Земная (СИ) - "Jude Moon"

Их приход потряс всех, потому что многие стали понимать, зачем они здесь появились. Отстраненные, холодные эльфы вмиг сбросили свою маску и теперь либо хмурились, либо облегченно вздыхали, и наконец, улыбались, радуясь скорому завершению «войны» и отсутствию кровопролития. Они, как и обещали родным, вернуться домой живыми. И только по двум лицам нельзя было ничего прочесть. Оба Короля смотрели на своих детей и молчали, скорее всего, ожидая, что те могут сказать, хотя и прекрасно все понимали, но не знали, как к этому стоит относиться.

Если бы мы пристально и тщательно проанализировали все, что произошло, то пришли бы к выводу, что сказалось перенапряжение, неожиданность, потеря концентрации, усталость. Это было ошибкой, ужасной, но не стоит никого винить…

Один из эльфов, стоящий в некотором отдалении от Короля оступился, случайно выпустив стрелу, которая летела прямо в сердце Короля Небесных, занятого тем, что смотрел на свою потерянную дочь, как и все его приближенные, а потому не увидел приближающейся опасности.

Элизабет пронзительно закричала, галопом пуская Беса на помощь, Король эльфов, Алмиэль, не ожидавший такого поворота событий, замер на месте, не в силах поверить в происходящее. Никто не успел активировать магию, никто… Стрела угодила точно в цель, а потом послышался крик такой силы, будто из тела вырвали сердце и заставили смотреть, как его еще и разрывают на две части. Но по сути, так и было.

Рамус, который столько раз бегал с Элизабет в лесу, который бегал так быстро, что за ним даже не могла успеть стая, подоспел как раз вовремя, чтобы спасти Короля. За те секунды, что он бежал наперерез стреле, он не думал о себе. Главной мыслью, крутившейся в его голове было то, что он не хотел, чтобы его Элизабет, часть его души, снова теряла свою семью, которую только что обрела.

Тело Рамуса, пронзенное стрелой, с тяжелым звуком рухнуло на землю. А после войска, находившиеся на междуземье, наконец то пришли в движение.

Элизабет

Мне было страшно идти туда, мысли крутились в моей голове и я не знала, что я скажу отцу, папе? Как отреагирует отец Аданэдэля? А если он будет против? Сидя на Бесе, я молилась, что он все тщательно продумал, и меня не ожидают сюрпризы.

Мы нарядились в ту одежду, что нам дал Бес, а потом привел Белого Единорога Аданэдэля. Вынуждена признать, выглядели мы невероятно по-королевски. В уголке сознания даже мелькнула мысль, что мы очень красиво будет смотреться как Королевская пара, но всплывшее лицо Эцио заставило меня стереть улыбку с лица и спуститься на землю. Всем нам приходится чем-то жертвовать.

Когда мы были полностью готовы и уже сидели на своих единорогах, Бес открыл портал, которые переливался серебром и последовал в него. Мне же оставалось покрепче вцепиться в его гриву и выпрямить спину, при это постараться выглядеть как можно естественнее. Конечно, я же каждый день выезжаю останавливать войны.

Когда мы оказались на междуземье, то я увидела все, чего так боялась. Два огромных войска стояли друг напротив друга, пораженные нашим появлением. Я хоть и волновалась, но внутренне все равно радовалась, что мы успели как раз вовремя. Сегодня никто не умрет, не прольется ничья кровь. Я была уверена, что получится все решить мирным путем.

На своего папу я смотрела со смешанными чувствами. Я видела, как он хочет подойти ко мне, но помня наш последний эпизод, остается на месте, боясь спугнуть меня. А Аданэдэль так похож на своего отца! Это поразительно.

В голове я прокручивала речь, которую совместно с Аданэдэлем собиралась произнести, когда увидела стрелу, выпущенную со стороны эльфов в сторону моего отца. Я закричала и пришпорила Беса, понимая, что я не успею, что уже слишком поздно.

Но потом я закричала еще сильнее, когда мое сердце начало разрываться на части, а я смотрела, как мой Рамус, мой фамильяр, часть меня, ценой своей жизни спас моего отца, а затем упал на землю. Запутавшись в платье, я словно мешок, упала с Беса, но боли я не чувствовала. Не физическую. Душевная боль перекрывала все, слезы жгли лицо, а я ползла к тому, что стал для меня всем.

