего среди многочисленных братьев и сестер, заботиться о них. И даже большую часть своей спортивной стипендии тратил на детские вещи и еду, передавая их домой — деньги его отчим бы пропил, а так был шанс, что хоть что-то достанется детишкам.

Похоже, он решил, что Чунь Хе хочет подложить под меня этих малолеток, и в его глазах адским пламенем горела надпись «Лютая смерть сраному педофилу и торговцу живым товаром»!

— Расслабься, рыцарь в сверкающей некроброне, — успокоил я его, — Он просто предлагает купить души его сестер…

* Примечания ХХХ

Хорош ценничек — на данный момент в год умирает чуть более 5 миллионов детей в возрасте до 5 лет — это сопоставимо с численностью города вроде Вашингтона или Санкт-Петербурга, и это почти 10% от всех погибающих людей за год. А всего каких-то лет 50-60 назад этот показатель был почти втрое выше.

У клонов есть душа — наглая ложь!

Ничего святого для узкоглазых — издревне у китайцев девочки считались «бесполезными». Их даже за полноценных людей не считали, использовали как прислугу, унижали, не замечали и старались при первой возможности избавиться, продав или, в идеале, выдав замуж. Их даже во время шторма не привязывали к лодке, как обычно поступали с мальчиками.

Индульгенции — концептуально их сперва предлагали как временную отсрочку наказания за грехи, в которых грешник уже исповедовался и искренне раскаялся. Но ушлые католические священники быстро поняли, что наткнулись на золотую жилу, и превратили их в официальное прощение любых грехов, прошлых и будущих, для кого угодно — за деньги.

Что, разумеется, не возможно ни физически, ни эзотерически — Люцифер и вовсе утверждает, что смыть пятно греха со своей души нельзя ни за деньги, ни молитвами, ни даже богоугодными деяниями. Так что все эти церкви, покаяния и молитвы с епитимьями — одна сплошная фикция с их «отпущением грехов». Просто бизнес.

Глава 22. Немного теологии

— И что вы будете делать, Мастер?

Я ухмыльнулся: проверка своего владыки на вшивость? Майк еще слишком далек от трансформации во Всадника, в отличии от того же Голода, который стремительно терял свою человечность.

А с этого щенка станется и восстать против самого Люцифера, если будут задето то, что еще сохраняет в нем остатки человеческих качеств. Мальчик мой, знал бы ты, что вытворяли твои предшественники и какая судьба уготована тебе! Впрочем, это уже лишнее, а то еще засунет себя в какую-нибудь дробилку, и ищи-свищи нового кандидата, проводи ритуал и так далее. Оно мне надо?

К тому же, просу с этих малолетних ссыкух — едва ли 5-6 единиц энергии за весь пучок.

— Мы спешим, так что можешь просто его отпиздить. Или превратить в своего солдата, готового покорно выполнить любой твой приказ. Даже шагнуть в бушующее пламя.

— Это как?

Ага! Заинтересовался-таки.

Ну что, Майк, придется нам таки с тобой попрощаться здесь и сейчас, и явить этому миру Всадника Войны во всем его кровавом великолепии!

— Есть два пути. Ты можешь его убить и поднять как, — я задумался, подбирая определение, — как эйнхирея*. Это мертвый воин, жаждущий битвы даже после смерти. Практичная, хоть и недолговечная штука — увы, но они продолжают гнить и разлагаться…

— А второй путь?

— Ты можешь подчинить его разум своей воле. Разбудить в нем жажду крови и стремление к разрушению, которое есть в каждом из людей. Взрастить ненависть и направить ее в нужное русло бурным потоком всесокрушающей ярости!

— И как это сделать?

Хм. Хороший вопрос. Предыдущие Всадники были физически и морально подготовленными убийцами, владеющие разными психологическими техниками, включая гипноз и самовнушение. С ними было легко работать, а тут…

— Хэй, господина. Твоя надо дуси? Хоросий дуса. Чистый. Три стука! — не унимался китаец, не понимая, что его жизнь сейчас висит на волоске.

— Напугай его, чтобы он признал твою власть. Загляни в его душу, в его разум. Подави его волю, отыщи самые низменные страсти и желания — и преврати их в путеводный маяк. И тогда он станет безжалостным воином, послушной марионеткой в твоих руках!

Уф. Никогда раньше не задумывался о создании краткой инструкции для Всадников Апокалипсиса, но, видать, настало это время.

— Эй ты! — крикнул Война китайцу, — Не делай так.

Я мысленно шлепнул себя по лицу.

Какое же убожество!

— Сиво? — не понял Чунь Хе.

— Обидишь мелких, и я тебе ноги вырву и в жопу засуну. Понял?

— Не понимать твоя. Глюпый китаитса, — замотал башкой узгоглазый.

— Напугать, да? — задумчиво посмотрел на меня начинающий Война.

А потом он ушел в Тень.

Пространство между ним и китайцем сжалось в небольшой тугой комок. Майку хватило одного короткого шага, чтобы оказаться рядом с Чунт Хе.

Шага длиной метров в двадцать.

Война вдруг возник за спиной тощего узкоглазого, его ровесника. Но какие же они были разные! Тощий, сгорбившийся иммигрант, со впалым животом и торчащими через драную засаленную рубашку ребрами, прячущийся за спины не то сестренок не то племянниц.

И широкоплечий, почти двухметровый Война, пышущий силой и здоровьем. В правой руке он сжимал мою «Немизиду», а из его плеч и предплечий торчали трехсантиметровые шипы, сформированные из некроброни, пронзившие кожу и недавно купленную джинсовую куртку.

В общем-то, выглядит довольно стильно и грозно.

— Убью, макака желтожопая! — проревел Майк, демонстрируя свой внушительный кулак перепуганному китайцу.

Из костяшек которого (кулака, а неЧунь Хе) тоже торчали шипы, только чуть длиннее, напоминая когти зверя.

Ого! А у парня явный талант к разрушению — я даже невольно им залюбовался.

— Мастер? — Голод сделал шаг вперед, но я его остановил.

Любопытно же!

Китаец явно испугался, как сделал бы любой здравомыслящий человек на его месте. Война же схватил его за подбородок и вынудил смотреть себе в глаза, для чего мелкому желтолицему пришлось встать на цыпочки, настолько велика оказалась разница в росте между ними.

— Слушай меня внимательно, — в голосе Майка зазвучал металл.

В самом прямом смысле: каждое его слово словно сопровождалось звоном сталкивающихся клинков и звуками щелкающих по броне пуль — парнишке таки удалось настроиться на нужную волну! Я обошел его и встал за спиною китайца, чтобы убедиться: в глазах бывшего спортсмена полыхало пламя войны и ярости.

Красота!

— Слушай меня внимательно. Эти девочки — самое дорогое, что у тебя есть. И ты будешь заботиться о них и оберегать даже ценой своей жизни. Понял?

Мда, это, конечно, не Приказ Вечного Всадника, но эффект внушения был достаточно сильным, чтобы я его мог ощутить даже со слабой человеческой чувствительностью к подобным вещам — у смертных отсутствует несколько органов восприятия, которых мне постоянно не хватало.