Весеннее обострение - Добрынина Марина Владимировна "и Астральная Сказочница"

Ну ладно, пусть лежит, размышляет, мыслитель мой. Нет, не надо ничего такого думать, мы уже просто лежали. Вполне пристойно — оделись даже. Поэтому, когда с потолка раздался насмешливый голос Кардагола предлагающий нам одеться, потому что сейчас нас будут перемещать в зал, где уже все готово для ритуала возвращения, мы его просто послали на хер. Во всяком случае, Терин туда послал, а я еще дальше. Ну и переместили нас в то же мгновение. Неприятно конечно — только что на кровати лежали, хоть и скрипучей, но мягкой, а в следующее мгновение уже на полу валяемся. На каменном и холодном, между прочим!

— Гад ты, Кардаголчик, и больше никто! — проворчала я, вставая на четвереньки.

— А нечего посылать меня во всякие места… точнее на всякие, — поправился универсал и обратился к Терину. — Ну что, князь Эрраде, ты готов?

— Дульсинее при этом присутствовать не обязательно, — заметил Терин, подхватил меня подмышки и поставил на ноги.

Надо же, заботливый какой. Я решила остаться прямо здесь — в его объятиях, пусть порадуется. А вот возмутиться надо.

— Это как это мне не обязательно? А вот хрен тебе по всей морде! Я, может быть, посмотреть хочу!

— Терин, нельзя отказывать супруге в маленьких радостях. Тем более такой роскошной горячей даме как твоя.

Терин брезгливо губы скривил.

— Не думал я, Кардагол, что у Вас наглости хватит подглядывать за нами.

— Да не переживай ты, — утешила я, — не подглядывал он. Просто вспомнил, как нацеловывать меня бросился всего лишь из-за того, что я его слегка бедром зацепила.

Хм… да утешила, называется.

— Надо было его хлыстом по морде, — сохраняя на лице равнодушное выражение, посоветовал Терин.

— И часто она тебя хлыстом по морде? — ехидно так спросил универсал этот недотраханный. Ну, вот гад он просто!

— Каждый день, — не моргнув глазом, отвечал Терин.

Нет, ну какая прелесть! Я обожаю, когда он с такой каменной физиономией шутит. А ведь Кардагол сейчас поверит, чего доброго!

Я так и не узнала, поверил универсал наш или нет, потому что он слова Терина комментировать не стал, махнул рукой, и в зале стало тесно. Эти люди появились внезапно и одновременно. Это наверно и есть те самые 182 человека — соратники воскрешенные. И Кир среди них. С Иоханной. А чего это она такая раскрасневшаяся и кофточка у нее задом наперед надета? Ну, Иоханна, ну блин… какое счастье, что она уже совершеннолетняя, и Вальдор меня не сильно убьет за то, что недоглядела. Кир нежно подтолкнул принцессу в моем направлении. Судя по ее недовольной мордашке, идти она не очень хотела, но все же послушалась.

— С перетрахом тебя, Ханночка, — ласково промурлыкала я, когда она подошла.

— Дуся, ну почему ты такая? — прошипела принцесса.

— Какая такая? — невинно хлопая ресничками, полюбопытствовала я, махнула тапком и принцессина кофточка приняла нормальное положение. Нечего ей тут своим видом всем демонстрировать, чем она с полковником этим занималась.

Может быть, Ханна и ответила бы мне что-нибудь такое интересное на мой вопрос, а может быть, просто спасибо сказала бы, но Кардагол ее перебил:

— Ну что ж, начнем, пожалуй, ритуал.

— Подожди, — остановил Терин, — остались кое-какие неразрешенные вопросы. У тебя мои люди.

— Твои люди? — Кардагол очень натурально удивился, — с каких пор старейшина гномов, служащие и маги зулкибарского двора, а также зулкибарские принц и принцесса стали называться твоими людьми?

— Не имеет значения. Они здесь из-за меня, я за них отвечаю.

— Так понятно. Хочешь клятву?

— Незачем. Просто отпусти их. Сейчас. Они тебе не нужны.

Кардагол проворчал что-то о чересчур требовательных товарищах, которые забыли что они здесь не в гостях, а в плену, потом махнул рукой и перед нами появились Лин с Саффой.

Нет, ну что за день сегодня? Саффа вот тоже какая-то взъерошенная вся, хорошо хоть балахон этот ее не задом наперед надет! А у Лина рубашка расстегнута. И тоже взъерошенный такой. Только вот, судя по всему, они не миловались, а… хм… можно подумать, драться собирались.

