Укрощение дракона - Ардо Маргарита

— Нет, не хочу, — сказала я. Даже слезы высохли от его жаркого стремления помочь. — Ведь тогда у тебя тоже что-то заберут, помнишь? А это неправильно. Нечестно. Давай просто пожелаем. Как ты говоришь, вместе…

В моей душе забрезжила надежда: а если не все потеряно? И он прав?

Но вдруг Иррандо спросил:

— Аня, чтобы пожелать правильно, мне нужно понять: почему ты думаешь, что что-то случится с твоим отцом? Разве есть что-то равнозначное? Ты думала о чем-то настолько же важном, заходя в озеро?..

И тут он резко замолчал, словно у него не хватило дыхания на остальное.

Повисла пауза. Зашелестели в ветках мыльные пузыри, раскачиваемые ветром, жук в траве прополз отчего-то шумно и остановился, прислушиваясь к нашему разговору. Совсем рядом с пальцами Иррандо… Такими красивыми… Он, кажется, перестал дышать.

Мое сердце забилось от волнения, к щекам прилила кровь. Но кто, как не он, заслуживал правду?

Я подняла глаза и сказала чуть слышно:

— О тебе.

Его чудесные неземные глаза с ромбовидным зрачком расширились и заблестели, словно он был безмерно счастлив и так же глубоко разделял мою печаль. Его чувства было так… много! Оно было так искренне, так безусловно! Что, глядя в него, я не заметила, как потеряла себя, головокружительно падая в человека напротив. Даже если он не очень и человек…

Наши губы сами робко потянулись и мгновенно слились, перетекая друг в друга, заставляя разум исчезнуть в волнах нежности. Теплые большие руки Иррандо с осторожностью и трепетом обхватили меня, будто неизведанное сокровище, постичь которое можно было только на ощупь. Мои пальцы коснулись его сильной шеи, мягких волос, упрямого затылка… В волнующей сладости поцелуя растворилась печаль, и сомнения, и все миры с их бесконечным множеством «можно» и «нельзя», как крупинки сахара в водовороте чайной чашки. Потому что больше никого не было. Не было даже нас. Только атлас касаний и два дрожащих, горячих потока, стремящихся друг к другу. А между ними — ласковое и неподдельное «люблю»!

Остановиться было невозможно, оторваться тоже. Если б не страшный треск и писк спустя… Совершенно непонятно спустя какое время!

Иррандо взглянул на меня опьяневшими и изумленными глазами. Я — на него. Мы моргнули, возвращаясь в реальность из потрясающе сладкого сна. Что там случилось?! Разве в мире еще что-то существует? Губы горели и все тело тоже, обласканное поцелуями и прикосновениями.

Но снова затрещало, грюкнуло, визгнуло. И запищало истошно.

— Барсенот! — Я села и задрала голову.

Мелкий пакостник висел на передних лапках прямо над нашими головами и верещал, пищал, всячески пытаясь обратить на себя внимание. Сеть веток, накрывающая все пространство над поляной, в этом месте была или прогрызена, или проломана. Да так, словно не крошечный барсенот, а толстопузый медведь упал на них из космоса, пока мы целовались.

— Я оторву ему голову, — хрипло и беззлобно сказал Иррандо и придвинулся ко мне.

— Погоди, — ответила я, убирая его руку с талии. — Он же разобьется!

— Надо было его съесть на ужин, — вздохнул он.

— Ну, Иррандо! — Я встала, выставив руки вверх. — Я его поймаю… Давай, барсенотик, прыгай!

Но пушистое недоразумение только верещало в панике метрах в тридцати над землей.

— О-о-о, — простонал Иррандо и встал рядом. Его ладонь провела по моей спине, заставляя меня замереть от тысячи мурашек. — Анрита, мне, что ли, в дракона обратиться, чтобы спасти этого безголового лоррэка?

Но тут барсенот сорвался и полетел вниз, размахивая розовыми лапками и хвостом и издавая звук быстро сдуваемого шарика. Его понесло ветром вправо. Чтобы подпрыгнуть за ним, я инстинктивно оттолкнулась от земли… И оторвалась от нее, словно нырнула в воздух, преодолев невидимый барьер. Секунда, и барсенот был у меня руках. Я выдохнула и, на автомате взглянув вниз, увидела Иррандо метрах в двадцати ниже меня и его расширенные глаза. Как высоко! От неожиданности я растерялась и начала падать.

