Внучка берендеева. Второй семестр (СИ) - Демина Карина

Кирей вгрызся в яблоко. Звук омерзительный и… и челюсти свело. Когда Арей в последний раз ел нормальную еду? Вчера? Позавчера? Он дотянулся до подноса и… и сжег все, что на нем находилось.

— Кто?

— Если бы я знал… как-то вот не чистосердечного признания не оставили…

— Из-за тебя?

Яблочный сок стекал по подбородку Кирея, и он вытирал его рукавом.

— Из-за меня? — Кирей задумался и жевать перестал. — Знаешь… не думал о таком, но вполне может статься… вполне… из-за меня… у меня есть враги, и есть те, кто представляется другом. А такие друзья порой хуже врагов. Впрочем, не мне рассказывать.

Он вытащил второе яблоко и кинул в круг:

— Лови!

Арей и поймал.

И прежде, чем разъяренное пламя с воем рвануло, чтобы покарать наглеца, вцепился в плотный сахарный бок зубами. Вкус… вкус был таков, что пламя отступило.

Отползло.

Оно не ушло, оно сдавило сердце, и Арей запнулся, согнулся от боли. Ничего. К боли он за эти дни привык, а сердце все же застучало.

— Ешь давай, — Кирей яблоком хрустел нагло, вызывающе даже.

— Ем. Кто?

— Вариантов на удивление много… во-первых, мои. Им как-то не по нраву пришлась идея с женитьбой. Сам понимаешь, мои наследники запутают и без того непростую ситуацию…

— Азар бы заметили, — яблоко было кисловатым.

И Арею вдруг вспомнились другие яблоки. Крупные, желтые, с искрой на шкурке, с плотной мякотью. Они созревали к середине лета, наполняя сад терпковатым сладким ароматом. И запах этот манил ос… мать их боялась.

Ко всему привыкла, а к осам — нет.

И дворня, ее окружавшая, волокла из дома веера из перьев, махала, отгоняя от матушки наглых насекомых. А он дурел от яблочного аромата.

Почему-то особенно остро ощущалась несправедливость. Хотелось свободы и…

…получил. Только не справился, ни с ней, ни с огнем.

— Азар — да, но… видишь ли, дорогой племянник, — Кирей больше не улыбался. — Ты еще, полагаю, столкнешься… но редко кто из нас марает собственные руки. Да и зачем? В степях довольно золота, чтобы заплатить тому, для кого оно дороже совести. Сколько стоит твоя невеста?

— Пока твоя.

— Пока — да. Ты ешь. Не давай огню сил… и повода… мои дорогие родственники… другие дорогие родственники, уж извини, ты пока беден и наивен, вполне способны заплатить человеку, чтобы человек оный решил за них небольшую проблему. Более того, они и снарядят его. Или ее.

— Ее? Почему…

— Не всегда платят золотом. Только золотом. Иногда золото — лишь… внешняя сторона.

Яблочный сок обжигал и без того обожженное горло. А мякоть хрустела на зубах. Или это зубы хрустели? Хорош он будет, когда выберется.

…если выберется.

Нет, Кирей прав. Нельзя выказывать слабость. Даже огню.

Тем более огню.

И значит, Арей выберется. Не ради себя…

— Зависть… ненависть… поверь, они многого стоят. Зослава здесь… скажем так, выделяется. И вряд ли так уж сложно отыскать девку не особо умную, но достаточно злую, чтобы рискнула, скажем, бросить в ямину амулет. А на землю — другой. Это ведь не сложно…

Кирей облизал пальцы.

— Яблоки люблю… в степях их нет. Не знаю почему. У моего отца, твоего деда, получается, еще когда он не стал каганом, был сад. Это роскошь. Деревья требуют воды, а вода — драгоценность… но он сад держал, чтобы все знали, до чего он богат. И там многие дерева росли. Персики. Абрикосы. Гранаты… ты пробовал когда-нибудь гранат? А яблок вот не было. Когда у меня прорыв случился, то… в бане сидели… угорели бы, если не все, то многие… огонь вырвался. Сжег. Не знаю, каким чудом я сдержал, чтобы только баню, но справился. А потом он и меня мучить стал… не так, как тебя, все же меня кое-чему учили… но тоже прилично досталось.

Это не жалоба.

И не попытка поддержать. Он не станет и правильно. Арей сам справится. И не будет должен кому-то…

Замутило.

