Позволь чуду случиться (СИ) - Агатова Анна

Но сейчас она не проронила не слезинки, не издала ни одного жалобного звука. И когда я видела её последний раз, а это было перед выходом из замка Орбэ, выглядела как королева — спина прямая, подбородок гордо вздёрнут, движения плавные и полные достоинства.

И вот мы идём. Две пары одной шеренгой. Сзади — родственники, по обе стороны — группы недоброжелателей, впереди — священное место. У меня дрожат руки и ноги, зуб на зуб не попадает от волнения и тревоги, Люка сияет улыбкой что твой светофор.

У священного места делегация остановилась, наша шеренга образовала полукруг вокруг низкого большого камня, похожего на огромного спящего медведя, и я, наконец, увидела Клайвера и Халоиз. У него на лице читалось волнение, вполне, впрочем, закономерное в этой ситуации, а вот невеста, которая из бывших жён, была белее снега, что за ночь укрыл природу, будто приготовив и её к нашей свадьбе.

Непросто, наверное, понимать, что ради тебя любимый мужчина отказался от всего? Заодно и семью свою привёл к тому же.

— Брат! — сказал Клайвер, и его голос разнёсся над головами притихшей толпы далеко. — Готов ли ты связать себя на всю жизнь с этой женщиной? — и показал на меня.

Люка, сияющий как начищенный самовар, ответил:

— Да!

И эхо подхватило и понесло это слово с холодным ветром.

— Готова ли Зоэ Кохваль связать себя на всю жизнь с тобой?

Странная, конечно, ситуация. О моём согласии спрашивать не у меня, а мужчины, за которого я выхожу замуж. Ничего удивительного, что Халоиз была замужем за нелюбимым, её-то спросить забыли…

Но вот Люка, который с огромным интересом выспрашивал о земных обычаях свадебных церемоний, глянул на меня и вопросительно вздёрнул бровь. И ещё улыбнулся. Так широко и заразительно, что я позабыла, что вокруг нас море недоброжелателей, а ситуация не располагает к веселью.

Одними губами сказала «да!», кивнула и улыбнулась в ответ.

— Да, Зоэ согласна! — разнеслось новое радостное восклицание в морозном воздухе.

— Силой и властью герцога, магией предков и всеми силами мира, — торжественно и всё повышая голос, отчего звук начал вибрировать и звенеть как-то совершенно нереально («Магия!» — догадалась я), — подтверждаю ваше единение на веки вечные!

Я одела перстень, что мне подал слуга на подушке, на палец Люки, а потом коснулась своим перстнем — его. Короткая, но яркая вспышка от этого соприкосновения стала подтверждением того, что мы теперь муж и жена.

И Люка обнял меня, прижал к себе. Правда, целовать не стал — здесь не принято было на людях такое поведение.

Толпа вокруг нас качнулась, зашушкалась, зашевелилась — пришла очередь Клайвера и его невесты.

— Брат! — снова повысил голос Клайвер. — На месте этом, священном для рода Орбэ, хочу признать тебя братом по крови.

В толпе продолжалось брожение, и это было странно — в церемонии, когда мы проходили её в замке для репетиции, такого не предусматривалось. А вот я замерла. Брат по крови? То есть по отцу? Но… как?

Люка протянул свою руку Клайверу, тот ни секунды не медля, чиркнул по ладони себя и брата нежиданно возникшим в другой руке ножом. Быстрым движением обе окровавленных руки сцепились в крепком рукопожатии, нож полетел на снег. За спиной послышался тихий женский вскрик — это был голос Кэтлин, я не могла ошибиться! — и наростающее волнение в толпе незваных гостей. А наследник герцога Орбэ продолжил всё тем же звенящим от магии голосом:

— По своей воле и с величайшего согласия короля… передаю тебе, своему младшему кровному брату, герцогство!

Что тут началось!

Я стояла с открытым от потрясения ртом, за спиной взвыла и залилась слезами экка Юрассо, а гости, эти люди с акульими мордами, загалдели, закричали, запричитали вокруг.

