Пылающий лед - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов"

Рикар взял себе в помощь остальных членов отряда — кроме ниргалов, вновь занявших свои позиции рядом со мной — и при помощи веревок, с натугой принялись вытаскивать наружу медведя. Увидев зверя, я пораженно присвистнул — медведь был просто огромен. Поменьше сгархов, конечно, но все равно его размеры вызывали глубокое уважение. В окровавленной шерсти на шее виднелся след от арбалетного болта, еще одна рана была на морде: вместо одного из крохотных глазок зияла глубокая дыра. Уперев руки в бока, здоровяк внимательно обозрел распростершегося у его ног зверя и недовольно цыкнул зубом:

— Шкуру попортили на шее, склирсы железные! Могли бы и второй болт в глаз пустить!

— А то ты со своей рогатиной и топором еще меньше шкуру попортил бы, да? — поддел я его.

Не найдя чем ответить, Рикар лишь пожал плечами и, прихватив топор, направился к пушистой ели, намереваясь нарубить толстых веток для волокуши. А я шагнул в наметенный у входа сугроб и, прорвавшись через сыпучий снег, оказался внутри давным-давно заброшенного оловянного рудника. Сделал несколько шагов дальше, в царящую внутри темноту, и сразу по гранитным стенами побежали всполохи синего света — мои глаза моментально засветились, как два фонарика. Чувствуя, как щупальца с сухим шелестом скребут по стенам относительно неширокого прохода, я двинулся дальше, ориентируясь на шум гномьих голосов. В пяти шагах от входа в стене обнаружилась обширная ниша, застланная листвой и клочками бурой шерсти. Заметив несколько капель свежей крови, я догадался, что именно здесь медведь обосновался на зимнюю спячку. Ледяные щупальца прекратили бесцельное метание и, потянувшись к нише, жадно задрожали. На мгновение мне почудилось, что я вижу повисшую в воздухе серебристую пелену, втягивающуюся в мои щупальца. Через секунду наваждение сгинуло, и я видел лишь лениво изгибающиеся ледяные отростки и ничего больше. Встряхнув головой, я зашагал дальше и через три минуты уткнулся в перегородивший штольню завал, перед которым в ряд стояли три гнома и задумчиво чесали макушки.

— Завал, — удовлетворенно подытожил я. — Это хорошо.

— Угу, — несколько, как мне показалось, печально, отозвался Койн. — Знатно завалило. Знающий человек делал.

— Да, — кивнул было я и тут же спохватился: — Погоди… что значит, «знающий человек делал»? Разве обвал не сам собой произошел?

— Нет! — категорично ответил Койн, и остальные гномы согласно закивали. — Вот взгляни, друг Корис.

Глава гномов ткнул толстым пальцем вверх:

— Видишь? И еще здесь, — палец переместился чуть в сторону, и я послушно последовал за ним взглядом. На темной стене отчетливо виднелись глубокие борозды и следы сколов.

— И здесь. И здесь. А вот здесь нанесли последний, решающий удар. Кто-то очень постарался обрушить свод штольни. А еще вот. — На этот раз Койн указал вниз, и, взглянув в указанном направлении, я с изумлением обнаружил, что таращусь на кости. Из-под завала торчали две человеческие ноги, осколки размозжённого камнями таза и хребта. Частично виднелась одна рука — примерно по локоть, до сих пор сжимающая в костяных пальцах остатки сгнившей деревянной рукояти, оканчивающейся ржавой головкой кирки. Плоть давно истлела, а кости покрылись вековой пылью и обросли плесенью.

— И вот еще что, — опускаясь на колено, нарушил повисшее молчание Койн. — Посмотри на эту ногу. Это сделали не упавшие камни. И не оружие.

С противным скрипом доспешных сочленений я нагнулся и обнаружил на кости левой ноги глубокие следы повреждений. Всего четыре шедших параллельно пореза, один из которых полностью перебил кость. И если это было сделано при жизни несчастного, то получается, что страшный удар прорвал одежду, толстый слой бедренных мышц и еще сохранил достаточно сил, чтобы столь серьезно повредить кость.

— Когти? — неуверенно предположил я, не сводя глаз с жалких останков человеческого тела.

— Нет, — качнул головой гном. — С другой стороны кости еще два следа, точно напротив этих.