— Остальные отправлены домой, — холодно сказал Кардагол, — ты можешь это проверить, Терин?

Терин прикрыл глаза и удовлетворенно кивнул.

— Они дома.

Я не стала напоминать этому недотраханному Повелителю времени, что он забыл отправить Иоханну, которая стояла рядом со мной и цеплялась за мою руку. Слишком сильно — синяки наверняка останутся. Ладно, Иоханна пусть остается, у нее личный интерес в виде полковника, который стоит позади Кардагола в числе остальных 182 человек. Но кое-кого все же следует прямо сейчас отправить.

— Ты про Лина с Саффой забыл, — подсказала я.

— Они пусть останутся, — весело так сказал Кардагол, — вдруг пригодятся.

Он придуривается что ли? Для чего ему Лин и Саффа? Ладно, потом разберемся.

— Ну что ж, Терин, начнем. А то я уже устал ждать.

Кардагол протянул руку ладонью вниз над жаровней, на высокой треноге. В ней вспыхнуло пламя, неестественного серо-стального цвета. Вспыхнуло и тут же погасло. Из жаровни выплеснулся густой голубоватый дым и по залу такой запашок пошел, скажу я вам — закачаешься! Каннабис широколиственный осталось только добавить для полноты картины, чтобы мы все тут нанюхались и начали всячески веселиться.

А потом весь этот дымок начал собираться под потолком, над жаровней. Сначала это было похоже на тучку, потом тучка начала втягиваться в потолок и вскоре на ее месте образовалась воронка. Мы с Терином хоть и стояли чуть поодаль, но я даже отсюда ощущала, как из воронки исходит притягивающая сила. Думаю, если бы мы стояли ближе, нас бы туда как в пылесос затянуло.

— Я свою часть ритуала выполнил, — торжественно сказал Повелитель времени. — Теперь твоя очередь, Терин. Что там, в инструкции говорится о крови победителей и побежденных? Ты ведь понимаешь о чем я?

Терин стоял неподвижно и молчал. Не знаю, о чем он думал, но, судя по нерадостному выражению лица, ничего гениального не придумывалось.

— Зато я не понимаю о чем ты!

Я решила, что пора вмешаться, а там глядишь, и Терин свою думу до конца додумает.

— Дульсинея, любовь моя, ну какая же ты недогадливая, — упрекнул Кардагол, — на жертвенник должна пролиться соединенная в одно кровь победителя и побежденного.

— Ага, — тупо буркнула я, как всегда, не поняв намека, — ну и кто же счастливый жертвенный барашек?

— Терин, ну почему у тебя такая бестолковая жена? Дуся, ты хоть в курсе, что меня твой предок Мерлин Первый победил?

— Нет, я в истории не сильна, — равнодушно призналась я, — хватит уже, Кардаголчик, зубы мне заговаривать, лучше толком объясни, почему у супруга моего настроение ниже ватерлинии упало?

Повелитель времени закатил глаза, демонстрируя высшую степень утомленности моим обществом, и попробовал намекнуть по-другому.

— Прости, Дульсинея дорогая, что сразу не назвался тебе полным именем. Позволь исправить эту досадную оплошность, — он даже раскланялся передо мной, прежде чем представиться. — Кардагол Шактигул Кайвус.

А я стою и как дура на него смотрю. Нет, ну правда не понятно мне… то есть понятно — он Терину оказывается родственник, да только что с того? И тут супруг мой вдруг заявил:

— Я не могу.

И все. И я вообще перестала понимать, в чем дело?!

Хотел я снова по Юсару оглушающим врезать, но Саффа не позволила.

— Да он же, сволочь такая, давно уже в себя пришел и подслушивал лежал! — возмутился я. — Ладно, птичка моя… хм… да, птичка, если ты против оглушающего, то я ему просто так, без всякой магии врежу ногой в живот за несвоевременное пробуждение.

Я уже даже встал и сделал шаг к Юсару этому несчастному, но Саффа вскочила следом и вцепилась мне в руку, прошипев:

— Не смей его трогать!

Я хотел ее нежно так отцепить от себя, но тут нас переместили.

Пожалуй, надо Юсару спасибо сказать. Если бы он нас не отвлек, то появились бы мы перед этой честной компанией в лежачем недвусмысленном положении. А так ничего, нормально переместились, только видок у нас был не очень — как будто мы дрались, а нам помешали.