— Отталкивайся! — крикнул Иррандо. — От воздуха!

Я попробовала, но это вышло так неуклюже и странно, что я перевернулась вверх ногами.

— А-а-а-а-а!!! — Теперь мы уже визжали вдвоем с барсенотом.

Прежде чем я вонзилась головой в траву, как ракета «воздух-земля», Иррандо обернулся в дракона и подхватил меня на лету. За шкирку. Всего в пяти метрах от сломанной шеи и вечного позора.

— Держу тебя. Не ори! — рявкнул Иррандо.

И я закрыла рот.

Мы приземлились. Барсенот тотчас вырвался из рук и, задрав пушистый хвост, ускакал в кусты с мелкими желтыми цветами. Предатель! Я никак не могла отдышаться. Дракон смотрел на меня пораженно, склонив голову набок.

— Кажется, я летаю… — пролепетала я.

— Скорее падаешь, — хмыкнул Иррандо.

— Да… Ты меня снова спас…

— Работа у меня такая, — ухмыльнулся дракон. — Это ты тоже попросила у озера? Возможность летать?

Я закивала:

— Ну да, ты летаешь, а я нет… Что ж это за пара?

— Нормальная пара, все такие.

— В смысле?

— Женщин среди драконов не бывает. Только мужчина может обратиться в дракона.

Я воззрилась на него ошарашенно:

— А Маркатарры?

— У них другое дело, но мы не Маркатарры. — Он обернулся в человека и, взяв меня за руку, повторил: — Мы не Маркатарры. Мы в большей степени люди.

— Какая-то другая ветвь развития? — оторопела я.

— Можно сказать и так, — кивнул Иррандо. — Когда-то, если верить легендам, мы были схожи с ними, но наши очень далекие предки пошли к свету Ока, перестали есть людей и даже выбрали себе жен среди человеческих дев. А предки Маркатарров выбрали тьму. Ради власти и силы. Они ничем не гнушались. Даже мертвенными ритуалами. Но подмять под себя мир им не удалось. Наоборот, темные драконы начали постепенно вырождаться. И в мире стало спокойнее. Наверное, поэтому они решили придумать что-то новое. С тобой.

— Говорят, есть легенда…

— Возможно. Я не знаю об этом. В Дриэрре все иначе. Это самое большое и мощное государство нашего мира. Есть и другие, но все уважают Дриэрру.

— А драконы?

— Нас немного. И мы считаемся элитой. Огнеборцами. Каждый дракон обязан служить королю и быть воином. Потому девочки не обращаются в драконов…

— А в кого обращаются?

— Ни в кого.

— Совсем? Странный мир. Как-то это не похоже на равновесие и равноправие.

— Разве в нем есть нужда? — удивился Иррандо. — Даже мальчики начинают обращаться в дракона не раньше десяти лет, и только после посвящения Оку. Потому что с этого возраста мальчик постепенно превращается в мужчину, и ему надо привыкать быть воином. Защитником Света, страны и подданных.

— Офигеть, — выдохнула я. — Как у вас все странно! А если у дракона не родятся мальчики?

— Такого не бывало.

— То есть большую часть жизни и все детство ты был человеком?

— Да.

— С ума сойти! И твоя мама?

— Мама тоже.

— Иррандо, а это… больно — превращаться в дракона? — решилась задать я давно мучающий меня вопрос. — Все-таки — бац! — и все в тебе меняется…

— Больно и трудно поначалу. Когда привыкаешь и научился контролировать, все происходит мгновенно.

— Ужас…

Иррандо рассмеялся:

— Что же тут ужасного?

— Все, — призналась я. — Крышеснос. А я постоянно думала, как это так — выходить замуж за ящера… ой, прости!

— Да ничего. Есть дамы, которым нравится в любом облике…

Я густо покраснела и закашлялась:

— Прости. Но я… Ой, давай я лучше ничего не скажу, а то как скажу!

Он наклонился надо мной и нежно коснулся губами моих губ.

— Не говори.

Я закрыла глаза, млея от подаренной нежности. Но потом вновь их открыла и чуть отстранилась:

— Но почему в вашем замке все было таким огромным? Как под драконов?

— Отцу нравится больше быть в теле дракона, и от нас с братом он требовал превращаться не только для тренировок. Он хотел, чтобы мы были лучшими из огнеборцев, как он, герой Великой Азгаррской битвы.