Мастера иллюзий (СИ) - Погудин Андрей

Полицейский едва не подпрыгнул на сиденье и тут же начал заверять, что любит всех иностранцев чуть ли не как родных братьев, но юный дуал видел, что попал в точку, а оправдывается Хальми только из-за страха перед ним - вышедшим из пирамиды непонятным человеком, над которым еще витает легкий аромат могильного тлена. Прозрел Артем и в другом: похоже, Клод посылал его на возможную смерть. Он надеялся, но не верил в успех младшего компаньона! Почему же тогда настоял на испытании?

- Вон там, видите колонны? - спросил Артем, заметив памятный ориентир. - Как не видите? Ну, не важно. Нам в ту сторону.

Водитель послушно выкрутил рудь вправо, благо широкие колеса шли по барханам, точно по асфальту. Вскоре показалась статуя человека-волка, по пояс занесенная песком. Хальми вновь уважительно покосился на Артема.

- Я выйду здесь, - сказал Любимов. - Спасибо вам.

- Рад служить, амир, - пробормотал Саид, выскочив из автомобиля и предупредительно распахнув дверь.

Да за кого они его принимают? Как бы там не было, сейчас они удивятся еще больше, подумал Артем и пошел к домам. Обшарпанные стены тянулись сплошным забором, но вот и разрыв, а в нём тупик, служащий местным свалкой. Юноша оглянулся - полицейских скрыл угол здания. Нужный камень нашелся быстро, в стене отворился тёмный лаз, оттуда пахнуло ароматом кофе. Артём улыбнулся и вступил в проход. Дверь за ним тут же закрылась.

Фараон вышел из камня и в камень же возвернулся.

Зрение обострилось настолько, что темнота уже не служила помехой. Бойница пустовала, как и коридор. Совсем от рук отбились, хмыкнул Артем. Он миновал склад и заглянул в неприметную дверь. Мирам возился у плитки, больше в комнате никого не было. Юноша затаил дыхание и переступил порог. Слуга повернулся так стремительно, что даже для зрения дуала движение выглядело смазанным из-за его быстроты. В руке Мирам уже держал взведенный "глок".

- Артьём! Живой!

- Да что со мной сделается?

Слуга так стиснул в объятиях, что юноша только укрепился в своей догадке. Мирам крутанул его и осторожно поставил на пол.

- Извини.

- Я тоже рад тебя видеть. Может сейчас и неподходящий момент, но ответь мне, пожалуйста: ты голем?

Мирам кивнул.

- Амир освободил меня, он убрал центр повиновения и я служу ему добровольно.

- Ага! Кстати, где он сам?

- Всё ждёт твоего возвращения в подземелье. Я как раз собирался отнести ему кофе.

- Так пойдём, обрадуем мастера. Простудится еще.

В лифте Мирам смотрел на Артема такими счастливыми глазами, что ему стало неловко.

- Спасибо за сюрикен.

- Пригодился?

- Еще как!

Слуга вновь расплылся в улыбке. Лифт остановился. Артем прижал палец к губам и тихо спустился по ступенькам. Закутавшись в плед, Вобер сидел перед самым входом в тоннель и всматривался в темноту, которую безуспешно пытались разогнать висевшие на стене керосиновые лампы. Стараясь не дышать, юноша подкрался к другу и, картинно уставившись на далекую дверь, спросил:

- Ну как? Никто не выходил?

* * *

Уникальный по возрасту коньяк приятно пощипывал язык и был таким ароматным, что Артем лениво отмахнулся от апельсиновой дольки, предложенной Мирамом в качестве закуски. Клод вновь наполнил пузатые бокалы из глиняной амфоры, которую ранее бережно достал из ящика со стружкой.

- Такое значительное событие необходимо отметить, дела подождут! - заявил мастер после того, как убедился, что материализовавшийся в подземелье Любимов - человек из плоти и крови, а не призрак сгинувшего в тоннеле художника.

Вобер сейчас словно светился изнутри, и Артем на время забыл про неприятные вопросы, которые собирался задать учителю. За столом он рассказал о своих приключениях, умолчав лишь про условие Бога мертвых, зато в красках расписал комичное почтение полицейских.

- На тебе печать Анубиса, - сказал Клод и подал круглое зеркало. - Представь на секунду, что ты увидел злейшего врага.

