Практикум (СИ) - Билик Дмитрий

— Но он там? — спросил я.

— Где ж ему еще быть? — пожал плечами банник. — Место дурное, туда лишний раз никто не сунется. Да и что делать с лунным камнем? В огороде закопать, что ли? Вещица дурная, пользы от нее чуть. Ты только подумай, кто способен силу его забрать?

Я пропустил последний вопрос мимо ушей. Потому что как раз намеревался извлечь из этого амулета, а лунник по классификации подходил именно под эту формулировку, максимальную для себя пользу. Для начала мы определились с местом этого самого имения. Относительно современного человека вышло совсем немного. «Чуть больше тридцати верст». А вот с точки зрения практиканта без машины и даже пегаса — уже ощутимо. Все это расстояние мне придется пройти пешком. Еще и тащить чемодан без ручки в виде Потапыча.

Грядущие трудности меня нисколько не пугали. Ломоносов вон из Архангельска в Москву пешком отправился. А тогда даже бла-блакара не было. Максимум — попутные телеги. Правда, наверное, не совсем весной, но все же.

Выдвигаться решили ближе к вечеру. После обеда тренировка у Коршуна, которую пропускать — себе дороже. Вот на учебу с утра можно забить. Мы редко теперь проходили что-то новое. Хотя я намеревался к тому времени уже вернуться с помощью аппарации. Надо только в очередной раз наведаться в «кладовую» Потапыча, чтобы не переломать ноги об «нужную в хозяйстве вещь».

Друзьям я рассказывать подробности своего путешествия туда и обратно не стал. По возможности, они должны знать как можно меньше о грядущем покушении и всем, что с этим связано. Тогда и в случае неудачи есть небольшая вероятность, что с ними ничего не произойдет. Просто сказал Рамику, что Мишка попросил найти кое-какую магическую траву. Максимову заявил, что хочу потренировать ночные боевые навыки. Байкову ничего не стал говорить. Он увлеченно проводил время за магическим верстаком, экспериментируя с новыми артефактами, поэтому вряд ли заметит мое исчезновение.

И вот, в назначенный час, когда все двинули из леса обратно к Башне, я направил свои стопы в противоположную сторону, к Смородинке. Надвигающиеся сумерки не смущали, потому что на плече то и дело появлялся походный и немножко надоедающий своими причитаниями банник. Снег под ногами тоже. Потому что на поднятие из-под него земли сил почти не уходило.

— Дурное замыслил, хозяин. Не доведет это до добра.

— Ты за себя беспокоишься или за меня? — фыркнул я.

— Мне чего за себя беспокоиться? — вроде как обиделся Потапыч. — Я вполне себе разумный. Ты вот лучше скажи, как будешь с анчуткой договариваться или ехидной какой? И учти, нечисть не по одному приходит, а всей сворой.

Я ничего не ответил. Была поставлена задача — немного взбудоражить неразумных существ. Не очень сильно, иначе на усмирение отправят силы МВДО, но и в достаточном количестве, чтобы были задействованы все группы практикума. Лунный камень для подобного подходил идеально. А последствия… Уж вряд ли будет что-то хуже, чем дальнейшее правление Уварова.

Меня беспокоило только другое. Мысль, возникшая мимолетом, но не проскочившая незаметно, а напротив, все время возврашавшаяся и подтачивающая разум раз за разом падающими в одно и то же место каплями воды. Я был готов убить человека. Хладнокровно. Не считая это чем-то зазорным. Иными словами, готов был поступить именно так, как поступал Уваров. Вспомнилось еще одно выражение, подсмотренное до моей магической жизни: «Убивший дракона сам становится драконом».

Я гнал подобные мысли от себя, постоянно напоминая, что мы руководствуемся не какой-то корыстью или выгодой в отличие от того же Охранителя. Точнее, Терлецкой и Куракиным движет месть, но это все равно немного другое. Тот же Аганин связался с нами исключительно из-за дружбы. Хотя странно, что Куракин ничего не сказал Горленко. Все-таки настоящее товарищество действительно познается под градом обстоятельств. Желательно боевых, чем и стал практикум.

