Империя Масок (ЛП) - Уикс Патрик

— Ты ничего не знаешь об Орлее, — Мишель обвёл руками окружавшие их искривлённые деревья. — Возможно, здесь можно лечь с кем хочешь и когда захочешь. В светском же обществе... Одно дело — интрижка императрицы на один раз, мимолётное увлечение кем-то, кто ей приглянулся. Но сделать служанку постоянной любовницей... Любовники императора или императрицы сами по себе политически сильные фигуры. Бриала — уши императрицы.

— Как видно, не только уши, — оскалился Фелассан.

Это было слишком. Эльф насмехался над Селиной, как над какой-нибудь девкой из таверны. Мишель поднялся на ноги. Он был без доспехов, но руки потянулись к мечу.

— Ты оскорбляешь меня и мою императрицу.

— Как раз наоборот, — плавным движением Фелассан встал на ноги и одной рукой вытянул свой посох, который засветился зелёным. В другой его руке всё ещё была ветка, и Мишель был готов поклясться, что она извивалась и дрожала в руках эльфа. — Я нуждаюсь в тебе. Как и твоя императрица. Она затеяла опасное дело, и ей нужен защитник, знающий, кто он, — эльф подошел ближе. — Долийцы увидят величайшего из шемленских воинов, и несмышлёная молодежь попытается состязаться с тобой. Тебе нужно обуздать свой нрав и не дать им такую возможность.

— Я буду поступать, как я... — Мишель замолчал, когда в лесу раздались треск и затем грохот. Спустя мгновенье листья на деревьях сотряслись от низкого гулкого рёва, и Мишеля обдало ветром, несущим запах застойного воздуха, словно вырвавшегося из трещины в земле.

— Что это было? — спросил он, поворачиваясь в ту сторону, откуда, как ему показалось, это пришло. Сзади раздался ещё один громкий треск, сопровождаемый звуком, похожим на звук рвущейся ткани, и Мишель пристально вгляделся в деревья, ища хоть какой-то знак, какое-нибудь движение на границе света костра, но не было ничего, кроме страшного неестественного шума.

— Причина, по которой я предложил привязать коней покрепче, — ответил Фелассан и поднял колючую ветку, которую сжимал в руках. — Это феландарис.

Очень ядовитое растение, хоть и растёт только там, где истончилась Завеса.

— И что это значит?

— Это значит, есть маленькая вероятность того, что нечто прорвалось через Завесу, — Фелассан бросил ветку в огонь. Она зашипела и разломилась, а потом с треском превратилась в пепел, оставив после себя пучок зеленого дыма.

— И ты решил мне об этом не рассказывать?

— Не хотел, чтобы ты волновался. Вероятность того, что нечто действительно прорвется, была очень низкой.

Из темноты за пределами поляны снова донесся треск рвущейся ткани и рык, и Фелассан поморщился.

— Хотя сейчас это куда более вероятно.

Мишель обнажил меч.

— Надо найти остальных.

Селина сделала ложный выпад, резанула поверху и перекатилась в сторону, когда Бриала обрушила на неё шквал быстрых ударов. Она резко полоснула клинком в правой руке, и на броне Бриалы, прямо над бедром, осталась крохотная царапина.

— Ты вспомнила, как надо двигаться, — тяжело дыша, заметила Бриала.

Словно танцуя, они двигались вперёд и назад, сверкая своими клинками. Селине едва хватало света неполной луны, проникавшего сквозь деревья, чтобы видеть. Бриала казалась ей силуэтом, неутомимой и плавной чёрной тенью на фоне темного серо-пурпурного леса. И когда Бриала оказалась лицом к далекому костру, Селина уловила отблески теплого света на её доспехах и клинках.

Селина снова пошла в атаку, вращая кинжалами. Бриала рванулась вперёд, но Селина, перехватив удар, развернула её и шагнула ближе. Один клинок остановился у горла Бриалы, а второй уткнулся в спину эльфийке, не давая той никаких шансов на побег.

Бриала медленно выдохнула.

— Хорошо, — сказала она ровным голосом. — Думаю, ты восстановила утраченные навыки.

Селина отступила назад и убрала кинжалы в ножны.

— Раньше тебе нравилось быть в моих руках.

— Но не на острие кинжала, — клинки Бриалы блеснули в лунном свете и исчезли в ножнах. Эльфийка развернулась, чтобы идти.

