Любовь против (не)любви (СИ) - Кальк Салма

Она спросила — есть ли известь. Оказалось — есть. И дальше уже было всё просто — из-под замковой башни убрать всё в актуальную яму, которую потом засыпать известью и закопать, и выкопать новую. И вообще, нечего под каждый куст в ближнем лесу кучи раскладывать, надо построить будку, как на даче, тоже над ямой, и следить за ней. Эта последняя мысль вызвала у Айви изумление, он усомнился — приживётся ли нововведение, но Катерина отрезала — нечего, мол, всю округу загаживать, чай, не звери.

Далее они вернулись в дом управляющего, и она поймала бежавшего мимо мальчишку и сказала позвать ей Дэна и Чарли. Те явились, глядели с опаской — чего ещё придумала припадочная хозяйка. И когда услышали — чего она придумала — то лица их вытянулись.

— Но… — попробовал подать голос Чарли, и был тут же обрезан.

— Никаких «но». Если кого-то из вас что-то не устраивает — я распорядилась выпороть обоих на конюшне, и дело с концом. Или — идите и работайте. Если сегодня к ночи всё сделаете — нагрею воды помыться и почищу одежду магическим путём. Вопросы?

Вопросов не было. Оба вздохнули, переглянулись и пошли за лопатами, тачкой и деревянным корытом, в котором выносили навоз из конюшни.

А когда Катерина проследила за тем, чтоб дошли до места отработки и не потерялись по дороге, и вернулась ко входу в замок — то услышала топот копыт по мосту и радостные вопли. Вопил Майк, и из воплей следовало — что милорд Роб возвращается.

Уффф. Возвращается — это хорошо.

Отряд пронёсся по мосту, и сразу же стало шумно и людно. Роб первым спрыгнул на землю и подошёл к Катерине, прижал её к себе и поцеловал.

— Кэт, моя Кэт, как же я без тебя соскучился!

— И где же тебя, любезный мой супруг, три дня черти носили? — поинтересовалась она.

— Кэт, мы отлично сходили! Все целы, представляешь, потерь нет! Зато этим гадам кое-что пожгли, и ещё кое-что увели.

Милорд — разбойник с большой дороги?

Оглядела его — заросший, чумазый, довольный. На правом рукаве оторваны шнурки, на дублете не хватает двух пуговиц, в левом рукаве дыра. В дыру торчит клок рубашки, а внутри…

— Что это? Тебя ранили?

Только ещё не хватало!

— Ерунда, чуток проткнули. Зарастёт, не замечу. Ну да, пока рукой шевелить больновато. Надо Фила глянуть — его рубанули по бедру, да как-то нехорошо. Мы, конечно, залили всё сразу, чем там было, и перевязали, но рана выглядит нехорошо. И ещё есть пара парней, кого бы глянуть.

Ну вот, добегались, красавцы. Катерина хмуро оглядела мужа.

— Иди в дом. Разденешься, помоешься — воды сейчас согреем. Там и посмотрим, что с рукой. Остальных тоже всех осмотреть.

Поймала дворового мальчишку, велела бежать за Джоан — и пусть возьмёт с собой всё для перевязки. Позвала мужиков из замка — чтоб таскали воду, согреет она сама.

Душевую устроили прямо в большом зале. Дороти сунулась было с возражениями, но Катерина просто взяла её за плечи и развернула в сторону кухни — иди, мол, милая, без тебя справимся. Одна бадья стояла под лестницей, в ней вечерами мылась сама Катерина с камеристками, а ещё две — снаружи на улице, она велела ставить все и таскать в них воду. Баню какую устроить, что ли? Ну хоть простую совсем, как папа когда-то на даче построил — с печью, чтоб вода грелась от той печи, и полками, и вениками? Летом можно потом в речку окунуться, зимой — в снег. Но это потом, чуть позже. Пока давайте с дерьмом разберёмся. И с ранеными.

Раненых, кроме Роба и Фила, оказалось ещё четверо — так, что ощутимо, царапины-то они не считали. Парни шумели и смеялись, как мальчишки, прибежавшие с урока физкультуры, и точно так же рассказывали, вспоминали и просто хвастались — кто, кого, куда и когда. Катерина не сразу поняла, почему Джон выставил её из зала, когда парни принялись раздеваться.

— Эй, а посмотреть — что там у кого? Раны, ссадины, и что там они ещё себе получили?

— Кэт, — улыбнулся Джон, — твоё рвение восхищает, но — посмотришь на Роба, после. Нечего тебе там делать, среди мужчин.

