Лёд (СИ) - Росомахина Татьяна

Артанис заметила мое восхищение, потому что сказала со смешком:

— Вот видишь, Тинвиэль, ты пугалась зря! Нашей красе не спрятаться в косе: отнимется коса — останется краса. Ты тоже ничуть не подурнела… Давай, займемся делом!

Короткие волосы лезли в лицо, мешали. Мы помогли друг другу подобрать их, по-мужски связав в хвост. Ладно, под капюшоном наши друзья и родичи не сразу заметят потерю… а капюшоны и снимать-то негде.

Сейчас хижина нагрелась от лампы, и мы работали с непокрытыми головами. Из расплетенных кос мы отобрали по несколько прядок, остальное скрепили нитками, чтобы волосы не рассыпались. Воткнув в снежную стену хижины стрелу, мы за середину привязали к древку мою прядь и прядь Артанис.

И начали плести.

Мы работали в четыре руки, чтобы волосы не путались, а плетение получалось тугим и ровным. Артанис свивала пряди, а я придерживала перекрестья и расправляла свободные концы. Потом мы поменялись. Поначалу волосы норовили выскользнуть из пальцев, запутаться, но вскоре мы догадались скручивать пряди навстречу другу — и дело пошло живее. Из-под наших рук, удлиняясь, выходил красивый черно-золотой шнур с палец толщиной. Когда он стал длиною больше локтя, мы намотали его на стрелу, а потом снова закрепили ее в снежной стене хижины.

Пора было надставлять длину, и мы прикидывали, как ловчее сделать это, когда снаружи послышались торопливые шаги и Арквенэн крикнула радостно:

— Тинвэ, ты здесь? Я поймала рыб! Целых четыре! У нас есть еда!

С большой рыбиной в руке она влезла в хижину… и уставилась на нас разинув рот. Мы тоже, вцепившись в свою веревку, молча смотрели на нее.

Первой нашлась Артанис:

— Сильно замерзла? Иди к лампе, погрейся. Рыбу потом почистим, сейчас не хочется руки пачкать.

И она вернулась к плетению.

— Рыба — это з-замечательно, — пробормотала я. — А как мы ее приготовим?

Арквенэн вскричала:

— При чем здесь рыба?! Что вы наделали? Хоть бы меня спросили!

— Не шуми, — Артанис была само хладнокровие. — Не то сюда сбежится народ. А нам это ни к чему.

Кое-как опомнившись, я объяснила:

— Нам же нужна веревка, морского зверя добыть. Где еще мы ее возьмем? А так… пригодится.

— Вы обезумели, — сказала Арквенэн горько. — И что теперь с вами делать?

— Помочь, — усмехнулась Артанис.

Арквенэн вздохнула:

— Помогу, куда деваться. Только рыбу матерям отнесу. Пусть хоть детишки досыта поедят… раз вам до себя дела нет, — и выбралась наружу, прежде чем мы остановили ее.

Как бы она не растрезвонила по всему лагерю о нашей затее! Тогда точно сюда набьется толпа любопытных, и нам работать не дадут.

С другой стороны… Наша тайна так и так скоро раскроется. Стоит ли волноваться понапрасну?

Вопреки моим опасениям, Арквенэн вернулась быстро и вернулась одна. С хмурым видом она принялась возиться, поправляя шкуры на полу и раскладывая под стенами немногочисленную утварь. Похоже, она вовсе не горит желанием вместе с нами плести веревку! Ну и ладно, не заставлять же ее, в самом деле…

Кропотливая работа требовала сосредоточенности. Некоторое время я не отрывала глаз от плетения — и встрепенулась лишь на удивленный возглас Артанис.

Глянула — Арквенэн расплетала свою отрезанную косу! На лице ее было написано настоящее горе, в глазах блестели слезы.

Бросив плетение, я обняла подругу:

— Арквенэн, милая!.. Ну ты, ты-то зачем так сделала?

Она шмыгнула носом:

— Нам же нужны веревки… Одной не хватит. И вообще, с моими волосами красивее будет…

Цвет волос у Арквенэн был необычный: темный, но с красноватым отливом, как у ядрышка каштана. В сумраке оттенок этот не бросался в глаза, но в свете лампы стал явственным и ярким. Когда мы сложили наши пряди вместе — черную, золотую и каштановую — стало видно, каким нарядным получится наше плетение! Мы с Артанис не пожалели для подруги ласковых, хвалебных слов, и она худо-бедно утешилась.

