Ведьма на работе - Гринь Анна Геннадьевна

Посидев немного и переведя дух, я медленно закатала рукав блузы так, чтобы полностью видеть руку, и стала проговаривать все, что только приходило в голову, по нескольку десятков раз, надеясь и унять боль и воспаление, и залечить особо глубокие царапины.

Когда я проделывала все то же самое над Шарадом, не было времени о чем-либо думать. Просто хотелось, чтобы рана исчезла, закрылась. Как в детстве. Тогда верилось, что стоит закрыть глаза ладошками — и все страшное уйдет, закончится. Тебя не заметят. Ты в домике. Если заткнуть пальцами уши, то взрослые перестанут ссориться. Если ночью с головой накрыться одеялом, то это точно-точно защитит от злых подкроватных монстров, ведь все знают, что монстры не могут забрать тех, кто их не видит. Под столом можно не бояться грозы и странных чужих людей, которых видишь впервые, даже если эти странные и чужие люди на самом деле родственники, слишком бурно реагирующие на встречу с тобой.

В детстве все проще. И не нужно задаваться вопросом, как работает магия. Главное — она защищает тебя. Защищает от настоящих и выдуманных монстров. Ты веришь, что со всем можно справиться, даже с самым ужасным ужасом, ведь все сказки рассказывают о том, что добро побеждает зло. В детстве кажется, что так должно быть и в жизни.

В детстве никто не боится падать, ведь до той взрослой жизни, с ее набитыми шишками, которые все зовут опытом, еще далеко. И разбитые коленки не пугают, ведь каждый ребенок знает, что, кроме его собственной магии, существует еще и другая, мощнее которой нет. Мамина. Мамины объятия прогоняют монстров, согревают лучше теплого одеяла, а мамины слова залечивают любые раны.

— У котика заболи, у собачки заболи, а у Феденьки перестань, — прошептала я, не удержавшись от улыбки, и подула, как всегда делала мама.

— Федя! Федя?! Федо-о-о-ора?!

Поморщившись, я попыталась укрыться одеялом. Почему-то было очень холодно…

Руку тут же прострелило болью, и я проснулась, разом вспомнив, что нахожусь не дома в своей постельке, а в пещере за водопадом.

— До-о-о-ора! — раздался новый крик. Показалось, что я слышу Мэя, но эхо и шум воды сильно исказили голос.

— Я здесь! — крикнула я в ответ, полностью уверенная, что меня никто не услышит. — Я здесь!

Медленно поднявшись и быстро осмотрев руку, убеждаясь, что отек спал, я приблизилась к краю и попыталась высмотреть хоть кого-то из парней, но на склоне справа от пещерки никого не наблюдалось. И где они тогда? Внизу? Полезли к драконам?

— Шарад! Мэй! — как можно громче крикнула я и разочарованно застонала, сообразив, что после всех приключений и сидения в мокрой одежде заработала себе простуженное горло.

Придерживая пострадавшую руку, я опустилась обратно на пол пещерки и, подобрав камешек покрупнее, стала стучать им о стену, надеясь, что хоть так привлеку к себе внимание.

— А может, мне все кажется? — на секунду прервавшись, спросила я у воды. — Волшебная пыльца донесла меня до гор очень и очень быстро, с момента моего исчезновения еще и суток не прошло. Со своих вылазок в города Семимирья парни обычно только к вечеру возвращаются. Они бы не смогли оказаться здесь так быстро.

— Дора! — прозвучал крик Шарада поразительно близко, развеяв всякое сомнение. — Ты здесь?

— Да!

Позабыв про боль в руке, я вскочила и как могла далеко высунулась из пещеры. Шарад обнаружился по ту сторону каменного карниза и выглядел настолько хмурым, что я помимо воли разрыдалась.

Такой родной хмурый блондин!

— Мэй! — глядя на меня, крикнул Шарад, задрав подбородок вверх. — Спускайся! Хватит пугать драконов. Я нашел Дору.

Шарад уверенно прошел по узкому карнизу, останавливаясь через каждые три шага и вгоняя в трещины короткие узкие кинжалы из своего арсенала, создавая опору для рук там, где не вышло бы удобно вцепиться в камни.

— Ты как? — хмуро уточнил он, оказавшись в пещере, а потом присел передо мной на корточки и без разрешения быстро деловито ощупал с ног до головы, надавливая и посматривая мне в лицо.

— Ну… цела… кажется, — отрывисто выдохнула я и постаралась выглядеть пободрее, хотя чувствовала себя маленькой и несчастной.