— И чего я там не видела, простите?

— Не знаю, Кэт, что ты видела, а что — нет, но Майк и другие справятся. А у кого там что серьёзное — потом с Джоан посмотрите, если уж ты так хочешь. Но вообще странные занятия для хозяйки — выгребные ямы, присмотр за мужчинами после похода, что дальше?

— Откуда я знаю, что потребуется? А про ямы — я понимаю, что выпороть проще, но — так мы убиваем нескольких зайцев сразу. Двух, а то и больше. Если всё будет хорошо, конечно. Вот скажи лучше, чего теперь ждать с той стороны, после того, как наш прекрасный Роб кого-то там пограбил, как я понимаю?

— Ровно того же самого, — пожал он плечами. — Только если б Роб не пошёл туда, они бы пришли первыми. А так — мы успели.

И улыбается, ещё и улыбается.

— Если ты считаешь, что он прав, то почему не отправился с ним?

— Потому что это то дело, с которым он и без меня справится, — улыбнулся Джон. — Кстати, я отправил гонца в Прайорсли, мастер Дженкинс прибудет сюда завтра-послезавтра, думаю, успеет до тепла и грязи.

— Хорошо бы, — кивнула Катерина.

Занимайся замком, раз уж взялась, и не лезь к раздетым мужикам? Ну-ну.

Пришедшая Джоан сурово потребовала показать ей раненых. Начали с парней, у кого были лёгкие раны — чем-то там она их обрабатывала, а Катерина и Грейс перевязывали. Вышел Роб, был он чист, свеж и, что уж говорить, довольно-таки привлекателен. Снял рубаху, показал замотанную тряпицей руку, и очень удивился, когда Катерина взялась размотать и посмотреть, что внутри.

Внутри оказалось не так плохо, как могло бы быть, но все равно — мазь Джоан с резким запахом, тампон из пропаренной тряпки, и потом — перевязать чистым полотном. Катерина выполнила всё это собственноручно и была прилюдно расцелована.

— Кэт, может, ну их всех? Пошли наверх? — тихо спросил Роб.

— Чуть позже, — кивнула Катерина. — А то я хотела показать тебе, что мы тут делали, пока тебя не было. И Джон, кажется, хочет послушать рассказ. И ещё обед уже совсем скоро.

Так-то у неё дела, можно и до ночи подождать!

— Ух, заговорила, — он выпустил её, но перед тем ещё раз крепко поцеловал.

Последним оставался Фил Чёрный Палец, и если бы не кое-какой прошлый опыт — Катерина много лет ездила летом воспитателем и руководителем в детские лагеря, и там чего только не было — то ей следовало бы упасть в обморок. Потому что рана была большая и воспалившаяся.

— Чем лечили, дураки?

— Да как обычно, — пожал плечами Роб. — Промыли, перевязали. Ну, чем во фляжке нашлось.

— Эй, что это вы собираетесь делать, миледи? — попытался возмутиться Фил.

Наверное, увидел её лицо, с которым она готовила тампон и подступалась к его ноге.

— Чистить, — ответила Катерина. — Или хочешь без ноги остаться?

— Так и без ноги? — усомнился парень.

— А что, неужели не болит?

— Болит, — вздохнул он. — Но как же не болеть-то, врезали-то мне знатно.

— Значит, молчи и не мешай, — отрезала Катерина. — Грейс, воды мне чистой и кружку.

Она порылась в поясной сумке и нашла снотворное и обезболивающее, оно же заживляющее. Сначала развела две крупинки — пусть спит, нечего тут. Правда, он выпил без лишних вопросов. А вот как лучше поступить с обезболивающим — надо понять. Наверное, сначала почистить, а потом уже присыпать, чтоб затягивалось.

Роб и Джон переглянулись, и вышли со словами — что, наверное, не нужно им на это смотреть. Зато прибежала Милли — давайте, миледи, я тоже помогу. Парень хороший, жаль, если пропадёт, надо лечить. Вот так, значит, хороший парень.

Парень и вправду был широкоплечий, мускулистый и ладный, хотя конечно — разбойник разбойником. Но если Милли такие нравятся — то и ладно. Девчонка села рядом, взяла спящего за руку и держала, и вздыхала — пока Катерина под одобрительным взглядом Джоан чистила края раны, и обрабатывала её, и потом присыпала щепоткой своего волшебного порошка, и прикрыла чистой салфеткой, и с помощью той же Милли перебинтовала.