Шепчущий череп - Страуд Джонатан

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89

Где-то среди этой гниющей помойки доктор Бикерстаф ставил в свое время эксперименты с украденными на местном кладбище… м-м… скажем так, «предметами».

Где-то здесь он и умер, а потом крысы…

Нет. Вот про крыс лучше не вспоминать. При одной мысли о них у меня начало колотиться сердце, а тревога и страх – это две самые лакомые для Гостей эмоции. Они с удовольствием питаются ими. Я тряхнула головой, чтобы отогнать ненужные мысли и целиком сосредоточиться на своей работе.

– Локвуд? – спросила я.

– Никаких пятен свечения смерти, – ответил он, пристально вглядываясь в темноту. – А что у тебя?

– Все очень тихо.

– Отлично, – кивнул он. – А у тебя, Джордж?

– Температура шестнадцать градусов, приятная и нормальная. Пока все в порядке.

– Хорошо, – Локвуд прошел немного дальше в глубину комнаты, шурша подошвами по сухим листьям. – Значит так, работаем быстро и тихо. Ищем кабинет Бикерстафа и его лабораторию, где он проводил свои эксперименты. В газете было написано, что вход в нее ведет из гостиной – так что, скорее всего, это на первом этаже. Про кабинет ничего не знаю. Если обнаружим горячее экстрасенсорное пятно, Люси при желании может попробовать прочитать оставшиеся следы – но это как она сама решит. А мы с тобой, Джордж, не вынимаем череп до тех пор, пока она не прикажет.

– Вот это правильно, – сказала я.

– Основное горячее пятно находится, скорее всего, наверху, – сказал Джордж. Голос у него был на удивление ровным, каким-то безжизненным. Возможно, так на него подействовала царящая в доме атмосфера. – В комнате с крысами.

– Если вообще они были, эти крысы, – заметил Локвуд. – Ладно, по-любому постараемся избежать этого.

Мы пересекли холл и вошли в ближайшую к нам комнату. Она тоже оказалась совершенно пустой – голые половицы и оштукатуренные стены, освещенные серебристыми лучами луны. Потолок здесь уцелел, так что в комнате было сухо. Я провела рукой по стенам, ища экстрасенсорные излучения. Ничего – просто мертвое пустое пространство.

Мы проверили следующую комнату – та же тишина. Ни перепадов температуры, ни миазмов, ни ползучего страха. Мы прошли в третью комнату, на другой стороне холла. По ее расположению и лепнине на потолке можно было предположить, что она использовалась для приема гостей, с которыми Бикерстаф пил здесь чай. Сейчас в этой комнате не осталось даже обоев, да и части плинтусов тоже. Снова лишь половицы, оштукатуренные стены и серебристый лунный свет. Меня охватило неприятное чувство – подумалось, что этот дом, как и его бывший хозяин Бикерстаф, превратился в голый, обглоданный до костей скелет.

Когда мы возвратились в холл, я уловила слабую вибрацию – приглушенную и чем-то смутно знакомую.

– Локвуд, Джордж, – прошептала я. – Кто-нибудь из вас что-то улавливает?

Они прислушались. Локвуд отрицательно покачал головой. Джордж пожал плечами.

– Да я вряд ли что услышу, – сказал он, тяжело ворочая языком. – У меня восприятие не такое острое, как… – Он вдруг испуганно ахнул: – Что это?

Я это тоже увидела. Передвигающийся темный комок – длинный, низкий, проворный – мелькнул в тенях в дальнем конце комнаты. Пронесся вдоль стены под окном, но вне луча лунного света, и завернул к нам, держась рядом с плинтусом.

Свист стали – Локвуд выхватил свою рапиру. Другой рукой он выдернул из кармашка на рабочем поясе тонкий фонарик-карандаш. Зажег его и высветил маленький черно-коричневый комочек.

– Всего-навсего мышь, – выдохнула я. – Маленькая. А я подумала…

– Я тоже – громко выдохнул Джордж. – Думал, она больше. Думал, это крыса.

Локвуд выключил фонарик. Как только свет погас, мышь исчезла – мы скорее почувствовали это, чем уловили ее движение.

– Выбросите из головы мысли о крысах, – сухо приказал Локвуд. – Полностью. Договорились? Ну что, поднимаемся наверх?

Но я продолжала, прищурившись, смотреть в дальний угол комнаты.