Осторожно приподняв хрупкую кость, Койн немного развернул ее, чтобы я мог увидеть доказательство его слов.

Да. На обратной стороне кости виднелись еще более глубокие следы… следы клыков?

— Если это клыки зверя, то я о таком существе не слышал, — едва слышно произнес гном, бережно опуская кость обратно на землю.

— Я тоже, — согласился я, выпрямляясь. — Но меня больше беспокоит другое, друг мой. Следы зубов или когтей, оставленные непонятно кем, перегородивший проход обвал… Всей правды нам уже не узнать — слишком много времени прошло. Но могу предположить, что этот человек пытался убежать от опасности и поэтому обрушил своды штольни. И если это так, то боюсь и думать о том…

— О том, откуда именно шел этот зверь — в рудник, или же… или же из рудника наружу, — закончил Койн и зябко передернул плечами, мрачно глядя на каменный завал.

Койн хотел добавить что-то еще, но, подняв ладонь, я остановил его и некоторое время молча смотрел на перегородивший проход завал, собираясь с мыслями. Преграда казалась несокрушимой, да собственно, такой она и являлась. Чтобы разобрать мелкие обломки и раздробить крупные глыбы, требуется уйма времени, большое количество рабочих рук и нужный инструмент. Но все одно мне не нравилось, что в наше поселение есть еще один, неконтролируемый нами вход, пусть он даже и оканчивается тупиком. А тут еще и эти непонятные человеческие останки со следами страшных клыков на костях.

— В общем так, — нарушил я тишину. — Весь этот оставшийся целым участок штольни надо полностью завалить. Так, чтобы было заподлицо с основной стеной и даже чуть выдавалось наружу. Тогда будет похоже просто на каменную насыпь, а мы еще накидаем сверху земли, натыкаем сухих веток и припорошим снегом. Сможете обвал устроить?

— Дело нехитрое, — пожал плечами гном, переглянувшись со своими утвердительно кивнувшими сородичами. — Сделаем. Но я как думал — свод здесь непрочный, весь трещинами пошел, можно устроить очень неплохую ловушку.

— Ловушку? Поясни — попросил я.

— Расширим трещины, — начал объяснять Койн, поочередно загибая пальцы. — Ослабим стены, вобьем пару каменных клиньев в нужных местах, а когда свод затрещит и будет готов вот-вот обвалиться, подопрем его по-особому парой камней и вон той трухлявой балкой, — гном указал на полузасыпанную каменным крошевом некогда прочную балку, выпавшую из крепи. — Если шурды забредут сюда, то попробуют разобрать завал — чтобы посмотреть, насколько сильно завален проход. И едва вынут пару камней, как вся штольня рухнет им на головы. И рухнет быстро — выбраться никто не успеет.

Мгновение подумав, я отрицательно качнул головой, к общему разочарованию гномов. Койн с вопросом в глазах уставился на меня, и я решил объяснить свое решение:

— Пусть так. Ловушку вы устроите, и она, возможно, сработает…

Увидев, как возмущенно дернулись гномы, я примирительно поднял ладонь и поправился:

— Хорошо. Ловушка обязательно сработает и прихлопнет всех, кто будет в этот момент внутри. А мы знаем, кто это будет — гоблины и мертвяки, которых шурды используют в качестве рабочей силы. Можем даже посчитать, сколько их здесь поместится — пусть будет два десятка и тех и других. Больше сюда не вместится при всем желании. И что нам это дает?

— На два десятка врагов станет меньше, — развел руками Койн. — Разве плохо?

— Не плохо, конечно, — хмыкнул я. — Вот только снаружи останется еще самое малое сотня этих тварей, и командующие ими шурды. И как ты думаешь, что шурды сделают?

Подумав, Койн поник и, смущенно ухватившись обеими руками за припорошенную пылью бороду, буркнул:

— Опять гоблинов сюда погонят и завал разбирать заставят.

— Вот именно, — согласился я. — Насколько я понял, шурдам плевать на потери, если это не касается их самих. Мы прихлопнем твоей ловушкой двадцать этих ублюдков, а они разберут завал и тогда, по подземным коридорам, к нам в тыл выйдет вся их армия. Нет уж. Такого удовольствия я им не доставлю. Надо сделать так, чтобы шурды вообще не нашли эту лазейку. Чтобы прошли мимо и не заметили ничего, кроме монолитной гранитной стены.