Хроники былого и грядущего (СИ) - "allig_eri"

Далеко на северо-западе, северяне, под командованием Русе Болтона, в конце концов сломили сопротивление бойцов Вольного Народа, закрепившихся на заросших лесом холмах. Их согнали с вершин и вынудили прижаться к берегам ныне пересохшей реки «Молочной». «Маленький» Джон Амбер, со своими тяжёлыми всадниками, хоть они и уступали противнику в численности, атаковал собравшуюся вокруг нескольких выживших вождей орду. Сам «Маленький» Джон получил копьём в подмышку, но выжил, а его войска одержали верх и перебили разбегавшихся дикарей. Вскоре запыхавшиеся северяне уже присоединились к Штормовым лордам и ловили женщин с рабами в огромном лагере Вольного Народа.

Гигантское войско одичалых распалось на части. Кто-то смог вырваться — в основном это были конные, которые держали путь не в сторону Зачарованного леса, а к Заливу Людоедов, где почти ничего не росло. Тем не менее, по их следам уже направили погоню.

Горгор Сутулый, последний малый вождь Рогоногих, оставил высоты вместе с остатками своих пеших людей и попытался отступить через горы. Но там его уже поджидал Аддам Марбранд, и Горгору пришлось бежать с горсткой своих ближников, пока его всадники истекали кровью, сражаясь с закалёнными ветеранами Запада. И хоть несколько именитых рыцарей погибли в этой схватке, «железные люди» не дрогнули, а вот одичалые оказались перебиты подчистую. За Горгором, который отправился искать путь вглубь гор, на на юго-восток, отправились опытные загонщики, с поддержкой лёгкой конницы.

Однако слишком увлекаться погоней «Небесный Клинок» не давал. Ему хватило и прошлого раза, когда чересчур поверившие в себя рыцари сотнями заблудились в степях и лесах.

Битва закончилась, началось добивание и агония.

Лагерь одичалых, взгляд со стороны

Манс несколько секунд смотрел на убитого им рыцаря, чей белоснежный плащ теперь был измазан кровью.

Далла вцепилась в себя двумя руками. Она согнулась до самой земли и разревелась, впадая в натуральную истерику. Налётчик схватил её и крепко прижал к себе, но девушка вырывалась и вопила.

Мужчина стоически переждал этот приступ. Мыслями он разрывался между желанием немедленно сбежать и хоть как-то успокоить свою женщину.

По истечению пары минут, Далла выдохнула и посмотрела на Манса более осмысленно.

— Ты ранен, — заметила она, — нужно перевязать…

— Не здесь, — качнул Король-за-Стеной головой, — одевайся, мы уходим.

— Я… — слёзы снова потекли по её глазам, — иди один, я уже не подхожу тебе. Я была осквернена и…

— Дура! — прикрикнул Налётчик, обхватив её за плечи, — это не твоя вина! Бой проиграл я!

— Ты винишь себя за меня! — светловолосая девушка оттолкнула его, из-за чего Манс поморщился, ведь она зацепила сломанное ребро.

— Я пришёл за тобой, Далла, — твёрдо сказал он, наблюдая, как женщина, морщась, натягивает одежду на своё грязное, окровавленное и избитое тело.

— Ты свихнулся! Ты ненормальный! Как ты теперь можешь быть уверен, что дети, которых я тебе подарю, будут твоими?!

— Они в любом случае будут моими! — гнев заглушил чувство тревожности, отчего Манс схватил Даллу за руку и скрутил. — Я забираю тебя! Ты — моя собственность! Я «украл» тебя!

Далла лишь молчаливо и тихо расплакалась. Но через миг, посмотрев в её глаза, Налётчик заметил там холодную решимость.

— Ты ненормален, муж мой. Я давно уже заметила это. Как и твоё желание во время близостей постоянно слышать, насколько ты уникален, хорош собой, красив и умён.

Король-за-Стеной на миг прислушался к происходящим за пределами палатки событиям, но их шум был ещё достаточно удалён. Кажется, кроме Королевского Гвардейца и его шавок, до этого места ещё никто не добрался.

— Я знаю, почему ты так боишься Стира, Варамира, Тормунда и остальных. Я общалась с магнаром теннов. Он многое рассказал про тебя. Ведь он был с тобой уже долгое время. Я слышала и то, что говорили другие перебежчики, люди, знакомые с тобой по Ночному Дозору.