Нам не терпелось скорее выполнить свою работу, чтобы порадовать охотников и похвастаться собственной смекалкой. Мы закрепили в стене еще одну стрелу для Арквенэн. Она решила сплести шнур в три пряди, как простую косу. Это оказалось проще, пальцы ее так и мелькали, пестрая косичка быстро росла. Нам с Артанис пришлось как следует постараться, чтобы подруга не догнала нас!

Мы так увлеклись, что почти не чувствовали голода и даже не стали размачивать мясо к ужину, а сжевали его сухим, не отрываясь от работы. Помех мы не ждали: известий от наших мужчин не было, значит, они все еще не повернули назад и явятся не раньше следующего круга звезд. Своим же братьям Артанис послала мысленную весть, что хочет переночевать у нас, чтобы «отдохнуть от родичей и посекретничать с подружками».

Плетение веревок заняло у нас почти всю ночь. Одна лампа прогорела, мы запалили следующую и выжгли ее больше чем наполовину. С растратой пришлось смириться: если веревка поможет нам добыть морского зверя, жира у нас будет сколько угодно. Если же нет… не все ли равно, кругом раньше или кругом позже мы замерзнем?

Чтобы работа удалась лучше, мы напевали песенки, которые пряхи поют над веретеном и куделью, помогая нити свиться ровно и прочно. К утру напевы закончились, мы, все трое, клевали носом. Зато веревки были готовы: две пестрые косицы длиною почти в двенадцать локтей и четыре бечевы локтей по восемь — черно-золотая, рыже-черная и яркие, как язычки пламени, рыже-золотые. Мы размотали их со стрел, со всей силы подергали, проверяя на прочность, потом свернули каждую в клубок.

Наш подарок охотникам был готов!

Правда, когда мы немного поспали, ножницами подровняли друг другу и причесали короткие волосы, меня одолела робость. Мне вовсе не хотелось объявлять во всеуслышание, из чего сплетены наши веревки, и показывать всем остриженную голову! Но Артанис заявила непреклонно: «Подвиги замалчивать не годится!» — и велела нам идти к Лорду вместе с нею.

Пришлось пойти, надвинув капюшон на самые глаза.

Артафиндэ принял нашу работу с удивлением и искренней благодарностью. Правда, когда Артанис, храбро обнажив голову, тряхнула короткими локонами, во взгляде его мелькнула грусть. Но он ласково обнял и расцеловал сестру, а мне и Арквенэн с поклоном поцеловал руки.

Затем, послав за охотниками, он вручил им наш дар. Глаза у охотников загорелись, и, торопливо поблагодарив, они сразу ринулись на поиски морских зверей.

Я только рада была, что обошлось без громких, торжественных восхвалений! А вот Артанис, кажется, немножко разочаровалась…

Вопреки благодарностям, сомнения одолевали меня: не напрасна ли наша жертва? Если охотники найдут зверей — пригодятся ли наши веревки, не окажутся ли коротки, не порвутся ли?

Когда вернутся Тиндал, Алассарэ и Ниэллин, — что скажут они, увидев нас с Арквенэн?

Глупо было думать об этом. Мы претерпели столько бед, и неизвестно, какие еще ждут нас, а я все пекусь о своей наружности! Волосы отрастут, если останусь жива. А погибать стриженой или нет — разница невелика.

Вот и Арквенэн занимали куда более насущные дела:

— Поспать бы… Да я голодная, как стая волков, — ворчала она, пока мы брели к нашей хижине. — Пойти, что ли, еще рыбу половить? Может, наедимся, а на сытый живот и сон слаще будет!

Я решила пойти с нею: спать мне не хотелось, срочных дел не было. Даже лекари сегодня обошлись без нашей помощи. А как-то же надо протянуть время до возвращения разведчиков…

Взяв удочки и несколько кусочков вяленого мяса, мы вернулись к полынье. Увы, она не стала меньше и все так же исходила густым паром. Правда, о кромку старого льда ударялись тонкие, прозрачные свежие льдинки. Кое-где они смерзлись вместе, образуя блестящую наледь шириной по несколько шагов. Но участки молодого льда были слишком тонки и редки, чтобы всерьез надеяться перейти по ним полынью.

Мы насадили на крючки волокна мяса, закинули. Арквенэн показала мне, как подергивать удочку, чтобы наживка шевелилась. Я старательно трясла удилом, но пришлось изрядно померзнуть, прежде чем леска дрогнула от касания рыбы.