Реинкарнация (СИ) - Иванов Андрей

— Ну, спасибо говорить ты должна не мне, — все так же спокойно ответил он, — а ему, — и тут он кивнул в сторону управляющего.

— "ЕМУ?!" — Стас едва не выкрикнул эту мысль вслух. Смотря на управляющего, он готов был сейчас бросится на того с кулаками. — "Ему? Этой гниде, что мучила Анну все это время? Ему, кто все это время…" — и тут Стас понял — да, именное ему. Понял со всей отчетливостью пришедшего озарения и понимания того что в действительности произошло. Да это именно управляющего должна была благодарить Анна за свое чудесное спасение, потому что если бы не он…

Ну да, приведи Анна тогда Стаса с бочонком воды, конечно, грешники на руднике были бы ей благодарны. Но не более. И если бы она носила воду понемногу в тех же флягах, тоже были бы благодарны… но стала ли бы она для них святой? НЕТ!

Просто быть добрым и хорошим, когда тебе это ничего не стоит. Но вот так, на пределе сил, на грани, даже за гранью человеческих возможностей идти к цели не ради себя, а ради других… многие ли согласятся на это, многие ли смогут? Она ведь она смогла. И вел ее по этой тропинке именно он — управляющий.

Стас отчетливо вспомнил его слова — "я просто честно выполняю свою работу". Да, увидев возможность на выход из этого страшного мира, он предоставил ее ей. Именно такой — сквозь страдание и боль, через невероятные усилия тела и души, потому что иного попросту не было, и быть не могло. Это Ад, просто так, за красивые глазки и желание помочь, отсюда не выпускают. К желанию тут нужно было приложить нечто большее — душу вывернуть, стать другим. И он дал ей эту возможность, дал, несмотря на презрительные высказывания Стаса, на ненавидящие взгляды окружающий. На ненависть, направленную на него, хотя он делал благое дело. Делал, и молчал не вправе раскрыть свой замысел. И она этой возможностью воспользовалась. Воспользовалась во многом именно благодаря тому, как эта возможность была ей дана — не предложена, не объяснена, ибо тогда это все потеряло бы смысл. Нет, управляющий вывел ее, да и его Стаса на эту возможность через гнев, через отрицание его, управляющего, взглядов. Умный же сукин сын мужик, не зря видать, не просто был адвокатом, а адвокатом хорошим. И сейчас Стасу стало перед ним стыдно. Да он понимал, что на тот момент был прав — так вести себя с девушкой, да еще находящейся в полной твоей власти было свинством. Но вот только теперь он видел, что за всем этим стояло. И не мог не быть благодарным.

— Ну, и сукин же ты сын, — с чувством, но без злобы произнес Стас, делая шаг навстречу управляющему, — ну… спасибо.

— Я не Пушкин, но все равно приятно, — уже без напыщенного безразличия ответил тот, — теперь он улыбался, просто улыбался той открытой улыбкой, что свойственна обычным людям.

Анна тоже посмотрела на управляющего, но вот она похоже еще не понимала, за что должна быть благодарна и почему именно на него указал Илия. — "Ничего — подумал Стас, — еще поймет, времени теперь у нее на это будет много".

Девушка все же кивнула управляющему в знак благодарности. Кивнула робко, возможно не искренне, а потом, встав с колен, повернулась к людям на руднике.

Она смотрела на них, смотрела, чуть смущаясь и словно извиняясь за то, что именно она вот сейчас отправится в Рай, а не кто-то иной. А они вставали на колени, крестили ее, кто-то плакал. Они прощались с ней, с той, кто за эти последние дни сделал их жизнь тут немного лучше. И не тем, что пытался напоить их, нет, тут было иное. Просто в этом жестоком мире, в мире раскаяния и покаяния, нашелся кто-то, кто словно лучик надежды вспыхнул и согрел теплом их покалеченные души. Согрел своей непосредственность, желанием помочь, просто своим существованием и тем желанием добра, что так не хватало им в прошлой, да и этой жизни.

— А ведь она действительно стала для них святой, — подумал Стас.

— Все, нам пора, — произнес Илия, обнимая девушку за плечи.

Она помахала всем на прощание, обернулась к Стасу, улыбнулась, и… они исчезли. Но он в этот последний миг увидел на ее щеке слезинку, слезинку счастья.