— Есть ничего не мог. Слабел. А чем слабее тело, тем сильней пламя… ко мне приходили… не знаю, я не думал, что они… это не друзья. Мы слишком разные. И… они все равно зачем-то приходили. Еська яблоки принес. Эти вот… сел и стал говорить. Ерунду какую-то… у него язык впереди ума… но главное, яблоки ел. И мне захотелось. Так захотелось, что я даже попросил. Я никогда и ни о чем не просил… не умел еще. Этому тоже надо учиться.

Зачем?

Ведь можно и так взять то, чего пожелаешь…

Нет.

Арей негнущимися пальцами стиснул огрызок. Он доест. И, быть может, попросит… он вот яблоки терпеть не мог в прошлой той жизни, где сад и девки с плетеными корзинами. Ветви яблонь кренились под тяжестью плодов, и ветви эти подпирали палками.

Яблоками пахло и позже, когда давили сок.

Ставили его в прошлогодних бочках, мешали с дрожжами и сахаром, чтобы бродил. И матушка выходила самолично следить за процессом, чтобы холопы не стянули сахар. Да и сок подбродивший был искушением.

Это казалось глупым.

Какой сок, когда сердце на свободу рвется?

— Ты не думаешь, что это твои…

— Наши, племянничек… привыкай. Теперь ты вольный человек… или азарин? Даже не знаю, как сказать, но ты тоже в большой игре.

Сок разъедал раны на пальцах. Надо сосредоточиться, заставить огонь…

— …но да, полагаю, это не наши. Это пламя пахло иначе. Но и здесь есть варианты… твоя мачеха, к примеру. Она как-то пыталась с Зославой поладить, но недооценила немного. Сам понимаешь, характер у твоей мачехи еще тот…

Сок был кислым.

И яблоко.

Еще сладким.

А кровь спекшаяся — солоноватой.

Способность ощущать вкус была такой человеческой, потерянной, что Арей уцепился за нее. Как и за возможность различать цвета.

Волосы Кирея — черны. Кафтан — из алого сукна. Пуговицы золотые с перламутровым глазом.

— И деньги у нее есть… и сынок ее здесь…

— Он не при чем.

— Родную кровь защищаешь? — Кирей склонил голову.

— Нет… я его не знаю.

— Не знаешь, но уверен, что он не при чем? Ладно… допустим. Тогда есть еще батюшка Горданы…

— Ты…

— Клянусь степью, что не при чем! Мне не нужна была эта дура. Сама влезла… и они тоже не виноваты, что их убить хотят.

Они?

Царевичи. Благословенная кровь… Арей слышал легенду. Матушка любила сказки. И до последнего, верно, надеялась, что отец образумится.

Назовет женой.

И свободу даст… слаб… и вправду слаб по-человечески. А еще подл. Никчемен. И разве сам Арей не таков же? Что ему нужно было, кроме мести?

— Не слушай его, — Кирей подвинулся, теперь он сидел у самой черты и достаточно было малости, чтобы нарушить границу. — Огонь знает твои слабости. Поддашься — сгоришь. И твоя Зослава вдовой останется. Впрочем, вряд ли пробудет долго. Кровь хорошая. Не оставят без внимания. Твоя матушка ее за Игната сватала… возможно, чтобы тебя достать… а может, и всерьез…

— Нет.

Он не ненавидел брата, хотя, наверное, должен был бы. Тот ведь имел все, о чем Арею лишь мечталось. Дом. Имя. Свободу.

Право называться по отцу.

А теперь и власть, и земли.

Игнат молод. Не сказать, чтобы глуп. Его хвалят наставники за старательность, Арей слышал. И быть может, через пару лет станут говорить, что он талантлив.

И вырастет знатным магом.

Чем не пара?

От Арея ведь только горстка пепла останется.

Нет. Он выживет.

И не позволит.

— Это… кто-то здесь… — он заговорил, чтобы заткнуть искушающий шепот пламени. — Не студент… артефакт в яму бросить просто, а вот следы замести — здесь умение нужно… к тому же настройка… вы прошли, а она… по крови или ауре. Ауру снять непросто. Время… силы…

— След?

Арей покачал головой.

След взять куда легче.

…на распутье дорог… на песке или глине… несложное заклятье, чтобы закрепить. Полотна кусок небеленого. Веревка из волоса конского да три бусины. Немного. Но и держится такой след недолго. И неточен.

— Для приворота сошло бы, а для такой ловушки… могло на любую полыхнуть.

— Любые на той дорожке не ходят.