Операция «Немезида» - Утолин Константин Владимирович

И вместе с этим осознанием к нему пришла уверенность в себе, чувство полной самореализации, в котором как всего лишь одно из следствий стали доступны все боевые рефлексы и возможности организма. Причем не только как физической оболочки, а как некоей многовариантной сущности, способности которой намного превышали пределы даже рекордно тренированных людей.

Пока Иван осознавал все это, вампиры, размазанными от скорости тенями метнувшиеся к нему, на ходу ударили заклинаниями «взгляд василиска» и «мираж», рассчитывая обездвижить жертвы и лишить их ориентации в пространстве. Но случилось нечто совсем, с точки зрения вампиров, невероятное! Девчонка, уже, судя по ее ауре, потерявшая сознание, действуя на уровне рефлекса, отразила направленные в нее заклинания, инстинктивно применив «щит Персея». Это означало, что она маг, причем очень сильный! Вампиры мгновенно сменили тактику: девчонка становилась ценным пленным, достойным захвата и последующего тщательного изучения. Еще бы — человек-маг, да еще такой силы! Поэтому на растерзание и прокорм оставался только застывший перед ними парень, на которого, как казалось, заклинания подействовали именно так, как и должны были. Но это только казалось, а ошибку свою вампиры поняли слишком поздно. Смертельно поздно!

Только что стоявший неподвижно человек вдруг словно телепортировался навстречу одному из вампиров — настолько стремительным было его движение. Стремительным даже для специально тренированных вампиров-бойцов. Оказавшийся перед Ворониным нелюдь даже не понял в первое мгновение, что случилось. А спустя лишь сотую долю секунды, что для подготовленного вампира очень много, почувствовал, что летит по воздуху от страшной силы удара в грудь. Сознание едва не покинуло вампирское тело, а человек уже словно упал вниз под ноги второму нападавшему.

Для Ивана же время словно застыло, все происходящее воспринималось даже им самим не как некие действия, а скорее как переходы между разными состояниями окружающей его реальности, которые он мог формировать или выбирать сам, по своей воле. В этом состоянии он словно и не бил, а лишь представлял, но не только в голове, а «во всем теле», в движениях, как поражает вампира. Интересно было то, что Ивану в этом состоянии совсем не хотелось убивать — даже нелюдей. И не потому, что их целесообразно было захватить живыми. Просто в этом состоянии вообще не хотелось кого-либо лишать жизни и даже сильно повреждать. Да это было и не нужно! Поскольку Иван точно знал и чувствовал, какое действие и какой силы необходимо совершить, чтобы надежно «выключить» кровососов, не убивая их, конечности лишь совершали некие движения, реализующие возникший образ. Словно все происходящее было большим холстом, на котором Иван руками, ногами и телом в целом писал нужную ему картину происходящего, «дорисовывая» одни элементы и «стирая» другие.

Второй вампир уже начал понимать, что они столкнулись с явно нестандартными людьми, но тоже не успел отреагировать на проход Ивана в нижний уровень, из которого тот совершенно естественным для него в этом состоянии движением — которое он не смог потом даже вспомнить! — опираясь на одну руку, ударил нелюдя сразу двумя ногами: в голову и в низ живота. И удары эти были столь сильны, что вампира даже не отбросило, а словно подрубило. Он рухнул на землю, впервые за последние сто пятьдесят лет своей жизни потеряв сознание. Причем от удара человека! В это время вампир, повергнутый Иваном первым, вновь попытался прибегнуть к магии. Он ударил Ивана заклятием «голова Горгоны», ранее всегда приводившим к успеху во всех проведенных им схватках, за исключением разве что очень давней и поэтому почти забытой стычки с аспидом. И вот сейчас неудача постигла нелюдя вторично: Иван вообще никак не отреагировал на брошенное в него мощнейшее заклинание. Курсант, словно телепортировавшись к поднявшемуся на ноги вампиру, нанес невидимую от скорости исполнения и формы ее проведения серию ударов, которые «выбили душу» и из этого врага. Только когда Иван убедился, что вампиры лежат без движения, он вернулся к Насте, чтобы оказать ей первую медицинскую помощь.