– Погоди, – сказала я. – Когда ты включил фонарик, мне показалось, что я увидела…

Я включила свой фонарь, направив луч на дальнюю стену. Да, вот они, прорезанные в штукатурке тонкие черные линии. Четкий контур двери.

Подойдя ближе, мы увидели и вмурованные в стену петли, и маленькое отверстие, в которое вставлялся ключ или дверная ручка.

– Превосходно, Люси, – похвалил меня Локвуд. – Раньше дверь могла быть оклеена обоями или заставлена, например, фальшивой книжной полкой. Обнаружить ее тогда было очень нелегко.

– Думаешь, этот проход ведет в лабораторию Бикерстафа?

– Возможно. Видишь, много лет назад ее взламывали – одна петля отвалилась. Думаю, мы должны войти.

Когда мы толкнули дверь, она открылась и просела под углом, потому что ее верхний прогнивший край отвалился от петли. За дверью открылся узкий проход, ведущий в глубь дома. Лунный свет туда не проникал. Локвуд включил свой фонарик-карандаш и быстро обвел им вокруг. Проход оказался узким, пустым и заканчивался другой дверью. Очень сильно пахло сыростью и плесенью.

Прежде всего мы измерили температуру, прислушались и только после этого осторожно протиснулись внутрь (Локвуду пришлось пригнуть голову, настолько низкой была притолока) и двинулись по короткому проходу. Шли медленно и осторожно, останавливаясь и прислушиваясь через каждую пару шагов. Ничего подозрительного. Температура упала, но лишь на самую малость. Пятен свечения смерти Локвуд не обнаружил. На грани слышимости у меня ушах пульсировал звук, такой слабый, что я не могла разобрать, что это. На потолке и пыльном полу тут и там попадались пауки, но их тоже было слишком мало, чтобы бить тревогу. Осязание, как и Слух, ни о чем мне не сообщало.

А вот Джордж как-то сник. Он медленно двигался, мало говорил, упустил несколько отличных возможностей съязвить, что было совершенно на него не похоже. Когда Джордж слегка отстал, я тихонько поделилась своими наблюдениями с Локвудом. Он это тоже заметил.

– Как ты думаешь, что это? – спросила я. – Мелейз?

– Возможно. Правда, сегодня Джордж попал в обладающее экстрасенсорной силой место впервые после того, как увидел костяное стекло. Нужно внимательнее присматривать за ним.

Из четырех обычных признаков приближающегося появления Гостя (остальные – это холод, миазмы и ползучий страх) мелейз можно считать самым коварным. Попав под его воздействие, человек начинает чувствовать тяжесть на душе, впадает в меланхолию, становится вялым и пассивным. В этом состоянии он может не заметить призрака, пока тот не приблизится к нему практически вплотную, а если и заметит, у него зачастую просто не хватает силы воли, чтобы поднять рапиру. В этом случае мелейз переходит в призрачный захват, который зачастую оказывается смертельным. Вот почему опытные агенты постоянно следят за поведением своих партнеров, именно поэтому работают командой, а не в одиночку.

Аккуратно, не привлекая к себе внимания, мы с Локвудом перестроились так, чтобы Джордж оказался между нами. Теперь мы могли защитить его с обеих сторон.

Мы подошли к двери в конце короткого коридора. Я взялась за ручку. Ладонь и предплечье пронзило ледяным холодом, и я уловила отзвук жарко споривших мужских голосов. Почувствовала аромат сигарного дыма, к которому примешивался резкий запах химикатов. Секунда – и эхо пропало.

– Уловила следы, – сказала я.

– Всем стоять очень тихо, – раздался за моей спиной голос Локвуда. – Смотрим и слушаем. Дверь не открывать.

Мы подождали в полном молчании минуту, может чуть больше.

Наконец Локвуд дал отбой.

– Хорошо, – сказал он. – Мы готовы, Люси.

Это был сигнал для меня. Я глубоко вдохнула, вновь взялась за ручку, открыла дверь и вошла в комнату.

Меня окружила непроглядная тьма. Я сразу почувствовала, что нахожусь в большом пустом пространстве. Как всегда, было искушение включить фонарь, но я переборола его и тихо стояла, прислушиваясь. Услышала, как легко закрылась за моей спиной дверь. Локвуд и Джордж молчали, но я уловила чуть слышное шарканье их ног, чувствовала их присутствие рядом с собой в темноте. Они стояли очень близко ко мне – ближе, чем обычно, – но я не винила их за это. Если честно, я была благодарна им за то, что они рядом. Боже, какая же беспросветная чернильная тьма была вокруг!

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89