После быстрого холодного душа я тщательно побрился и надел свой лучший костюм. Темно-серый с легкой полоской, пошитый на заказ на Сэвил-Роу еще настоящим Уильямом Стерлингом.
К нему я подобрал белоснежную рубашку с воротничком на пуговицах, темно-синий галстук с едва заметным узором и начищенные до блеска оксфорды. Завершил образ скромный серебряный зажим для галстука и серебряные запонки. Ничего кричащего или привлекающего внимание, но каждая деталь говорила о вкусе и положении.
За завтраком я просмотрел утренние газеты, ища любые упоминания о Consolidated Oil или Standard Oil. К моему облегчению, ничего значительного не обнаружилось. Лишь краткое упоминание в «Wall Street Journal» о «повышенной активности в некоторых нефтяных акциях» без конкретики.
Из предосторожности я решил не идти в офис «Харрисон Партнеры» перед встречей с Кляйном. Вместо этого я отправил телеграмму секретарше Прескотта, сообщая, что задержусь до полудня из-за «важной встречи с потенциальным клиентом».
Технически это не было ложью. Мои дела с Мэдденом действительно представляли собой клиентские отношения, пусть и необычного характера.
Поразмыслив, я преобразил себя в Роберта Грея. Если я буду долго торчать на бирже, лучше позаботиться о том, чтобы меня не узнали.
В восемь пятнадцать я вышел из дома и поймал такси до Уолл-стрит. Район уже кипел активностью
Клерки, брокеры, курьеры, все спешили занять свои места перед открытием торгов. Нью-Йоркская фондовая биржа, величественное неоклассическое здание с массивными колоннами, возвышалась над окружающими строениями как храм современного божества — капитала.
Я прошел несколько кварталов пешком, изучая атмосферу. Ничто не указывало на приближающееся экстраординарное событие. Обычное утро на Уолл-стрит, только, пожалуй, чуть более оживленное, чем всегда.
В небольшой кофейне напротив биржи я занял столик у окна, откуда открывался хороший обзор на восточный вход. Заказав кофе и булочку, я развернул свежий номер «New York Times», делая вид, что погружен в чтение, но на самом деле внимательно наблюдая за входящими и выходящими.
В 8:45 я заметил Кляйна, приближающегося к зданию биржи. Он был одет в строгий темный костюм и шел с видом человека, спешащего по обычным деловым делам. Нисколько не выдавал волнения или предвкушения.
Расплатившись, я покинул кофейню и неспешно двинулся к условленному месту встречи. Кляйн заметил меня, сразу узнал в гриме и слегка кивнул.
Мы не подошли друг к другу сразу. Еще одна мера предосторожности.
— Какая приятная погода, не правда ли? — произнес он, когда мы наконец поравнялись у подножия широкой мраморной лестницы.
— Действительно, — отозвался я. — Идеальный день для прогулки по финансовому району.
Мы поднялись по ступеням к входу, где Кляйн предъявил свой постоянный пропуск, а я показал гостевой. Охранник, пожилой человек с военной выправкой и внимательным взглядом, тщательно проверил документы и кивнул, пропуская нас внутрь.
— Все готово, — тихо произнес Кляйн, когда мы оказались в просторном вестибюле. — Объявление будет сделано через информационное агентство Dow Jones в девять тридцать. Наши брокеры получили инструкции и готовы действовать по сигналу.
— Как настроение? — спросил я, когда мы поднимались по широкой лестнице к галерее для посетителей.
— Напряженное, — ответил Кляйн. — Много слухов, но ничего конкретного. Большинство трейдеров чувствуют, что что-то готовится, но не знают точно, что именно.
Мы вошли в галерею для посетителей. Длинный балкон, опоясывающий торговый зал и предоставляющий превосходный обзор всего происходящего внизу. Я здесь впервые, и зрелище, открывшееся передо мной, впечатляло даже человека из будущего.
Огромный зал с высокими потолками и прекрасной акустикой уже заполнялся людьми. В центре располагались специальные посты, где специалисты по отдельным акциям координировали торги.