А Клайвер, строгий и серьёзный Клайвер, наконец, улыбнулся и даже дернул ухом, что в здешней системе мимических знаков было равно сильно нашему подмигиванию.

Его голос взлетел под низко висящие облака:

— Данной тебе властью, новый герцог Орбэ, прошу соединить меня навеки с этой женщиной, — и указал на Халоиз.

Вообще-то, я совсем не симпатизировала ей — вздорная, истеричная баба, только что благородного происхождения, которое совсем не отражалось на её поведении — она всегда вызывала протест и желание вслух высказать, что о ней думаю. А вот сейчас мне даже стало её жалко — она стояла с таким же белым, как и раньше, а теперь застывшим лицом, и только расширившиеся глаза с огромным зрачком выдавали её потрясение.

Но голос Клайвера гремел над бушующим человеческим морем и перекрывал его с лёгкостью.

— Готов ли ты связать себя на всю жизнь с этой женщиной, Клайвер Орбэ? — голос моего Люки зазвенел так же громко, как и у брата, а у меня сжалось горло — глаза моего… мужа? Да, моего мужа сияли, счастливая и немного ироничная улыбка, которую я так люблю, не сходила с его лица.

Какие же они молодцы! Такое провернули!

Времени было совсем чуть-чуть, а братья придумали этот план и смогли его реализовать его: попали на аудиенцию к королю, испросили его согласия, а теперь провернули такое на глазах у жаждущей поживиться публики, у этих акул.

А я-то не могла понять: что же они всё время обсуждают, куда пропадают, что их вечно не найти? А оно вот как!

Церемония шла своим чередом:

— Готова ли связать себя на всю жизнь с тобой эта женщина?

— Да! — незамедлительно ответил Клайвер и с чуть заметной улыбкой глянул на Халоиз.

Я обернулась и отыскала глазами экку Юрассо. Она, счастливая, опиралась на руку своего мужа и не скрывала слёз, с умилением глядя на сыновей.

Вопящие люди стали притихать и только тогда я заметила, что к нам спешит ещё один гость. Или, правильнее сказать, хозяин?

Шумно хлопая белыми крыльями, в белом же тёплом свитере, к нам летел Кусимир, лысый, а нынче сиамский кот-ангел.

Когда он тяжело и неловко приземлился мне на плечо, в толпе акульих морд послышался новый взрыв возмущения. Может, это было и не возмущение, но про взрыв — точно.

— Кот-ангел! Это кот-ангел! — слышались из толпы тихие восклицания. — Это из-за него!

Да, я теперь многое знала про животных-ангелов. И весь замысел Клайвера и Люки, наконец, раскрылся полностью: смешав кровь, наследник герцогства Орбэ признал единоутробного брата равным себе, то есть родным, а значит, по закону способным наследовать герцогство. А отсутствие магии у Люки компенсировалось моим Кусимиром, потому что где кот-ангел, там благодать.

Клайвер, сдержанно улыбаясь, прокричал:

— Да здравствуют новый герцог и герцогиня!

— Да здравствуют!

И мой муж поцеловал меня на глазах у уставшей ахать толпы. Долго-долго, сладко-сладко! Так, что не хотелось отрываться.

А всё почему? А потому, что некоторые клипы, что сохранились в моём телефоне, произвели на него неизгладимое впечатление.

— У вас люди открыто целуются? — спросил он, отрывая ошалевший взгляд от экрана и снова возвращаясь к потрясшему его видео.

Было это давно, тогда я и не думала, что этот сероглазый когда-нибудь сделает мне предложение. Потому и ответила без задней мысли:

— Более того! Когда мужчина и женщина становятся мужем и женой поцелуй при свидетелях становится символом их нового семейного положения.

И вот — мне продемонстрировали этот символ. И возражать я не стала, от таких подарков не отказываются, тем более, когда находишься в таком состоянии.

Со мной произошло чудо, и это прекрасно! И я счастлива, что позволила ему случиться!

Конец