— Бриа, прошу.

Тогда она остановилась: силуэт на фоне костра, свет которого обрамлял её растрепанные волосы и длинные изящные уши.

— Каких слов ты ждёшь от меня? — спросила Селина, делая к ней шаг. — Что мне жаль? Тебе известно, что мне жаль, и мы обе знаем, что это ничего не меняет.

— Может, мне станет легче, если ты скажешь, что тебе хоть чуть-чуть, но не всё равно.

— Ты слушала уроки леди Мантильон не хуже, чем я, — возразила Селина. — Если я признаю, что сожалею, ты мгновенно зацепишься за мою слабость, чтобы напомнить мне, что мёртвым мое сожаление не поможет. Тогда я спрошу, что сможет помочь, и ты скажешь, что не поможет ничего. Я не стану корчится в агонии лишь потому, что ты винишь меня в их смерти.

— Виню тебя? Ты убила их, Селина.

— Убила, — Селина думала, что говорит спокойно, и дрожь в собственном голосе удивила её. — Когда Гаспар распространил слухи, мне нужно было либо подавить восстание, либо казнить тебя, чтобы опровергнуть его слова и сохранить трон.

При этих словах Бриала развернулась.

— И ты выбрала меня? Мне должно стать от этого легче? Ты убила сотни простых эльфов, чтобы спасти мою жизнь?

— Я убила сотни простых эльфов, потому что они восстали против моего правления и поставили империю под угрозу, — сказала Селина тихим умоляющим голосом. — Что ещё я должна была сделать? Представь, что смерти стражников и заграждения на улицах — дело рук аристократов или торговой гильдии и скажи мне, что я должна была сделать?

— Ты могла бы найти другой способ!

— Ты действительно злишься на меня, Бриа? Или ты злишься на себя, зная, что я сделала то, что должно?

 Селина сделала ещё один шаг вперед. Теперь она стояла к Бриале так близко, что могла коснуться её.

— Клянусь, если бы была возможность не трогать этих эльфов, я бы так и поступила, — она медленно и осторожно коснулась плеча Бриалы. — Сколько мы были вместе, Бриа? Ты думаешь, я не замечала твоих хитростей, целью которых было, чтобы я относилась к эльфам милосерднее? Я знаю, как они важны для тебя... И я согласна с тобой. Создатель, я знаю, как ты умна. Как много эльфов пропадают в эльфинажах, когда они могли бы стать чем-то большим? Сколько великих умов и преданных слуг я сожгла в тех трущобах, потому что не было другого выхода?

 Её голос сорвался.

Бриала по-прежнему была лишь силуэтом в темноте.

— Я не поэтому осталась с тобой, Селина.

Селина заставила себя улыбнуться и покачала головой.

— Я знаю. Но если ты решила покончить с нами, знай, что эльфы из-за этого не пострадают.

Её рука все ещё покоилась на плече Бриалы. Бриала вздохнула, и спустя мгновенье её ладонь накрыла ладонь Селины. Эльфийка наклонилась к женщине так близко, что Селина почувствовала её дыхание, когда Бриала сказала:

— Я не...

Раздался оглушительный треск, и рядом с Селиной и Бриалой рухнуло дерево.

Обе женщины отпрыгнули в сторону, и Селина больше услышала, чем увидела, удар, когда одна из веток упала именно на то место, где они стояли. Она поморгала и всмотрелась в темноту, а земля прямо перед ней родила ужасный звук.

Бриала вытащила кинжалы.

— Создатель! Дерево!

И Бриала без предупреждения прыгнула на Селину, повалив ту на землю.

Селина быстро встала на ноги, а вокруг неё падало все больше и больше веток. Моргая, чтобы привыкнуть к темноте после света костра, она узрела картину, от которой сердце её заколотилось.

Деревья ожили.

Все деревья вокруг них преображались — ветви с золотой листвой превращались в скрюченные шипастые руки, а стволы с треском делились надвое, становясь узловатыми ногами. Ближе к кроне на верхних ветвях возникли уродливые выступы, искривившиеся наросты, образуя грубую пародию на лица. Тела великанов скрипели и трещали, и в воздухе запахло свежей древесиной. Глаза Селины слезились от каждого движения, а разум пытался охватить происходящее, кажущееся невозможным.