Вокруг них собирались брокеры в белых рубашках и темных костюмах, размахивающие руками и выкрикивающие заказы на покупку и продажу. Сотни телефонов звонили одновременно, соединяя трейдеров с внешним миром. Посыльные в серой униформе бегали между столами, доставляя записки и телеграммы.
По сравнению с безмолвными электронными торговыми залами будущего, это напоминало оживший муравейник или рыночную площадь средневекового города.
— Пост Consolidated Oil там, — Кляйн указал на одну из торговых станций в восточной части зала, где уже собралась заметная группа брокеров.
— Необычно много активности для компании второго эшелона, — заметил я.
— Действительно, — кивнул Кляйн. — Все знают, что что-то происходит, просто не знают что точно.
Мы заняли места в первом ряду галереи, откуда открывался наилучший обзор. Рядом с нами расположились другие посетители. В основном бизнесмены и, судя по всему, иностранные инвесторы с сопровождающими их брокерами.
На огромных досках вдоль стен торгового зала клерки меловыми палочками выписывали текущие котировки основных акций. Consolidated Oil пока оставалась на уровне вчерашнего закрытия — $35.94.
Минутная стрелка часов над главным входом неумолимо приближалась к половине десятого. Напряжение в зале нарастало, гул голосов усиливался. Я почувствовал, как ладони начинают потеть, и незаметно вытер их платком.
В девять двадцать пять произошло заметное оживление у информационных аппаратов, установленных вдоль стен. Клерки начали снимать ленты с сообщениями и передавать их руководству биржи. Среди брокеров на полу прокатился взволнованный шепот.
— Начинается, — еле слышно произнес Кляйн.
В девять двадцать девять председатель биржи поднялся на небольшую платформу и поднял руку, призывая к тишине. Гул постепенно стих, все взгляды обратились к нему.
— Господа, — произнес он звучным голосом, — только что получено важное сообщение от Dow Jones. Standard Oil Company объявляет о приобретении всех обыкновенных акций Consolidated Oil Corporation по цене пятьдесят долларов за акцию, что составляет премию примерно в сорок процентов к рыночной цене закрытия. Детали соглашения будут представлены на пресс-конференции в полдень. Торги акциями Consolidated Oil временно приостановлены до девяти сорока, чтобы рынок мог адекватно оценить эту информацию.
Мгновение стояла мертвая тишина, а затем зал взорвался волной звуков. Брокеры бросились к посту Consolidated Oil, выкрикивая заказы и размахивая руками. Даже с галереи были слышны выкрики: «Покупаю по сорок пять!», «Даю сорок семь за тысячу!», «Беру пять тысяч по 48!».
Я почувствовал, как сердце колотится в груди. План сработал. Премия оказалась даже больше, чем мы рассчитывали — не сорок процентов, а почти сорок пять. Наша прибыль будет еще выше.
Кляйн, сохраняя внешнее спокойствие, слегка наклонился ко мне:
— Прекрасный результат. Теперь важно правильно реализовать позицию.
Десять минут приостановки торгов длились вечность. Я наблюдал, как брокеры собираются группами, оживленно обсуждая новость, как трейдеры бегают между постами, как клерки меловыми палочками стирают старые котировки, готовясь записывать новые.
Ровно в девять сорок председатель биржи снова поднял руку и объявил о возобновлении торгов акциями Consolidated Oil. Что произошло дальше, можно описать только как контролируемый хаос.
Брокеры ринулись к посту компании, образовав плотное кольцо людей. Выкрики сливались в единый гул, руки взлетали вверх с характерными жестами, обозначающими покупку и продажу. Специалист компании, стоявший в центре этого людского водоворота, пытался сопоставлять заказы на покупку и продажу, выкрикивая текущую цену.
— Консолидейтед, сорок восемь с половиной! — донеслось до нас.
— Покупаю тысячу по сорок девять! — крикнул кто-то из толпы.
— Продаю пятьсот по сорок девять с четвертью! — отозвался другой голос.
Клерки у досок едва успевали записывать меняющиеся цены. За первые пять минут торгов цена Consolidated Oil взлетела с $35.94 до $49.25. Рост более чем на тридцать семь процентов.
