Первое знамя (СИ) - Александров Алексей "Vizivul"

Выглядел «осколок» неплохо, все нужное было в наличии, включая несколько древних, но все еще рабочих приспособлений. Но сегодня обойдемся без них. В этом плане я не сторонник технического прогресса и предпочитаю более простые методы.

— Куда его? — поинтересовался маркиз Асгер, с отвращением разглядывая особо выразительную машинерию древности. Люди всегда умели причинять боль ближнему. А когда своих сил не хватало, с успехом пускали в дело разум, придумывая всякие интересные вещицы.

— Вон веревка, подвесьте пленника за руки под потолок камеры. Пускай пока повисит, — приказал я. — Только кандалы не снимайте. И сделайте так, чтобы он едва-едва касался пола кончиками пальцев.

Личный опыт. Была одна короткая, но неприятная история в прошлом-будущем — пришлось повисеть. Очень это неприятно, когда пальцами землю чувствуешь, но толком получить новую точку опоры не можешь.

Бегать от работы помощников палача маркизы не стали. Но видок у них был такой, словно я им предложил в ночном горшке поковыряться. Причем руками!

— И кандалы проверьте, — наставительно добавил я, когда Сидман полуповис в воздухе, стоя на носочках, словно балерина императорского балета.

По идее надо чуть выше подвесить, но и так сойдет. Навыков балеруна (или как там танцор в балете зовется?) у Сидмана нет — долго так не простоит.

— Да что с теми кандалами случится? — удивился Андер Инадр.

— Проверьте, проверьте, — протянул я.

Когда еще выдастся случай напрячь целых маркизов, наследников древних фамилий?

Покривившись, они все же проверили кандалы. Удивительная покладистость! Что-то тут нечисто! Думаю, третий принц им специально отдал приказ потакать мне во всем. Такое вот наказание за двойной провал.

— Все надежно, — уверил меня маркиз Асгер. — Сам не вырвется.

Вот и отлично! Только освободившегося мага мне сейчас и не хватает.

— А теперь оставьте меня с пока еще лассом Сидманом наедине. Зрелище будет не самым приятным.

Спорить свитские не стали — убрались с облегчением и завидной поспешностью. Все же неженки эти фольхи.

— Если что, охрана за дверью, — хмуро бросил Андер Инадр напоследок, а Асгер просто кивнул, поджав сухие губы.

Не нравится им, что я с такой легкостью согласился побыть палачом. Либо не нравится, что пытать будут мага. Пусть Сидман и не принадлежит к старым родам, а представляет фольхов коронных земель — личных вассалов императора. Но он все равно фольх и маг — белая кость империи!

Но что мне до их недовольства? За руку перестанут здороваться? Так они и сейчас этого не делают. Не по чину им с всякой мелюзгой ручкаться. Впрочем, среди фольхов рукопожатия и не приняты. У них по старинке поклоны и полупоклоны в чести.

Настраиваясь на нужный лад, я прошелся по пыточной камере. Помимо всевозможных пыточных приспособлений, в углу обнаружился обширный арсенал средств.

— И что дальше? — зло и как-то излишне дерзко бросил Сидман, покачиваясь всем телом. Храбрится? Или не верит, что его будут пытать?

Одежду ему так и не вернули, что весьма удобно. Не придется с тряпками возиться.

Проигнорировав предателя, критически осматриваю предоставленный пыточный инвентарь: плетки, клещи, несколько видов молотков, киянок и клиньев. Даже кастету место нашлось! А что? Палачи — тоже люди, а ручки-то не казенные! Все старое, потертое, но весьма ухоженное. И это наводит на неприятные мысли, что данным инвентарем кто-то часто пользуется.

Закон — он, конечно, закон. Но Вольная марка — это Вольная марка. На многие законы империи тут смотрят сквозь пальцы… С учетом места, где я нахожусь, данная фраза звучит как-то особенно двояко.

— Несколько листов писчей бумаги, перо и чернильницу, — выглянув в коридор, попросил я.

Требуемое доставили с поразительной быстротой. Но вместо привычной чернильницы с перьевой ручкой, маркиз Асгер вручил мне заправленную ручку-самописку. Судя по позолоченному перу, драгоценным камешкам и вензелю, вещица дорогая и принадлежит третьему принцу.

