— Лин, ты пьяный что ли?
Мать как всегда, не мудрствуя лукаво, задала вопрос в лоб. И откуда она только взялась в этом тихом коридорчике? Точнее, он был тихий, пока она здесь не нарисовалась.
— Нет, я трезвый. Как стеклышко, — заверил я и постарался убрать с лица дурацкую улыбку.
— Да? — недоверчиво пробурчала мать, оглядела меня и заинтересованно ткнула пальцем в грудь, — что это на тебе такое красивенькое? Остатки какого-то заклинания, да? На осколки хрусталя похоже. Саффа, твоя работа? Я тоже так хочу.
— Мам, тебе это не надо.
— Не тебе решать, что мне надо, а что нет! Саффа, так и что это?
— Мать, это привораживающее. Отстань от Саффы! — рыкнул я.
— Что? — у мамы глаза квадратные сделались, — это что это такое происходит? Лин, сынок, ты что, без этого с Саффой не можешь?
Мне смешно стало. Что это матушка там себе навыдумывала? Ну, точно как Вальдор! Вот же два сапога — валенки!
— Дусь, я не хотела, он сам, — смущенно оправдалась Саффа.
— Ма, это был эксперимент. Все в порядке, не волнуйся.
— Странное у тебя, сын, представление о том, каким образом надо с девушкой наедине экспериментировать, — пробормотала мать и полюбопытствовала, — ну и как ощущения?
— По-моему, по его лицу все видно, — заметила Саффа.
— Да, мам. Ощущения, как ты выражаешься, космические.
— Жаль, — протянула мать, — жаль, Саффа, что ты словесница и не сможешь меня этому научить. Мы бы с Теринчиком тоже поэкспериментировали.
— Вряд ли отец такое одобрил бы.
— Откуда тебе-то знать? Это ты у нас обижаешься, когда тебя собственная невеста привораживает, а папа твой не такой дурак! — припечатала мать и куда-то телепортировалась.
— Хм. Да. Вот так. Я дурак.
— Не переживай, я тебя и такого люблю, — утешила моя волшебница, — где ночуем? У тебя или у меня?
— Саффа, вот ты где! Я тебя искал! — с таким возгласом из-за угла вывернул Каро и радостно заковылял к нам. Только его мне не хватало!
— Ну, так поищи еще немножко, — предложил я и, пока Саффа не надумала возражать, телепортировал нас в мою спальню.
— Значит, ночуем у тебя, — стараясь не рассмеяться, констатировала она.
Глава 20
Дульсинея
Меня разбудил шум мотора… то есть трех маленьких моторчиков в виде мурчащих котят. Один черный, очень на Василия похожий и два беленьких, оба — вылитая Василиса. Пора что-то с этим безобразием делать и пристраивать уже малявок. Сколько можно оккупировать нашу кровать? Точнее мою подушку? Ладно, я терпела выходки Василисы, когда она таскала сюда свой выводок, но теперь-то малыши самостоятельные стали и по собственному желанию лезут в нашу кровать… то есть на мою подушку! А я, думаете, на подушке? А вот фиг! Мою голову просто нагло спихнули в неведомые дали, и в момент пробуждения я даже не сразу поняла, как это я так лежу? Потом правда разобралась, что лежу я поперек кровати, а голова моя и вовсе вниз свисает. Терина, кстати, не было. Что за мерзкая привычка сбегать с утра пораньше, не сказав мне «привет» или еще что-нибудь приятное?
— Морды котёночные, — проворчала я и переменила положение, устроившись на половине Терина.
«Проснулась, наконец».
— Васька, гад такой! — взвизгнула я.
«Пора уже привыкнуть, что ты меня слышишь и радоваться!»
— Да-да, я рада, аж переночевать негде! — заверила я.
«Терин просил, когда ты проснешься, передать, что ты так сладко спала, что он не рискнул тебя будить. Тем более, он спешил. У него назначена встреча с одним нужным человеком».
— Кто может быть нужнее меня? — эгоистично возмутилась я.
— Ма, к тебе можно?
Я снова подпрыгнула от неожиданности и тут уж заорала от всей души:
— Лиииин, кто тебя научил подкрадываться?
— Ну, так я ж не в спальне появился, а в гостиной, — оправдался стоявший по ту сторону двери сын.
Я залезла под одеяло и буркнула:
— Заходи и, надеюсь, у тебя веские причины для визита.
