Люди, дружившие со смертью - Марченко Андрей Михайлович "Lawrence"

– А если меж ними что-то проложить? Я вспомнил печь:

– Огонь нагреет воду.

– Огонь будет бороться с водой и погонит ее вверх.

– А толку?

– А потом она остынет и опять потечет вниз в другом месте – и так по кругу. Хм, подумал я, так можно заставить вращать колесо, но ведь лошадь с этим тоже справляется. Я сказал об этом Ади.

– Эта борьба дает силу дюжины лошадей, да и не всякая лошадь пойдет в темноте. Ты же сам говорил. Я замолчал, но ненадолго:

– Слушай. Я тут прикинул… Если оно толкает сто пудов в десять миль в час, то почему бы не сделать так, чтобы оно толкало пуд, скажем две сажени, но со скоростью в сотню раз больше?…

– Зачем?

– Ну как?… Можно сделать паровые баллисты, катапульты – более мощные, чаще стреляющие…

– Нет, ну что за народ. Все норовит изобрести какое-то оружие. Вам вполне хватает для войн обыкновенных требучетов – до более кровавых войн вы пока, слава богам, не доросли. Мне оставалось только промолчать. Это была та сила, за которой отправился мой отец. Теперь я еду к нему. На могилу. Достаточный повод для размышлений.! Путь в темноте

У входа в пещеру мы расстались. Железный зверь уже был накормлен и разогрет —Ади был готов пустить его вперед. Но хозяин не пожелал заходить в пещеры хоть на шаг, и потому мы прощались на свету.

– Не хочешь прокатиться? – спросил у него Ади, – Последний раз спрашиваю.

– Нет, спасибо, – ответил хозяин, – как-нибудь в другой раз.

– Ну, смотри… Мы забрались в машину.

– Ну что, Дже, прорвемся? Меня спрашивали это сотни раз десятки людей. Вопрос этот был таким, на который совсем не обязательно отвечать, потому что спрашивающий уже все решил для себя. Твой отказ не свернет его с пути, но, возможно заставит оступиться в самый важный момент. И потому я ответил так, как отвечал сотни раз до этого:

– Должны…

– Должны, – согласился Ади, – потому что мы не умеем ничего кроме как прорываться. Ади зажег фонарь, толкнул какую-то железку от себя. Машина медленно тронулась. Хозяин стоял у входа в туннель, махал нам рукой и о чем-то кричал. Но за шумом зверя мы ничего не слышали.

– Первый раз еду не на лошади… – заметил я.

– И что?

– И ничего. Традиция нарушилась.

– Ну и черт с ней. Считай, что началась новая жизнь Я смотрел назад, глядя как пятно света становится все меньше и меньше. Отчего-то меня грызло такое чувство, что напротив, сегодня что-то произойдет в последний раз. К счастью я ошибался. Я смотрел назад, глядя как отдаляется вход, как все меньше и меньше становится света. Затем пещера сделала небольшой поворот, и вход вовсе пропал из виду. Мы оказались в темноте.

– Не бойся… – подбадривал Ади то ли меня то ли себя, – Если все пойдет хорошо, уже сегодня к вечеру будем На Той Стороне. Может, уже сегодня будем спать в теплой постели. Верилось в это с трудом.

А вот интересно – сколько же мы проехали на металлическом звере? Казалось, что мы ехали очень быстро – но верстовых столбов здесь не было, стены тоннеля были рядом, и мне казалось – протяни руку и коснешься ее. Если, конечно, пальцы не оторвет. Но я помнил, как я плавал на кораблях и баржах – чем ближе к воде находишься, тем больше кажется скорость. В кабине были какие-то указатели, по которым сверялся Ади. Возможно, какой-то обозначал скорость, но, во-первых, внутри самобеглой телеги было темно, во-вторых с их показаниями сверялся Ади. В третьих, я даже если бы Ади меня к ним и подпустил, я бы все равно ничего не понял. Думаю, скорость была не такая уж и большая – никак не быстрей коня, пущенного рысью. Вряд ли это была предельная мощность машины. Но кто пускает своего коня во весь опор на незнакомой местности. В туннелях колея была одна, но иногда, там где встречались большие залы, она разветвлялась, вероятно, чтоб встречный поезд мог отстояться пропустить. Порой, на таких станциях я замечал какие-то дома, с узкими окнами, с плоской крышей. А к чему тут вовсе крыши? – думал я. Ведь здесь не может быть дождя. Только для того, чтоб сберечь тепло? И почему у них такие узкие окна. На поворотах Ади укрощал машину, но затем опять разгонял. Мы проносились по мостам над ущельями, над подземными реками. Скользили по спускам, ныряли в крысиные норы пещер…

– Ади! Тормози! Там что-то впереди. Но Ади все увидел чуть не раньше меня. Заскрипели тормоза. Ади дерганул еще какой-то рычаг, и из котла вырвалось облако пара. Когда пар рассеялся, мы рассмотрели, что было на нашем пути. Рельсы были завалены кусками породы. Здесь произошел обвал. А за завалом стоял другой состав. Вероятно, последний поезд этой линии. Мы догнали его через семьдесят лет?