Я кричала словно раненое животное, но продолжала ползти, рвя некогда прекрасное платье в клочья, на которое мне было сейчас глубоко наплевать. Аданэдэль попробовал подойти и поднять меня, но я закричала, а моя магия выставила защитное поле, не давая и шанса приблизиться.

Когда я доползла до него, мои руки неимоверно тряслись, я рыдала, стоя на коленях перед тем, кто смотрел на меня своими родными, желтыми глазами.

— Рамус, зачем? Почему ты так поступил?

— Я должен был. Ты была моей семьей долгое время, ты моя душа, без которой я не смог бы никогда жить. Но у твоих родителей не было шанса узнать тебя, поэтому я решил, что не могу позволить отнять то, что ты только что обрела. Теперь пришел их через заботиться о тебе, Элизабет. Я прожил хорошую жизнь, окруженный твоей любовью. Большего мне и не надо.

И прошу, не отказывайся от решения, которое мы все приняли.

После этих слов он сделал последний вздох и замер, унесенный в объятиях смерти. Его глаза так и остались открытыми. В свои последние секунды жизни в них я увидела всю любовь, которую мы испытывали друг к другу. Вокруг нас собрались все, кто был на междуземье.

Округу огласил мой нечеловеческий крик, а моя магия заставила всех отлететь на несколько метров дальше, подальше от меня и Рамуса, за которого я держалась, как за спасательный круг.

— Тэа, я убью этого эльфа! Мы начнем войну! Прямо сейчас. Они и так отняли слишком многое у нашей семьи.

— Нет! Никакой войны, никаких убийств! Рамус бы этого не хотел…

— Прошу, Тэа, прости меня, я так виноват…

Король эльфов сейчас стоял рядом со своим сыном и со слезами на глазах просил у меня прощения.

— Элизабет, любимая, мне так жаль…

Эцио вместе с Элдроном пытались подойти ко мне ближе, но моя магия не пускала никого.

— Уходите. Все! Оставьте нас одних. Пожалуйста…

Я закрыла глаза своему волку и легла на землю рядом с ним, обняв его и оплакивая потерю части своей души, которую уже нельзя будет восполнить.

— Давай мы отведем тебя во дворец…

— Нет! Уходите!

Я слышала как оба Короля отдали распоряжение своим войскам возвращаться домой, но сами при этом остались на междуземье, с безопасного расстояния наблюдая за мной. Мне не нужно было видеть, чтобы знать, кто еще остался здесь. Папа, Аданэдэль и его отец, а также Эцио и Элдрон. Но мне было все равно, потому что я не собиралась уходить и оставлять того, кто был для меня всем.

Я уснула, убитая горем. Сначала я ничего не видела, лишь тьму. Постепенно она начала рассеиваться, а после я увидела тропинку, вокруг которой вился густой туман. Я знала, что это сон, но все равно с опасением пошла вперед. Осторожно, контролируя каждый шаг, я шла все дальше и дальше, к свету, который становился все ярче. Неожиданно тропинка привела меня в лес, на небольшую полянку с озером, рядом с которым сидела маленькая черноволосая девочка с большими карими глазами. При моем приближении она оглянулась на меня и жестом пригласила сесть рядом. Все еще продолжая сомневаться, я все же села, но в некотором отдалении от нее.

— Ты любишь грушевые пироги?

— Что? Нет, никогда их не пробовала.

— Вот, можешь взять, если хочешь.

Я собралась спросить, о чем это она, но заметила прямо рядом с собой серебряное блюдо, на котором лежал нарезанный грушевый пирог, посыпанный сахарной пудрой.

— Что происх…

— Тебе нравится дождь?

— Я не…

Когда я только оказалась на поляне, стояла солнечная погода, но после ее слов начался невероятно сильный дождь. Я вся промокла, также как и грушевый пирог, который я не успела попробовать. Из-за дождя мне не было видно странную девочку, поэтому я собиралась встать, чтобы найти ее, но дождь прекратился также внезапно, как и начался. Снова выглянуло солнце и от дождя не осталось и следа. Трава снова была сухой, а пирог, лежавший рядом со мной снова был нетронутым.