Жить, Любой ценой! (СИ) - Буткевич Антон

После этого она полностью обратилась в прах вместе с бабушкой. Стоило мне прикрыть глаза, как я оказался на лавочке у детской площадки. Мда. Даже не дали отдохнуть после прошлого. Оглядев себя и не удивившись снова изменившейся одежде, я задумался.

Детская площадка. Двое хорошо одетых ребятишек играют в мяч, иногда отвлекаясь и тыча пальцами в третьего мальца. Одет он так себе, с большим количеством дыр на одежде, весь штопанный — перештопанный. Сидит в песочнице и смотрит на этих двоих и его выражение лица постоянно меняется от расстроенного до злобного и обидчивого.

Больше ничего вокруг не было, только трое мальцов, двоих из которых я при всём своём желание, как не напрягался не мог расслышать. Значит главное действующее лицо во всём этом — последний участник. Какое же чувство он представляет, даже пытаться не буду угадывать. Это может быть что угодно от обиды до ненависти, судя по его взглядам на мальчишек с мячом.

Ладно, не будем гадать, пора действовать.

Подойдя к мальцу, он уставился на меня во все глаза, в которых читался страх.

Конечно, одет я был как ни странно в дорогой дизайнерский костюм — тройку, а подошел к явно бедному ребенку. Не удивительно. Больше поражает то, насколько подсознание мне утяжеляет работу.

— Привет — просто и без затей бросил я и плюхнулся прямо возле него прямо в песок. — почему не пойдешь с ними в мяч играть?

— Они не разрешают мне с ними играть. — мальчишка ответил чуть не плача. — мне хочется, но они твердят, что беднякам с ними нельзя и что я воняю.

Посмотрев на него внимательно и даже прислушавшись к запаху, ничего такого не было заметно. Скорее всего опять дискриминация богатый-бедный. Самая сильно распространенная в том, еще прошлом мире.

— Но я не слышу от тебя никакого запаха, да и хоть ты и одет в такую одежду, но по её виду видно, что за ней ухаживают с душой, родители сделали?

— Нет, я сирота, почти с рождения. — он сказал это ни на йоту не изменившись в лице, как неотложный факт. — Это все сестрица сделала, она очень старается и всегда мне помогает, защищает и угощает сладким.

На этом его лицо стало выглядеть радостным и весёлым, но ровно до того момента, пока он снова не посмотрел на парней, весело болтающих и постоянно показывающих на него пальцами.

— А сколько тебе и твоей сестрице годиков то?

— Мне восемь, а ей четырнадцать. Она за мной всегда присматривала, сколько себя помню. Красивая и добрая.

— Тогда почему ты так смотришь на этих парней с мячом, у тебя же есть такая сестра?

— Это другое. Мы хоть и живем в приюте, но очень бедно, такие вещи как мяч, нам не по карману. Вот мне и обидно немного.

Понятно, это зависть. Здесь долго думать не пришлось, скажу ему то, что я сам пытался соблюдать в прошлой жизни хоть и с переменным успехом. Зато честно.

— Что бы ты хотел больше, мячик или что-бы твоя сестра была счастлива?

— Конечно сестрица, она для меня самый близкий человек.

— Тогда послушай меня. Чувство, которое ты сейчас испытываешь само по себе не плохое, но и хорошим его не назовешь. Оно подстегнет тебя к действию, даст тебе мотивацию идти дальше. Именно так ты и должен его использовать, а не хмурясь и расстраиваясь. Направив его в нужное русло. Например вместо того, что-бы смотреть и думать об этом, ищи варианты как добыть или сделать лучше. Только так используя это чувство, ты сможешь стать выше его. Во втором же случае — ждёт лишь крах и разочарование. Сестру свою ты же любишь, вот и направь это чувство для её счастья. Увидел то, что заставило тебя его испытать — действуй, в лепешку расшибись, но добудь это Не можешь ради себя, делай это ради неё.

— Как будто ты сам всегда исполняешь свои слова, но всё же ты молодец. Постарайся сам следовать тому, о чём ты только что распинался. — Это подошла скорее всего именно та девушка, взяла мальца за руку и медленно уходя, напоследок обернулась. — Постарайся взять надо мной вверх. Но полностью из твоей жизни я не исчезну и буду рядом всегда, ожидая твоей ошибки. Тебя ждет последнее испытание, удачи.

