Исток - Московкина Анна

Ночь вышла беспокойная и очень длинная. Разбушевавшийся ветер метал в закрытые ставни плети дождя и пытался сорвать крышу, приглушенно (поглубже забившись от непогоды в конуру) подвывали собаки без особого энтузиазма и старания. А колдун кашлял надсадно и жутко, моя больная фантазия уже мысленно приготовила тазик для легких. На кашель отвечали соседские шавки уже с большим ажиотажем, нежели выли. Мне оставалось только повыть за компанию.

— Ты же не болеешь? — Я сунула ему кружку, колдун постучал зубами по глиняному краю, грозя откусить кусочек. Надо будет в следующий раз в медной заварить, где-то у нас была одна с помятым бочком, я упорно таскала ее с собой на тракт, считая счастливой.

— Редко. Тем более парализатор убивает иммунную систему.

— Что?

— Парализатор.

— Убивает что?

— А… иммунная система это та штука, что не дает болеть.

— То есть яд эту штуку прибил, и теперь ты будешь все время так умирать?

— Нет, она восстановится.

— Уф, я уж думала, мне всю жизнь придется с болезным возиться.

— Боги! Не надо! — жалобно попросил колдун.

— Убийцы, химеры… — вернулась я к больной теме. — Что происходит, Майорин? За нами идет охота?

— Видимо, идет. — Мужчина прикрыл глаза. — Не думал, что тебя найдут так скоро. Плохая была идея жить в Вирице.

— Почему? — удивилась я.

— Мы здесь слишком подолгу находимся — легко найти.

— Но мы же убили того мага!

— Значит, он был не один. Расслабились мы, я — глупец, Айрин. Прости. Я надеялся выкроить время, дать тебе пару лет, чтобы ты привыкла к мысли, что ты исток.

— Я привыкла!

— Нет. Ты осознала, но жить с этим не научилась. Жаль.

— Я совсем запуталась, Майорин. Что ты имеешь в виду?

— Исток всегда немного в бегах и всегда немного не доверяет остальным. А ты все еще делишь мир на хороших и плохих людей. И теперь не доверяешь почти никому, ищешь подвоха там, где его нет. Не доверяешь ни в чем.

— Хочешь предложить доверять частично?

— В меру. Мне ты доверяешь полностью, лестно, конечно, но странно…

— У тебя жар и ты бредишь, — угрюмо бросила я и вышла из комнаты.

Я подбросила дров и долго сидела, смотря на огонь. Внутри что-то шевельнулось, робко подняло голову и снова нырнуло в недосягаемое сознанием место, я лениво попыталась поймать это что-то за хвост. Хвост оказался скользким и утек из пальцев. За окном ветер хлестнул своей призрачной плетью последний раз и утих, шуршал дождь, казавшийся таким тихим после завываний его товарища по ненастьям. Я растянулась на лавке, подобрав ноги. Незакрытая топка освещала кухню, блики прыгали по стенам, мне показалось, что зверушка выбралась из моего сознания, растянулась мохнатой кошкой. И заскакала по комнате, все так же неуловимо выскальзывая из мыслей.

Через три дня я на полном серьезе пересчитала свои сбережения. Да. Негусто.

— Я тебе скидку сделаю.

— Триста корон?

— М… много.

— Может, еще поищешь или продашь что-нибудь?

— Ты считать вообще умеешь? — Жарка сидела на столе, болтая ногами в воздухе. Ее короткие волосы торчали больше обычного, придавая ей вид тринадцатилетнего подростка, во рту у убийцы исчезал последний пирожок из партии, отвергнутой колдуном. — А вообще ваш труд хорошо оплачивается! Может, тоже податься?

— Попробуй. — Пирожок исчез полностью. — Так што, ты буфешь факашывать?

— Дорого, — протянула я. — Подумаю.

— Думай! — Под легким телом полукровки завибрировал стол, когда она с него соскочила.

— Мебель мне не ломай.

— А запиши на мой счет, сочтемся, когда заказывать надумаешь.

— Может, я передумаю.

— Ненадолго, — кинула она через плечо и выскользнула на улицу.

Из комнаты вышел колдун, шмыгающий носом и надсадно кашляющий. Бедный, он даже не подозревал, какой участи ему удалось избежать благодаря моему безденежью.

