По гриб жизни (СИ) - Виленский Александр

— Ты смотрел новости? — духи с кардамоном.

— Какие именно?

— Так, интервью с Сарановой Альбиной. Там про нашу облаву говорили, мельком, вначале.

— Смотрел, — неохотно ответил я “Ириске”.

Тоже мне, никнейм. Ирина долго не хотела колоться, я так думаю, стеснялась. Золотой, блин, ключик. Валерий “Прохожий”, Андрюха “Арагорн”, маленький, но очень почитаемый король. Мы редко используем наши… волновые имена, это кажется неуместным, что ли. Я знал, что интервью будут брать не у меня — из-за инцидента с наркоманом — но того, что его будут брать у рыжей стервы — не ожидал, не ожидал. Да, не ожидал, мягко сказано. Что меня так коробит? Хм. Мы с Андрюхой вместе его смотрели. Хороша стерва. Хороша.

— Ей полюбас текст писали, — пытался “поддержать” меня парень, — И вопросы журналистка все заранее озвучила, это же СМИ, СМИ! Они созданы для того, чтобы зомбировать народ!

— Это тебе кто такое сказал?

— Все говорят, — неуверенность.

— Подаёт она себя эффектно, — глубокий вздох, — Умная, красивая стерва.

— Она тебе нравится? — ехидная улыбочка.

— Как женщина — конечно, ххе, как такую няшу не любить? А как человек она — оно. То самое, что не тонет.

— Что тебе в ней не нравится?

— Это… сложный вопрос, вот так, сходу. Эмм. Аа… она ставит себя выше других. Нас с тобой, в частности. Она двуличная тварь — помнишь, что она писала на форуме про обычных людей и что теперь говорит про них в видео-интервью.

— И ещё она у тебя увела друга.

— Что?! — я возмущённо замолчал, откинулся к стене. Массирую большой палец, думаю, — Друга, наверное, нельзя увести.

— Но ты же рассказывал про Димку.

— Тут… непонятная ситуация, —

да, мы почти не общаемся с моим “бывшим”, нет (!) настоящим другом, и это меня, чёрт возьми, расстраивает, —

Он перебесится и вернётся, —

ннда, так неуверенно прозвучало, нужно срочно показать Андрюхе, что я верю в друзей, эмм, —

Вот увидишь, всё так и будет!

— Угу.

Кажется, я был не очень убедителен. Надо записать на курсы ораторского мастерства. Орать меня научат. Иииигоооорь. Ииии-гооооорь.

Ииии-гоооорь.

Ииии-го тьфу, привязалось.

Завтра выходной.

От раздумий по поводу интервью с рыжей стервой, прокручиваемых в моём мыслеприёмнике на реплее, я протянул тооненький мостик к воспоминанию о полицейской облаве и симпатичной журналистке Ольге.

— Алло, это телеканал ОТС? Меня зовут Перилов Михаил, я сотрудник волнового подразделения Нацгвардии РФ. Да. На прошлой неделе мы принимали участие в облаве на Расточке, от вашего телеканала присутствовала съёмочная группа, там была журналистка Ольга… я, к сожалению, не запомнил её фамилии. Как? Городецкая? Мне нужно с ней связаться. Да. По личному вопросу. Хорошо, записываю.

Надо же, прокатило. Номер мобильного записан в блокноте с котёнком. Можно звонить, но я не готов отказать себе в удовольствии вдоволь пострематься. Была бы у меня ромашка, бегал бы по комнате, подпрыгивал, подкидывая коленку вверх, дёргал лепесток и вскрикивал “Пошлёт”, “Не пошлёт”, “Пошлёт”… Но ромашки не имею, потому сижу на кровати, еложу. Ну, знаете, ширк влево, ширк вправо, а там уже и кровать медленно задирает простынку, бесстыже оголяет матрас. Всласть наелозившись, поднимаю тяжёлый телефон, набираю номер.

— Алло, — приятный женский голос.

— Алло, — я эхо.

— Я вас слушаю.

— Здравствуйте, Ольга! — уверенное начало, ещё бы, я продумал, что мне говорить, трижды продекламировал “рыбу” вслух, — Меня зовут Михаил, мы с вами встречались на прошлой неделе. Это было во время полицейской облавы, на улице Мира, я был одним из волновиков, ну, в придурошных красных плащах.

— Здравствуйте, Михаил! — голос девушки теплеет, есть узнавание! — Вот только по поводу плащей я с вами решительно не согласна, они смотрелись очень стильно.

— Вам, со стороны, виднее, — улыбаюсь.