После этих слов они осыпались каскадом брызг.

Локация снова поменялась, но на привычную мне. Я это видел, хоть всего один раз, но видел уже. Каюта в центре. Ко мне прижались всем телом, как и тогда, но ощущение совсем другие. Нижнего белья не чувствуется.

— Побудем так немного. — почти те же слова, сказанные тем же голосом. Какое последнее испытание я уже и не сомневался. Но как оказалось последнее будет самым лёгким для меня. Резко повернувшись и глядя в такие привычные и виденные мною глаза командира, я произнёс:

— Не знаю почему именно ты, но похоть мне не страшна. — В этот момент она отбросила одеяла, оказавшись полностью голой. Да, она чертовски хороша и привлекательна, но нет, у меня есть та, кому я не изменю. — У меня Тайга и обещание, нарушать его я не собираюсь.

— Но разок же можно, мы же в твоей голове, а тебе как никак разрядка. Она даже не узнает об этом, ну что ты. — прижимаясь ко мне всем телом она произносила эти слова. Да мне хотелось этого, кто же спорит, но нет. Я наверное из того поколения романтиков, за всю жизнь ни разу не изменив ни одной своей девушке. Именно поэтому странно, что именно такое испытание меня ожидал в конце.

— Нет, я совершенно другой. Даже здесь я не собираюсь ей изменять, такого мое решение.

Отодвинул её от себя, я встал и начал одеваться. За спиной разразился смех, приятный и очень спокойный, заставивший меня обернуться.

— А ты не меняешься совсем, я рада. Но ты ошибся, я не Похоть. Я Верность.

Ты прошел испытания, их было больше, но мы решили — достаточно. Оставайся таким и дальше, но становись сильнее. И помни, нас еще очень много, но все мы тебе доверяем. Удачи.

Как и в прошлый раз я потерял сознание. Открыв глаза, я не понял сначала где нахожусь, но приподнявшись сразу всё стало ясно. Я был в гробу! Точнее не так, в саркофаге Крооага!!!

Осмотревшись, стало понятно что и он здесь, сидит в кресле качалке и читает книгу. Когда я встал, он приподнял глаза, даже с немного удивленным видом, произнёс:

— О, ты прошел через познания себя и вернулся, удивил. Теперь ты достоин стать моим учеником.

— Что это мать твою было??? — У меня было много других, менее лестных предложений и слов, но я остановился именно на таком, усталость накатывала всё сильнее и сильнее.

— Ты был слишком слаб, а сейчас еще слабее стал в несколько раз из-за моего подарка. Что за подарок пока не скажу, но он очень ценен. Ты прошел испытание, в котором доказал, что можешь стать моим учеником.

— Но они же были легкими, эти испытания. И что это был за удар мне в голову? Я чётко помню как мой череп хрустнул.

— Удар это мой подарок, стоивший половину твоих нынешних сил, но ты их наверстаешь опять. Завали ты хоть одно испытание — больше ты бы не вернулся в реальный мир, застрял бы в петле новых заданий, длившихся до бесконечности.

— Сколько я пролежал и почему я в твоём саркофаге, и эта усталость…

— Сегодня третий день как ты был без сознания, в саркофаге ты проходил подготовку к принятию в мои ученики, усталость оттуда же. Остался последний жест.

При этих словах он засунул себе в рот руку и достал… Фиолетовый мать его, плод!!! Да я впервые такой вижу, только слышал о них.

— Это же самый ценный шар, с чего такая щедрость?

— Ты прав, обычно ученики получают от зеленого до синего. Но ты заслужил, да и тебе надо стать сильнее как можно быстрее, ведь сейчас ты вдвое слабее прежнего себя. Держи, пока не передумал.

Отказываться было глупо, поэтому я принял и сразу проглотил его. После этого моё тело повело и упав я снова отрубился.

— Что ж, этот мир ждут крупные перемены. — Сказал Крооаг и вернулся на своё место. — Очень крупные.

Глава 29. операция " Апокалипсис "

Тем временем в главном зале для совещаний. От лица Саймона.

Боже, этот парень меня поразил. Еще недавно глядя на него так и читалось ребячество, но его слова и действия в столовой, а после и в лифте действительно заслуживают уважения. С того момента как я оставил его у Крооага, прошло целых три дня, как он там. Ни слуху ни духу от них обеих на протяжении этого периода. Остается надеяться на лучшее.