До этого я крепилась, но теперь хотелось прижаться к блондину и шумно завыть от облегчения.

— Шарад…

— Мы тебя еле нашли! — выкрикнул Мэй где-то очень близко, но вне поля видимости. — Ну ты и натворила дел, Дора!

— Глупо вышло, — кривя губы и искоса посматривая на Шарада, вымолвила я.

Тот с прищуром на меня посмотрел, а потом очень тихо произнес:

— Это было не просто глупо. Ты едва не погибла.

Он не закричал, не сказал больше ни слова упрека, хотя следовало, наверное, но мне хватило и этого. Слезы сами собой покатились по щекам, я всхлипнула и виновато опустила голову.

— Дора…

Я согнулась еще больше, уткнувшись лицом в колени.

— Дора, — вновь позвал Шарад.

Мне остро захотелось исчезнуть, провалиться сквозь скалу и никогда больше не смотреть на блондина, и лишь осознание силы собственных слов останавливало от подобного решения. Еще одного глупого решения.

— Дора! — позвал Шарад требовательно и сжал мое здоровое плечо. — Хватит. Потом будешь себя жалеть. И страдать будешь потом. И отчитаю я тебя тоже потом.

Я не поверила тону парня. Слишком уж быстро тот изменился, из сдержанно-раздраженного став ровным, с оттенками обеспокоенности и наигранной веселости.

— Эй! Дора? — снова позвал блондин и потянул меня к себе, прижимая к плечу. — Да не буду я тебя отчитывать. Слышишь? Ты ужасно нас напугала, понимаешь? — Шарад уселся на пол и перетянул меня к себе на колени. — Мы вернулись, а тебя нет. И только по дому скачет ошалевший зеленый кролик! Он нам под ноги кинулся. Начал верещать и тыкать то в вещи на столе, то в потолок. Еще и скакал по комнате без передышки, за уши себя дергал… Мы только через полчаса от твоего Васи вразумительного ответа дождались! Слышишь? Не плачь, я тебя умоляю. Ну не буду я тебя ругать. Ну не надо, а?

Я сглотнула комок в горле и разрыдалась сильнее, сообразив, что всегда собранный и ко всему готовый Шарад за минуту произнес больше слов, чем порой за целый день.

— Мы боялись, что с тобой что-нибудь приключилось, — прошептал Шарад. — Хорошо хоть, что кролик точно видел, что унесло тебя в Зеленый мир. Но тут же драконы! Они давным-давно переловили всю живность, что по глупости выбирается на равнины между городом и горами. Драконов только целая группа спугнуть может, а одинокого путника зверь воспримет как дичь. Ты хоть понимаешь, что мы себе навыдумывали, пока сюда добирались?

Он не кричал, не ругал меня, но голос парня чуть дрожал от эмоций.

— Вот-вот! — где-то очень близко поддакнул Мэй. — Эй, Шарад, я веревку привязал. Выбирайтесь, а я пока пойду шарахну чем-нибудь эту цыпу наверху, а то сидит там и косит на меня глазом. Я ей что, сочная отбивная на косточке?

— Я рад, что ты жива и цела, — прошептал Шарад мне почти на ухо. Я глубоко вздохнула и обняла его за шею, уткнувшись губами в висок. — Все хорошо. Все хорошо.

— У меня рука болит. И ссадины кругом… А еще ужасно стыдно, — доверительно сообщила я.

— Все будет хорошо, — убежденно повторил Шарад. — Мы тебя нашли. Теперь все будет хорошо. Скоро вернемся, ты согреешься, поешь, поспишь — и все будет хорошо.

Я улыбнулась сквозь слезы, понимая, что в словах молодого человека нет ничего особенного, но я не могу ему не верить.

— Я рада, что вы меня нашли, — прошептала я и крепче обняла Шарада, стараясь не замечать дергающую боль в руке. — И так быстро…

— Ты забываешь, что мы охотники, — явно почувствовав, что я немного успокоилась, облегченно выдохнул Шарад и усмехнулся. — Мы выслеживаем иномирную нечисть. Что нам одну живую девушку найти? Ты ведь сквозь стены не просочишься! Все просто: раз ты в Зеленом мире и тебя туда унесло по воздуху магией, то тебя обязательно заприметят драконы. Пусть нам с Мэем на них плевать, но в тавернах часто болтают о ящерах, а любой житель с окраины за монетку с радостью расскажет, где именно в горах гнезда. На твое счастье, большая часть драконов живет дальше в горах, а на этой стороне гнездится только та большая самка, которую Мэй решил немного попугать.