Солнце скрылось за горизонтом, как и Потапыч в своей баньке. Выбирался наружу он неохотно, тут и днем особо жарко не было, а теперь откровенно похолодало. Но направление показывал без запинки, еще ни разу не сбившись. Только в одном месте нам пришлось создавать небольшой земляной мост — немощный практически весь оказался смыт половодьем. А что делать, в тех краях банник был довольно давно, еще при царе. С «Михал Михалычем, позапозапозапрошлым хозяином». Про него Потапыч говорить отказывался, лишь отметив, что весельчак был знатный. Через то и умер.

Я старался держать определенный темп и подолгу не отдыхать. Нет, всегда можно переместиться обратно в школу. Но не хотелось бы затрачивать столько усилий ради простой ночной прогулки. Нам и так пришлось потратить больше часа, обходя заросшую чащу. Нет, можно было бы попытаться продраться с помощью магии земли, но я не вполне понимал, сколько придется потратить сил. А что-то мне подсказывало, что магическая энергия еще пригодится.

К утру следующего дня мы вышли к деревне, где находилось имение. Точнее тому, что раньше было деревней. Весьма вовремя. К тому моменту у меня закончились все немногочисленные припасы и вода. Путешествие получилось чуть дольше, чем я задумывал. Но ничего, сейчас быстренько найдем лунный камень и вернемся в школу.

Место оказалось заброшенным давным-давно. Проселочная дорога едва угадывалась среди талого снега, а крыши скособоченных домов провалились, погребя под собой остатки прошлой жизни. Место было давно покинутое, немного жутковатое и вместе с тем интересное. Я чувствовал здесь слабое колыхание магической энергии, едва уловимое. И Потапыч подтвердил мои догадки.

— Вон оно и есть, поместье Поганое, — указал банник на руины.

Когда-то здесь действительно был большой купеческий дом. Что называется «о двух этажах». Правая часть давно сгорела, причем огонь не перекинулся дальше. От второго этажа остались лишь стены. Крыши у поместья почему-то не было вовсе. Но привлекло мое внимание другое.

Весна в этом году выдалась ранняя и теплая. Даже в лесу некоторые прогалины уже избавились от белого плена, набирая силу, чтобы разродиться разноцветьем. Но рядом с этим домом снега не было совсем, хотя остальные постройки им оказались буквально засыпаны. Будто купеческое поместье стояло на тепломагистрали.

— Ох, ох, ох, — застонал Потапыч и юркнул в баню.

Признаться, мне тоже было не по себе. Но пройти такой путь и теперь вернуться восвояси ни с чем только потому, что рядом с домом, где должен находится магический камень, происходят странные вещи, было бы глупо. Поэтому я поднял из-под снега землю, формируя плотные «кочки» и пошел по ним к поместью, чтобы обнаружить вторую особенность. А конкретно — змей, свернувшихся на «расчищенной» земле.

Я в школе никогда отличником не был, но помнил, что зимой хладнокровные впадают в спячку. Хотя почему-то думал, что они прячутся во всяких полых стволах деревьев и других подходящих местах. Эти же просто лежали среди палой листвы, даже не пытаясь скрыться.

И сколько их было! Куда ни кинь взгляд, везде оказывались змеи. Пусть и сейчас переведенные в режим «off», но мне это нравилось все меньше. Поэтому продвижение с поднятием земли стало еще медленнее. Не хватало наступить на какую-нибудь гадюку.

Что меня удивило больше, внутри не было ни одной змеи. Просто ни одной. Поваленные балки, остатки мебели, пожухлые листья и земля. Во мне сразу включился ученик Якута. Так, судя по следам, здесь проползал кто-то большой. Почему-то вспомнились слова Потапыча про «ехидну какую». Понятно, что банник говорил о какой-нибудь опасной нечисти, не имея в виду дракайн, однако меня все это успокаивало слабо.

Готовый в любую минуту начать кастовать заклинание на аппарацию, я стал изучать следы. Вообще, лунный камень был погребен где-то внизу. Если эти магические эманации исходили от него. Вопрос в другом. Как утверждал Потапыч, лунники накапливают магическую энергию из пространства. Только в небольших количествах. Почему же этот лунный камень будто опустошен?