Я попал в ЛитРПГ, или как приручить суккуба (СИ) - Чехин Сергей Николаевич

Как правило, такие играли поздними вечерами,а не при свете дня, но народ аж распирало от радости, и ждать до вечера никто бы не стал. Хотя товарищ Нутро подсказывал, что гуляния продолжатся и после заката, и на следующий день. Оставалось надеяться, Рейнар или кто-нибудь из его приближенных взял ответственность за управление городом, и Хаб-Харбор в кои-то веки начнет готовиться к обороне.

На этот раз при нашем приближении пацанва упорхнула от бочки как стая воробьев при виде кошек. Все прекрасно видели, что мы сделали с любителями побузить на ровном месте, и благоразумно отошли, сбившись в стайку с другой стороны от танцующих девчат. Но при том стали украдкой посматривать на моих спутниц — особенно на Хиру — и с улыбками перешептываться, словно подначивая друг дружку подойти «познакомиться».

— На нас пялятся, — смущенно проворчала жрица и повернулась к добрым молодцам спиной. Но с учетом явного преобладания кормы над форштевнем, особенно подчеркнутого леггинсами в обтяжку и приталенным платьицем, зрителям такой маневр понравился еще больше.

— Кто?! — взревел Ермак и от возмущения уронил черпак в вино.

— Тише, тише, — легонько хлопнул разошедшегося буяна по спине. — Там свои. Наливай уже.

— Есть, командир! Это мы завсегда!

Воин наполнил пять кружек и вернул крышку на место, соорудив из бочки некое подобие высокого стола для употребления стоя. Ну, знаете, какие обычно бывают в крохотных и очень дешевых забегаловках, где экономят место на лавки и стулья. И все равно местный антураж более чем нравился — особенно если не обращать внимания на статую: приятный фолк, тепло от костра, пестро одетые люди, смех, горячая еда и веселье. И пусть некоторые нам не рады, зато мы рады друг другу и тому, что выкроили минутку в безумных приключениях, чтобы просто собраться и отдохнуть. Именно это и озвучил чуть позже, первым подняв кружку для тоста.

Соратники поддержали, пусть и не все с явно выраженным воодушевлением. Невооруженным глазом видно — девушки очень устали от чехарды накативших снежным комом событий. Но я не мог раздавать пустые общения, стучать пяткой в грудь и заявлять, мол, зато дальше будет проще, тяжело в прокачке, легко в пвп, и все такое прочее. Ведь это слишком очевидная ложь, а дураков среди нас не завелось. Если стартовая локация столь же опасна для жизни, как и прятки на минном поле, то о том, что ожидает в более высокоуровневых зонах, лучше даже не думать. Да мы и не стали. Вино внутри, а проблемы — снаружи.

— Ну! — после небольшого перерыва поднял кружку Ермак. — За тех, кто в дороге и кого еще ждет дальний путь. Все мы — странники.

Бородач как мысли мои прочитал. С удовольствием глотнул вина (не самого поганого, кстати) за эту короткую, но проникновенную речь.

— Чтоб не в последний раз, — переняла эстафету Валерия. Что же, и не поспоришь.

— Я тоже должна? — пролепетала слегка захмелевшая жрица, держа деревянный «кубок» двумя руками. — Яре-яре... Давайте за то, чтобы поскорее вернуться домой!

Чокнулись, выпили и всем составом посмотрели на демоницу. Хира изогнула бровь и качнула головой.

— Котята-чертенята, ну вот нельзя просто молча побухать, а? Вам без этих речей синька не в то горло льется, или где?

— Я не понял, — осоловело протянул крепыш и боднул бочку, достающую ему аккурат до подбородка. — Ты нас уважаешь? Ты... ик... меня уважаешь?

— Да пошел ты... — фыркнула прислужница и отвернулась.

— Кто? — Ермак завертел головой. — Это ты мне?

— Не тебе, — поспешил вмешаться я.

— А кому? — товарищ уже едва стоял на ногах. — Где он? Покажи? Я... ик... дам ему подсрачник!

К счастью, грядущую бучу прервал менестрель.

— Друзья! — лютнист шагнул вперед, и музыканты опустили инструменты. — Прошу внимания и понимания! Впервые наша любимая песня зазвучит рано утром, а не после заката, как заведено почтенными предками. Играть ее в неурочный час — значит, разгневать самого демиурга. Но! Кулак творца далеко, а ваши близко... — после этих слов девушки захихикали, а парни с усмешками подбоченились, — поэтому по многочисленным заявкам — «Сеновальная»!