А еще он услышал голос Илии, — загляни потом в свою сумку, думаю, тебе понравится то, что ты там найдешь.

Стас вздохнул, взглянул на управляющего, и зачем-то произнес: — Стас. — И протянул руку.

Они ведь так и не познакомились за все это время. Не те были у них отношения, чтобы вот так мирно беседовать.

— Георгий, — просто ответил тот.

— А может по пиву? — тут же предложил Стас, вспомнив, что у него есть целых четыре кружки этого пенного напитка. Сейчас ему хотелось извиниться перед этим человеком, как-то загладить вину за то, что так не лестно думал о нем.

— Пиво? От пива не откажусь, — Георгий огляделся, и махнул головой в сторону каменного нароста, что возвышался метрах в трехстах от каменоломни, — может туда? Вон вроде и место есть, где присесть.

Глава 8

Присели. Стас достал пару кружек пива из сумки и протянул одну из них управляющему.

Сразу пить Георгий не стал — сделал маленький глоточек, закрыл от удовольствия глаза.

— Это что же, даже местным боссам тут на одной воде сидеть приходится? — не без удивления спросил Стас, видя реакцию управляющего на пиво. — Ну и порядочки тут у вас.

— Я такой же узник Ада как и они, — ничуть не смутившись ответил Георгий. — И пусть тебя не смущает ни мой костюм, ни мои возможности, все это… — он чуть скривился, — лишь атрибуты работы. А по факту, тут у каждого свое наказание, и облегчать его никто не собирался.

— Даже тебе?

— А чем я лучше других?

— Ну… — тут Стас даже растерялся что ответить, как-никак перед ним был тот, кто управлял тут этой частью Ада, и сама мысль о том, что, тот жил как все, ну может не как все, но также погано как остальные, не укладывалась у него в голове.

— Тут нет блата или преференций, это не Земля Стас, — ответил тот, — тут каждый несет свой крест и жаловаться на это нет смысла. Мы все тут не случайно. А за свои грехи нужно платить.

— И чем платишь ты?

— К примеру, тем, что вынужден каждый день выполнять свою работу — я не таскаю камни, не ищу воду, но поверь, видеть всю ту мерзость, что была в прошлом моих подопечных и пытаться оставаться к ним… объективным, при этом улаживать конфликты и управлять этим местом, то еще удовольствие.

— А ты что, знаешь про каждого?

Георгий вздохнул, вздохнул тяжело, — про каждого я не знаю, но стоит мне на кого-то взглянуть, я узнаю все то, что он сделал, как это отразилось на тех, кому он это сделал и последствия этих действий. Это, поверь, не самые лучшие знания которые я бы хотел иметь. Но это часть моей работы.

— Что, так паршиво?

— Не то слово. Человек ведь порой даже не знает, даже не задумывается над тем, какую боль он порой приносит другим. И пропускать это через себя… но иначе никак, иначе начнешь их жалеть и вместо искупления получишь приспособленцев, готовых извиваться ужом лишь бы устроиться здесь, даже в Аду.

— И каково это?

— Мерзко, и страшно. Страшно своей беспощадной безответственностью и пренебрежением тех, кто делал это. И зачем? Порой ведь просто так, ради забавы, просто чтобы повеселиться, или немного заработать.

— Вон посмотри, — и он кивнул в сторону каменоломни, тот высокий, — изнасиловал дочь на глазах у матери предварительно мать связав, и все, просто для того, чтобы та отдала ему свои сбережения. Считал, что нашел хороший способ убедить жертву и при этом получить удовольствие. Даже гордился своей находчивостью… пока жил. А то, что мать потом покончила с собой, что дочь так и не оправилась от этого двойного шока и спилась… ему это даже было неведомо, плевать ему было на это. Сможешь такого простить? А проследить, чтобы он в себе не замкнулся и встал на дорогу исправления?

— Стас вздрогнул.

— Кстати, твой Дмитрий, как-то согласился переоформить на себя квартиру, что обманом отобрали у старушки. Так вот, та потом, оставшись без жилья, уехала к родственникам, которые были не очень-то рады ее появлению, о чем напоминали ей более чем часто. Старушка не выдержала и отравилась крысиным ядом. Неудачно отравилась, умирала долго, мучительно.