— Ты уже пришла? Почему не заглянула? — Как это почему? Может, оттого, что, когда я пришла вчера из храма, мне сообщили, что желают каши, причем непременно овсяной и обязательно на молоке. Раньше он ее терпеть не мог! Потом выяснилось, что у него спала температура и нужен свежий комплект белья, срочно! И еще ему скучно, поэтому не могу ли я зайти к Мадере и взять у него пару книг (список в полстраницы, еле дотащила). А что на ужин? Как ничего нет? Кашу я уже не хочу (не удивил). Пирожков? Можно. Почему с картошкой?! Я хотел с мясом! Как денег нет? Вот возьми. Ах, поздно! Сходи к Ловше.

Я послала его далеко-далеко его же словами. Спать легла, как в яму провалилась, а наутро поскорее сбежала в лавку, мстительно оставив в печке вчерашнюю кашу. Вечером за мной зашла Жарка, и мы распили бутылку вина, добираясь до дома. Именно во время распития убийца мне и предложила сделать заказ на кашляющего тирана.

Тиран воззрился на меня кристально чистыми глазами:

— А на ужин что?

— Картошка.

— Какая?

— Какую хочешь, такая и будет.

Я задвинула дверь на щеколду, забаррикадировавшись в своей комнате. Кроме картошки, дома и правда ничего не было. Хитрый колдун сдаваться не стал, и через полчаса в комнату поползли манящие ароматы жареной на сале картошки с лучком. Желудок капитулировал первым, наплевав на гордость, жалобно заурчал. Я высунула нос в щель.

— О, краса наша вышла. — Майорин сидел за столом, вооружившись ложкой, золотистая гора в его тарелке была посыпана петрушкой, от чего выглядела еще аппетитнее. — Хочешь?

— Хочу, — пристыженно призналась я и тарелку взяла, куда свалила остатки соблазнительницы. — Извини. Как себя чувствуешь?

— А ты?

— Я-то не болею.

— Может, устала?

— С чего бы? — Хитрое выражение лица сменилось издевательским, а в светлых глазах не то что прыгали, выделывали сальто, наподобие ярмарочных ловкачей, бесенята.

— Не надоело тебе вечно капризничающее существо, например?

Ах, вот оно что!

— Ну, ты и…

— Я?!

Картошка встала поперек горла. Ни туда ни сюда. Я закашлялась, из глаз брызнули слезы, заботливо колотящий меня по спине колдун сильнее, чем нужно, издевательски улыбался.

Я болела часто, подхватывая простуду в любых мало-мальски спокойных условиях. А характер у меня и так не очень, вот он, значит, и воспользовался случаем отомстить.

— Неужели я настолько противная?

— Да!

— По-моему, ты переиграл, особенно с пирожками.

— Я ночью стянул парочку.

— А я на мышей думала!

— Ты вообще чуть Жарку не наняла!

— Еще не поздно, теперь повод даже посолиднее!

— За здорового больше возьму! — раздалось в сенях.

Майорин закашлялся, сначала шутливо, потом по-настоящему.

— Если в неделю уложишься, то больного успеешь прикончить!

Полукровка зашла в комнату, на ходу стягивая мокрую куртку — дождь все не унимался. За ней втянулись Солен и Валья.

— Ужас, а не октябрь, льет и льет. О, картошечка! — Прожорливая эльфа спикировала на мою тарелку сизой соколицей, в последний момент мне удалось прикрыть ужин руками. Жарка, однако, силы духа не потеряла и хапнула горсть у колдуна.

— Я заразный!

— Да ладно! Эльфы такой ерундой не болеют! — Жарка бухнулась на скамью, парни смущенно потоптались рядом и тоже сели. — Мы, кстати, тут посылку принесли от Ловши.

На стол тяжело встал еще теплый горшочек, за ним пара бутылок вина и корзина с пирогами.

— Ух ты! — обрадовалась я, залезая под крышку.

— Вот решили навестить вас и познакомиться. — Валья ловко выбил пробку.

— А то таскаешь этих колдунов под дождем на собственном горбу, а они даже поблагодарить не сподобились, — закончила я за него мысль.

Менестрель с Соленом многозначительно на меня покосились, явно так и думали, вот только высказать вслух постеснялись.

— Айрин у нас деликатностью не страдает, — хмыкнул Майорин.

Я полезла за кружками, предусмотрительно поставив перед колдуном медную. Вино забулькало, Майорин сунул в рот тепленький пирожок с мясом. Валья достал лютню и начал наигрывать новую балладу, где какие-то странные наемные убийцы похитили бедного колдуна. Жарка с Соленом громко поправляли менестреля, возмущенно выкрикивая, что всё это неправда, и было не так. Я поставила в печку молоко, сунув туда пару хвощовых лапок, колдуна перекосило, но теперь он промолчал.