– Посмотрим? – предложил я, обнажая саблю.

– А как же. – Согласился Ади. Мы спустились на землю. Пошли вдоль колеи. Второй поезд был не такой уж и длинный. Впереди стояла зверь-машина, вроде нашей, за ней прицеплено четыре тележки. От нечего делать я взобрался в одну. И был разочарован.

– Уголь… Боже мой, какую дрянь вы возите…

– А что ты хотел? Золото?

– Ну я не знаю, хотя бы голубую эльфийскую руду.

– Дже, не хочу тебя расстраивать, но голубой руды не бывает. Это сказки…

– Да ну тебя. – Ругнулся я. – В тебе романтики ни на шеллонг.

– Да ну тебя, – отмахнулся и Ади… Мы пошли вдоль рельс, по разные стороны от тележек. Я вытащил из ножен саблю, оглянулся – Ади тоже держал руку возле рукояти меча. Камень хрустел под ногами. Раз будто что-то мелкое шмыгнуло из-под ног. Мы подошли к головной телеге. Впереди пути тоже были засыпаны породой. Возле нее валялся труп. Одежда на нем почти вся истлела, но сохранилась кожаная перевязь с мечом. Голова у покойного была разожжена.

– Вот тебе и раз… Наверное камнем голову прошибло. Попали под обвал… Я отошел от состава на саженей пять, и нашел еще один труп.

– А вот тебе и два… У этого скелета ножны были пусты. Сабля лежала тут же, может пару пядей от руки. Но меня заинтересовало не это. У скелета не было черепа.

– Верней, полтора… – поправился я. Ади подошел и стал рядом со мной:

– Да нет, не слышал, я что в этих горах что-то водится, – оправдывался Ади, – да и хозяин не говорил…

– Говорили, – прервал я, – сказал, мол, если мы будем держаться реек, нас только сожрут. Ади тяжко вздохнул:

– Опять же, мне говорили, что на перевалах, в горах бояться нечего, кроме погоды.

– Ну и шли бы верхом…

– Так вверху погода везде плохая – переждать негде. А тут то ли встретимся, то ли нет. Не пойму только, отчего строители дороги к такому вроде и не готовились… Ну а кто его знает отчего. Может, и не было подобных зверушек в те времена, может, где-то далече растаял ледник, затопил пещеры и кобольды пришли сюда. А может, они здесь были и раньше, только строители светом и шумом спугнули их, ну а потом, когда строители ушли, кобольд осмелели, стали ломать рейки, перекрикивать стального зверя. Он молчал, поэтому продолжил я:

– Короче, расскажу, как это было. Кобольды, гномы или еще какая-то тварь завалила рейки перед поездом. И тут же, чтоб не бежали – закрыли путь и сзади. А потом стали обрушивать потолок над колеей и бить камнями. Во всяком случае, я бы сделал так. Ади присел на валун, его руки едва заметно дрожали.

– Мне не нравится другое… – продолжил я.

– Что именно?

– Покойников не забрали. Никто не захотел узнать, что случилось с ними… Или просто не дошли. В ответ Ади отмахнулся.

– Это могло быть во времена смуты… Или они ехали на свой страх и риск – вроде нас. Тогда и искать их было некому. Я осмотрелся по сторонам. Вроде бы пещеры выглядели совсем иначе, нежели когда мы ехали. Они больше не были фоном к движенью, они давили на нас всеми стенами, потолком и полом. Они говорили – вот мы перемололи с маленькой помощью наших друзей ваших предшественников. И вас перемелем…

– Ну что? Возвращаемся? Вопрос был более чем глупый, я знал, что Ади откажется:

– Мы уже проехали половину дороги. Что возвращаться, что идти вперед – одинаково. Может, он и врал, может, возвращаться было ближе. Но даже, если бы мы столкнулись с этим у входа, Ади бы все равно пошел вперед. У него не было другого выхода.! Просвет