— Веские, — с этими словами Лин, не утруждая себя открыванием двери, возник возле кровати. И получил подушкой в физиономию.
— Нет, ну ладно Ханна и Саффа в меня подушками швыряются, но ты… в общем, не ожидал я от тебя, матушка, — проворчал он, поднимая подушку с пола и присаживаясь на край кровати.
— А нехрен появляться неожиданно! — огрызнулась я.
Лин заверил, что больше так делать не будет, если я выполню одну его просьбу. При этом он состроил умильную физиономию и трогательно обнял подушку, которую все еще держал в руках.
— Что у тебя стряслось? Опять с Саффой поругался и хочешь, чтобы я вас мирила?
— Нет уж! Еще чего не хватало! С Саффой я сам мириться буду, если что. Дело в другом. Нужно поговорить с Шеоннелем.
— А что с ним? — насторожилась я.
— Понимаешь, он к Дане относится вовсе не как к сестре и очень расстроится, когда узнает.
— А… хм… ну… ага понятно! Ты хочешь, чтобы ему об этом я сказала. Нет уж фигушки! Пусть такие новости ему папаша преподносит.
— Мам, мне кажется, ему легче будет эту новость от тебя услышать. А Вальдор вообще забыть об этом может и просто в один прекрасный момент ляпнет между делом, и у Шеона шок будет.
— Надо же, какой ты заботливый. Вот не думала, что тебя беспокоит душевное состояние Шеоннеля.
— А почему нет? Он мне друг. Мы не так давно знакомы, но все же.
Я задумчиво посмотрела на сына. Что-то я не припомню, чтобы у него друзья были до Шеоннеля. Подруга вот была — Иоханна. А друзей как-то не наблюдалось. Что впрочем, неудивительно с его-то пакостным характером. А с полуэльфом он вон как быстро общий язык нашел.
— Знаешь, Лин, если вы друзья, то ты и сам мог бы ему рассказать. Поделикатнее. А я деликатно не умею.
— Ма, все ты умеешь. К тому же любит Шеон тебя, а не меня.
— Ты что это такое делаешь, сын? Ты меня эльфенку сватаешь?
— Да ты что! Я пока еще жить хочу! — воскликнул он, весело поблескивая глазами, — представь как папа «обрадуется», если подумает, что я тебе тут эльфийских парней подсовываю.
— Представляю.
— Ладно, если без шуток, я у Шеона как-то раз спросил, что он в тебе нашел и почему в тебя влюбляется, если у него есть Данаэль, которую он вроде как любит.
— И что он тебе сказал? — заинтересовалась я.
— Он сказал, что ты самая прекрасная из человеческих женщин.
— Ага, понятно. Дана эта, значит, прекраснейшая из эльфиек, а я из человеков? Ну-ну.
— Ма, поговори с Шеоном. Я уверен, что от тебя он эту новость легче воспримет.
— Лин, если тебе в голову что-то взбредет, тебя хрен переубедишь!
— Так это я в тебя такой.
— Скорее, в Терина, — возразила я, — ладно, где наше ушастое чудо сейчас? Так и быть, поговорю я с ним.
— Время ранее. Наверно, спит еще.
— И тут такая я к нему в спальню вваливаюсь, да?
— А ты не вваливайся. Постучись сначала, — посоветовал Лин и исчез.
Ну, я и постучала. То есть сначала, конечно, оделась и привела себя в порядок, а потом переместилась к дверям в его покои и постучала. Шеон отозвался мгновенно:
— Входи, Дульсинея.
Значит, почуял, что это я. И не подкрадешься незаметно к этому эмпату! Вошла я в гостиную, смотрю, он сидит и кофе пьет. Интересно, он один из двух кружек пить собирается или тут еще кто-то есть?
— Ты не один, что ли? Может быть, мне попозже зайти?
— Нет, все в порядке. Я с Данусей.
Меня чуть кондрат не хватил. Особенно, когда эта самая Дануся вышла из спальни в халате, явно не своего размера (то есть это, скорее всего, халат Шеона) взлохмаченная и с заспанной мордашкой.
— Ой, — сказала она, увидев меня и, кажется, собралась обратно в спальню нырнуть.
— Дануся, ну что ты, в самом деле? — ласково спросил Шеон. — Это же всего лишь Дульсинея.
— Доброе утро, Данаэль, — промямлила я и упала в кресло. И вот как теперь прикажете сказать парню, что он провел ночь с дочерью своей матери? Ой, жуть пистолетная!