И все кончилось. Так же неожиданно, как возникло, состояние «повышенного осознания» пропало. Но даже потеря этого чудесного чувства не смогла отвлечь Ивана от Насти. Лишь когда девушка вздохнула и пошевелилась, он позволил себе расслабиться. Да и то не совсем — привалившись спиной к дереву, Иван закрыл глаза, но развитое в ходе практик в школе чувство опасности по-прежнему сканировало окружающее пространство на предмет поиска возможных угроз. Тем временем Настя окончательно пришла в себя и смогла телепатически связаться с руководством, вызывая помощь.

С трудом осознав, что он «наворотил», Иван пытался вспомнить, какие конкретно ощущения сопровождали его вхождение в это жутко эффективное состояние. Необходимо было попытаться на основе этих ощущений создать «ключи» для теперь уже контролируемого достижения подобного состояния в любой момент времени. Именно от этого занятия его и оторвала окончательно пришедшая в себя Настя.

Кто-то коснулся спины, но Иван, к собственному изумлению, не ответил ударом. Он просто знал, что это — Настя, друг, наконец-то справившаяся с паникой.

— Вертолет, Ваня, вертолет! Беги к нему!

— Пусть садятся здесь. — Иван поднялся, поискал глазами автомат. Не нашел. На щеке болтался полуоборванный наушник, он схватил его, зачем-то дунул, потом ощупал прижатый к шее микрофон. — Центр! Центр, я — «Берег-три»! Видите нас?

— Видят, Ваня, — ответил Богородько. — И я тебя вижу. Сейчас подберем вас! Нелюди через лес уходят к аэродрому, там заваруха…

Вертолет уже кинул на Ивана и до сих пор лежащих на траве вампиров тень, когда он, наконец, нашел глазами приближающегося инструктора. Тот тащил на себе залитого кровью курсанта, сзади еще два бойца вели под руки третьего.

«Все-таки они выжили в поселке! — изумился Иван. — Не все наши полегли! Слава школе!»

Подходящий Богородько, увидев двух лежащих вампиров, присвистнул:

— Ну ни хрена себе! Воронин, ты что, заговоренный? Или тайный супермен местного розлива?! Сначала «поглотителя энергии» оприходовал, а теперь аж двух вампиров отрубил. Это надо ж, блин! Зачет тебе по моему предмету и, пожалуй, увольнительная на кондитерскую фабрику. Цел, Ванька?

Иван оглядывался: он и сам был поражен случившимся. С выражением безмерного удивления на лице чисто механически он помогал загружать на борт все еще неподвижных вампиров, подсаживал Настю и забирался наконец сам. Его хлопал по плечу Богородько, тараторила что-то девушка-маг, одна из сильнейших в Братстве… Кажется, они говорили о том, что ситуация переломлена в пользу Братства, Угрюмов держал поблизости резервы, будто предчувствовал. О том, что помощь наконец прибыла и теперь зарвавшимся нелюдям не уйти. О том, что по нелюдям на полевом аэродроме нанесут уже подготовленный ракетный удар боеприпасами объемного взрыва, и еще о чем-то в этом роде. Иван слушал и даже понимал их, а сам все пытался закрепить в памяти стремительно тускнеющие фрагменты своего боя с вампирами. Первого его боя с нелюдями, в котором он одержал победу! Чистую, а не по очкам! Но воспоминания тускнели, и тогда Иван решил сопоставить произошедшее с той теорией, которая лежала в основе системы боя, преподаваемой курсантам-бойцам в Братстве.

Поэтому Иван хотя и слушал, и слышал всех, сознание словно раздвоилось, Одна его часть была «здесь и сейчас», а вторая анализировала, сопоставляла и сравнивала. Он смотрел на Богородько, а видел его не в вертолете, покрытого своей и чужой кровью, а в школе. Там его, Ивана, готовили драться. Там он научился многому. Как выяснилось, настолько многому, что и сам еще не до конца знал, насколько. Не так давно они вдвоем с Кириллом выдержали столкновение с МП, а сегодня Иван один сразился с двумя вампирами — и победил.

Хотя, конечно же, достигнутое им состояние во многом объясняется яркими воспоминаниями о ранее пережитом кошмаре с оборотнем, следовало признать, что если бы не тренинг в школе Братства, никогда бы у него не высвободились, не проявились все заложенные в человека Творцом древнейшие рефлексы, которые и предопределили во многом исход боя с вампирами. Удивительно, как, за счет чего Богородько, их инструктор, сумел этого добиться? Иван закрыл глаза и провалился в дремоту, наполнившуюся услужливо подкинутыми тренированной памятью наиболее запомнившимися картинами прошедших этапов подготовки.