— Несомненно, — усмешка в голосе.

— Я вам почему звоню… — пауза, потею, вспоминаю “рыбу”. Вобла, точно вобла, — Я узнал, что в кофейне на Карла Маркса подают лучший в мире кофе. Но вот беда — туда пускают только парами…

— Что вы говорите! — улыбается, йес!

— Я и сам был в шоке! Могли бы вы… составить мне компанию в дегустации кофейного напитка?

— Сегодня вечером я занята, — после непродолжительного молчания.

— Я и не рассчитывал, что вы сможете именно сегодня выкроить толику вашего драгоценного времени. Как насчёт того, чтобы встретиться завтра, в 17–00?

Пауза короткая, томительная.

— Я согласна, —

два долгожданных слова, ждал 2.43 сотых секунды. Рекорд!

Медленно тяну в себя цитрусовый раф. Тот покорно вливается. Довольный рот Оли неспешно поглощает бейгл с лососем.

Отличный день начался и закончился в кафе.

Мы встретились на Карла Маркса 47, девушка шагала мне навстречу, по-детски раскачивала длинную ручку-цепочку женской сумочки. Как она выглядела? Превосходно, разве может быть иначе!? Хи-хикс. Кеды, длинные ноги спрятаны в джинсы, белая просвечивающая блузка, огромный тёмно-синий шарф-бант в том месте, где у мужчин расположена шея. Светло-коричневые, распущенные до лопаток волосы и глаза, то ли синие, то ли зелёные. Меня так заинтересовал их цвет, что я вместо того, чтобы сказать: “Привет”, спросил: “У тебя глаза синие?” В ответ — улыбка и провокационное предложение: “А ты вглядись получше. Ну, какие они?” Я вгляделся. Глаза были смеющимися и очень-очень красивыми.

Мы сидели в кафе, болтали о погоде, кино, музыкальных пристрастиях. “Забытый ковчег, всплывает со дна, и вечно жить нам, и вечно плыть нам, искать счастья там, где плачут даже, иконы страшных пятиэтажек.” Монеточка, рэп-звезда; или не рэп, сама себе стиль. Этот текст, выше, она сама мне напела. Не Монеточка, Оля. Мы прошли через Обь по метромосту, лёгкий ветер нёс прохладу и влагу, если бы не он — было бы жарко, а так — найс. У меня всё, гайз, ххе. Когда я был студентом, я пару раз заходил в это кафе.

Когда я был студентом, даа, как я заговорил. Я всё ещё студент, или нет? Уже август, лето пройдёт, все мои однокурсники вернутся в универ, ну кроме залетевших и вылетевших. А я не вернусь, наверно. Наверняка. Или постараться, найти время, совмещать? Нужен ли мне теперь, когда я волновик, диплом? Я получаю в месяц больше, чем отец, шеф томского кафе “Панда”. Хорошенько потоптали улицы, дошли до площади Ленина.

Вернулись в “Академию”. Обратно, собственно, на метро. Мне то что, я волновик с десяткой в выносливости, ххе. А вот у Оли ноги наверняка гудят. Она, правда, говорит, что бегает по утрам, может они и не гудят, отсюда не слышно, надо ухо приложить. Но мы ещё не дошли до этой стадии. Ра-но. За десятку в выносливости я получил пассивку “Крепкие рёбра”, судя по её представлению, рёбра у меня теперь крепкие, остальные кости тоже чуть твёрже.

Проверять, правда ли, и на сколько правда — я не стал, я ещё не совсем атата.

Я понимаю, что надо было РАНЬШЕ догадаться, сломать себе пару рёбер и замерить потраченное усилие.

А теперь поздняк метаться. Хотяя, если сломать рёбра контрольной группе, подобранной с учётом моих физических данных до получения пассивки… Испугались моей расшатанной психики? Испугааались. А я шучу. Саечку за испуг! Что такое саечка? Опять гуглить.

Как там говорила рыжая стерва — мы тренируемся, чтобы обычные люди могли спокойно жить? Ходить на работу, учёбу, влюбляться, расставаться, рожать детей и хоронить родителей. Последний пункт надо бы вычеркнуть, но как?

Вычеркните, я не возражаю. Я теперь не обычный человек. Я теперь не могу просто жить? Или могу. Уйти и жить как все из-за портала не получится. А саечка — это щипок за подбородок. Я прислушался к себе.

Да я и не хочу жить как все. Это ведь так клёво, быть иным. Как там поёт Наутилус, “Я отдал бы немало за пару крыльев, я отдал бы немало за третий глаз, за руку на которой четырнадцать пальцев…”.