Под разомлевший перебор струн и соловьиную мелодию флейты крестьянки встали кругом и закачали бедрами, не спеша притоптывая на месте. Парни, глядя на это, принялись подбадривать друг друга хлопками по плечам, смешками и озорными улыбками. Все уже изрядно набрались, так что спутницам долго скучать не пришлось. Сунув большие пальцы за ремни, парубки вальяжной походкой шагали к избранницам и пританцовывая, обходили по кругу.

Если за полный оборот кавалеру не выказывали никакого интереса, тот под свист и улюлюканье возвращался в строй. В ином случае девушка брала понравившегося ухажера за руки и клала ладони себе на плечи. Обрадованный счастливчик приобнимал барышню за талию (но чаще заметно ниже) и прижимал к себе вопреки всем правилам, этикетам и нормам приличия. Ну а далее начинался тот самый каноничный медляк, знакомый каждому по школьным дискотекам.

И так уж вышло, что статистика в «Ириноре» малость отличалась от реальной — на дюжину девчонок здесь пришлось аж пятнадцать ребят, трое из которых стояли в сторонке, пряжки свои теребя. Все — самые молодые, тощие, безусые и одетые хуже других. Неудивительно, что с ними никто не захотел танцевать. Глядя на них, я видел вчерашнего себя — такого же неуверенного, забитого и откровенно трусливого в общении с прекрасным полом. Испытывал ли я жалость к компьютерным версиям самого себя? Ни капли. Сочувствие? Немного. А вот что действительно занимало сердце — так это ностальгия по ушедшим дням. И я приложу все усилия, чтобы прошлое никогда и ни при каких обстоятельствах не стало настоящим.

— Опять пялятся, — проворчала Ингрид. — Прям жопой чувствую.

Лера прыснула:

— Потому что на жопу и пялятся. Ты ее вообще видела?

— Зачем мне смотреть на свою жопу? — с издевкой спросила жрица. — Я больше по чужим. В смысле, по мужским.

— У-тю-тю! — рыцарь от души шлепнула подругу по заднице, и девушка с визгом подпрыгнула.

— Извините, — раздался позади взволнованный дрожащий голосок.

Мы разом обернулись, отчего конопатый мальчишка в застиранной красной рубахе чуть не дал стрекача, но нашел в себе силы и волю не поддаться страху. За что и был в последствии вознагражден.

— Госпожа в белом, — парень неуклюже поклонился, левую ладонь положа на грудь, а правую — трясущуюся как после гири — отвел в сторону. — Разрешите... пригласить вас на танец.

— Госпожа в белом? — Ингрид осмотрела себя и повертела головой, будто выискивая в толпе другую госпожу в наряде того же цвета. — Это ты мне?

Юнец, похоже, принял эти слова за наезд, опустил голову и попятился, и тут я не сдержался и пришел на выручку.

— Ну а кому же еще, — подмигнул неписю и одними бровями велел стоять и не дергаться.

— Ого, — жрица глупо улыбнулась и скосила глаза к переносице. — Меня еще никто не называл госпожой в белом. Еще и рыженький.... Так, — она поправила соскользнувшую с плеча накидку, но в итоге превратила ее в ленту через грудь, — я иду. Только чур не урони.

— И руки не распускай, — пригрозила Лера.

К которой тут же поспешил второй танцор, окрыленный успехом товарища. Но одного взмаха кулака бородача хватило, чтобы парень резво развернулся и с той же скоростью умотал восвояси.

— Пошли, — Ермак без спроса схватил рыцаря за руку и потащил в круг, тараном расталкивая всех, кто оказывался на пути. — Потрясем костями.

Уже хотел идти унимать пьяного буяна, но заметил, что Валерия не без удовольствия прижимает его голову к груди и гладит по плечам и спине так, как не гладят друзей — даже близких.

— Наконец-то свалили, — буркнула Хира, зачерпнула полную кружку и вылакала в один присест. Крякнула, ухнула, утерла губы предплечьем и снова сунула руку в бочку. — Хоть напьюсь без тупой болтовни.

— Как твой бок?

— О Тьма, какой же ты нудный... Иди вон лучше тоже попляши. Как раз одна кобылка освободилась.