Выложив все это богатство на узкий, но длинный стол, я устроился на не слишком удобной, лавке, стоявшей между столом и стеной, и посмотрел на Сидмана.

Маг ответил мне дерзким взглядом, дернулся в путах, потерял равновесие и тихо зашипел от боли.

На своей шкуре знаю, что он ощущает. Висеть в таком положении поначалу вроде и не очень-то больно. Но чем дольше висишь, тем больше затекают мышцы. Руки теряют чувствительность. А там появляется целый спектр неприятных и болезненных ощущений. Причем боль тупая, ноющая, не позволяющая отключиться и провалиться в темноту блаженного беспамятства.

Придвинув к себе чистый лист, я попробовал самописку. Четкие линии и никаких клякс — писать одно удовольствие. А мне есть что написать. Пусть про заговор магов и так называемый «Новый Восход» я мало что знаю. Но это «мало» в разы больше того, что на данный момент известно кому-то еще в империи, кроме самих членов этого самого «Нового Восхода».

Минут через пять, когда я изложил на листах практически все, что знал, Сидман потерял терпение.

— Что ты там пишешь? Завещание? — Он вновь решил подерзить, но я же вижу, что это просто маска. Попытка скрыть собственный страх и неуверенность. Да и руки затекать начали, даря непередаваемый спектр ощущений. Вот магу и хочется хотя бы так отвлечься.

— Не завещание, а ваше чистосердечное признание.

— Что за бред! — искренне возмутился Сидман.

А ведь это его слабое место, внезапно понял я. Обидно прослыть предателем, не совершив предательства. Звучит странно, но предать империю для Сидмана и не предательство вовсе, а борьба. Но стать предателем в глазах последователей «Нового Восхода» маг явно боится.

— Ну как же, — весело улыбнулся я. Замешательство предателя доставляло мне куда больше удовольствия, чем болезненная гримаса. Если Сидман фанатик, то что ему боль плоти? Но боль душевная ломает людей не хуже дыбы. — Вот тут, черным по белому написано, — я стукнул по листу и начал с выражением зачитывать: — Ведомый искренним раскаянием, хочу назвать имена известных мне предателей подпольной организации «Новый Восход», о деятельности которой я поведал выше. Известными мне членами «Нового Восхода» являются: барон Адаман Ронан-Никор, граф Конн Биван, барон Овиен Воган-Флона, баронесса Ирия Соверн, виконт Чорнар, баронесса Навия Тонар-Фонф…

Насчет некоторых титулов я не уверен. Кто-то из перечисленных мог их еще не иметь, являясь наследником младших ветвей древних фольхских родов, либо семей коронной знати. Именно такие люди, которым в текущей иерархии, светило остаться на вторых и третьих ролях, стали основой предателей «Нового Восхода». А все эти красивые речи про возвращение к истокам, путь магии — это просто слова. Спрятано за ними, как и за любыми красивыми лозунгами, все одно и то же — борьба за власть.

Кто-то из фольхов ошибочно посчитал, что порожденный хаос станет лестницей в небо. А он оказался шагом в пропасть.

Впрочем, я практически не сомневаюсь, что известные мне имена — верхушка айсберга. Истинные главы «Нового Восхода» засели где-то среди самой верхушки фольхов. А то и в Фольхстаге. Допускаю, что многие так и не открыли своего участия. Кто-то до конца служил альвам, делая вид, что играет за нас, другие сообразили, что все идет как-то не так и сбежали к островитянам.

Возможно, нашлись и те, кто искренне раскаялся в предательстве и сражался с альвами до самого конца. Наивная мечта, но разве можно запретить человеку мечтать?

По мере прочтения текста и появления имен, с лица Сидмана исчезла напускная бравада, в глазах поселилась неуверенность, зародился страх. Пару имен он явно узнал и так удивился, что не сумел скрыть эмоций. Я ведь не предполагал, а точно знал, что это предатели.

— Откуда… — машинально выдохнул он, сообразил, что выдает себя, и резко замолчал.

— Так вы мне в приступе раскаяния и сказали, ласс Сидман, — усмехнулся я, продолжая выводить четкие строчки насчет заговора среди магов империи.