Манс бросил на неё странный взгляд. Там была смесь гнева, раздражения, злобы и… страха.

— И что они сказали?

Далла стёрла кровь с губ. Кажется, истерика полностью отпустила её.

— Поведали, почему ты такой самовлюблённый. Почему во время близости со мной, ты никак не перестанешь думать про себя. Почему постоянно подозреваешь чужое предательство; почему всех опасаешься, а потом приходишь ко мне, даже накануне важного боя, чтобы я вновь наполнила тебя уверенностью в собственных силах. Я знаю про всё!

Внутри у Манса что-то задрожало. Он вскинул руку, но пальцы отказывались сжиматься в кулак.

— Что тебе рассказали? — только и смог выдавить он.

— Что я — только знак, символ твоей исключительности. Просто безделушка, такая же, как золотой браслет или кольцо на палец. Вольный Народ так и не смог вытравить из тебя этих южных взглядов. Ночной Дозор повлиял на тебя сильнее, чем ты это показываешь. Даже сейчас, говоря свои слова, ты на самом деле не хочешь вернуть меня, а лишь желаешь в очередной раз получить доказательство своей уникальности!

— Глупая баба! Тебе заморочили голову! «Вороны» спят и видят, чтобы разрушить наши порядки! И этот проклятый Стир, всегда завидующий мне! — Манс сплюнул прямо на стенку шатра. — Но уже плевать, он мёртв, погиб в бою, на моих глазах. А все пленные «вороны» нашли свою смерть ещё раньше. Перебежчики… хах, да кто слушает предателей?

— «Погиб в бою», говоришь? Ты сам убил его! Я же знаю тебя, муж мой. Наверняка отправил его прямо в центр всей схватки, а потом обставил всё как случайность! Потому что боялся! Боялся его слов и стоящей за ними правды! Наказал его, а по итогу снова самого себя!

— Заткнись! Ты — моя добыча! Моя собственность! Я тебя «украл»! Ты должна делать, что я захочу! — Налётчик толкнул Даллу, роняя прямо на шкуры.

— Нет! Нет! Я — не твоя собственность! Я — твой позор! Он так сказал! — выкрикнула она в ответ.

— Позор? Какой позор? Что он сказал? — Манс навис над ней, угрожающе скалясь.

— Что тебе постоянно нужно поощрение и ты требуешь его от меня. Это нужно тебе больше, чем всё остальное. Потому что больше ничего уже не может тебя исправить. Потому что ты уже сдался! А сейчас ты не можешь понять тот факт, что я тоже сдалась! Как сдался ты сам! И вскоре ты возненавидишь меня за это! Уже ненавидишь! За то, что меня изнасиловали здесь, прямо как тебя, когда ты ещё служил в Ночном Дозоре!

Она всё ещё лежала на земле, подтянув ноги. Такая красивая. Избитая и сокрушённая, но всё равно красивая. Как может человеческое существо быть настолько красивым?

— Что ты сказала? — тупо переспросил Манс.

Теперь Далла принялась всхлипывать. Откуда-то у неё в руке появился нож. Она приставила его к горлу. Король-за-Стеной видел, как в клинке отражается безукоризненный изгиб её шеи. Он мельком заметил уже начавший наливаться чёрным синяк на её предплечье.

«Она помогла мне убить того рыцаря…»

— От такого нужно избавляться кровью. Лишь ей… лишь ей можно смыть позор. Я не хочу жить как ты. Не хочу становиться сломленной, — слова Даллы откликались в душе Манса, заставляя его отступать назад.

— Не останавливай меня! — плача, произнесла девушка. — Я убью себя! Убью! Потому что уже ничего не будет как прежде! Не будет нас, не будет Вольного Народа, не будет наших детей, не будет ничего…

«Далла…»

Её рука была согнута и плотно прижимала нож к горлу. Лезвие уже рассекло плоть. В последний миг Манс каким-то чудом смог ухватить её за запястье, но уже было поздно. Кровь толчками начала выплёскиваться, заливая его руки и самого мужчину. Налётчик смотрел ей в глаза, а она смотрела в его.

Вскоре он вышел из шатра и пошёл вдоль палаток, нацепив броню, снятую с солдата, прикрывающего Королевского Гвардейца. Манс спокойно шёл прямо сквозь прибывающие толпы ликующих поклонщиков, и смотрел вдаль, на бескрайние Клыки Мороза и Земли Вечной Зимы, которые простираются за ними.