Артем пожал плечами и уставился на своё отражение. Ну и что должно произойти? Да и врагов у него вроде нет, хотя... Юноша вспомнил, как шли, ухмыляясь, на него големы. Они ведь могли и убить его в том тоннеле, даром что призраки! Артем вновь почувствовал растерянность, злость на самого себя и тут же вздрогнул, чуть не выронив зеркало. Глаза полыхнули огнём, а зрачки... они превратились в два могильных креста! Господь всемогущий... так вот что увидели полицейские!

- Анубис делится со своими жрецами частичкой силы, - пояснил Клод. - При желании ты можешь одним лишь взглядом испугать противника до смерти. Не каждый день смотришь в глаза вечности.

- Дела... но послушайте, я ведь должен был отдать что-то взамен?! - озарило юношу. - Не будет же бог мертвых заниматься благотворительностью?

- Ты и дал. Частичку своей души. Пойми, Артём, нельзя вернуться из царства Анубиса и остаться прежним. Ты что-то приобрел, но одновременно и потерял.

- Что, например? Я ничего не чувствую.

- Вот-вот. После некрополя ты понял одну вещь, просто еще не осознаешь этого.

- Так просвети меня.

Клод допил коньяк и взглянул на Мирама. Тот пожал плечами.

- Артьём, в этом мы с тобой похожи. Мой создатель когда-то вложил в меня аксиому воина, звучит она просто: убивать не страшно. Чтобы было понятнее: теперь у тебя нет никаких моральных ограничений для убийства себе подобных.

Громко звякнула духовка, возвестив, что курица готова.

- А еще я разговариваю на арабском, - пробормотал Любимов и потёр глаза.

Интерлюдия

Отражение Сандор. Медина. Пустыня Руб-эль-Хали.

Арх уходил, приходил, то с пустым мешком, а то с полным. Балдур извелся от любопытства, но проследить за своим спасителем никак не мог - купец всегда оставлял на страже пса. Бунчук оказался неподкупен, предлагаемое чужаком мясо игнорировал и рычал каждый раз, когда юноша собирался идти в сторону храма или проверить оставленные без присмотра баулы. На прямые вопросы же торговец отвечал загадками.

Прошло пять дней. Балдур поправился и больше не напоминал мумию, но не знал, радоваться этому или нет. Он достиг храма, но не достиг цели - ведь Аллах так и не ответил на горячечные молитвы. Балдур знал, что просит с чистыми помыслами и открытой душой, так почему же Милостивый на явит свою милость? А может, дядя Азар уже пошел на поправку? Тогда почему Всемогущий не подаст знак, что молитва услышана? Черные мысли одолевали юношу.

Всё изменилось в один вечер.

По обыкновению, как только солнце налилось красным и склонилось над горизонтом, Арх исчез в руинах с очередным мешком. Вернулся на удивление быстро, Балдур даже не успел вновь испытать Бунчука на прочность припасенной с ужина косточкой. Купец подволакивал ногу, лицо белело даже на фоне седых волос. Юноша бросился к спасителю, но тот лишь отмахнулся, пробормотав что-то про снежных волков. Штанина напиталась кровью, пончо из верблюжьей шерсти было порвано в нескольких местах. Зло рычал Бунчук.

Арх плюхнулся у костра и попросил Балдура разыскать в руинах оброненный мешок. Юноша бросился исполнять приказание, а в голове стучало: какие в пустыне могут быть волки, тем более снежные? В этих бесплодных песках можно встретить лишь одинокого шакала, но и тот убежит, стоит только замахнуться палкой.

Мешок нашелся в центре разрушенного храма. Балдур присел, разглядывая капли крови и следы, которые обрывались у одной стороны алтаря и непостижимым образом появлялись с другой - точно старик перепрыгнул святыню, да еще и развернулся в воздухе. Горловина баула была туго стянута кожаным шнурком, юноша еле развязал его зубами. "Наконец-то я узнаю, что покупает Арх!" - возликовал Балдур и в ожидании чуда заглянул в мешок. Его ждало разочарование: внутри, аккуратно завернутые в ткань, лежали белоснежные листы бумаги - вещь дорогая, но на чудо никак не претендующая.

Когда юноша вернулся, купец уже отрезал штанину и, ругаясь сквозь зубы, зашивал изогнутой иглой рану. Рядом стояла початая бутыль с очень крепким и почти прозрачным вином - несколько дней назад Арх предложил Балдуру попробовать остро пахнущую жидкость, и тот потом долго заливал водой опаленное горло.