Дитя двух миров - Фролова Элеонора

Пристыженный рыцарь задумался. Я тоже вовсю напрягала извилины, но мне ничего не приходило в голову. Идти нельзя, ползти нельзя, а летать мы не умеем…

— А зачем летать самим? — пророкотало в моём сознании (до чего же знакомый голос, блин!). — Я могу подвезти!

— Костя… — прошептала я, не веря своим телепатическим ушам. — Хрум, это дракон Кост-а-Лом! Он прилетел за нами! Вот ведь зараза какая — помнит своё обещание!

Это действительно был дракон Костя. Громадная крылатая тень вынырнула из дыма, заложила крутой вираж и приземлилась на балкон, ломая кривыми когтями остатки перил.

— Ну, вы будете подниматься на борт, — прорычал ящер, выдохнув сноп искр, — или всё-таки предпочтёте принять славную смерть в огне? Если второе, то я полетел — должен же кто-то рассказать поэтам о вашей геройской гибели!

— Хорош подкалывать, ящерица, — огрызнулась я, хотя мне хотелось расцеловать уродливую драконью морду (и пусть Хрум ревнует). — Каким ветром тебя сюда занесло? И очень вовремя, кстати, а то у нас тут проблемы с транспортом.

— Если её светлость герцогиня не возражает, — дракон грациозно выгнул шипастую шею, — я расскажу об этом по дороге. А сейчас садитесь — этот карниз скоро обвалится, да и весь этот чёрный домик тоже вот-вот рухнет.

Герцог не мешкал — на чешуйчатом костином боку появилось что-то типа лестницы.

— Садись, — Хрум принял у меня Шепотка и подал мне руку, помогая вскарабкаться на драконью спину.

— Куда? — уточнила дотошная я, оказавшись наверху. — Тут у него спинные зубцы!

— Сейчас поправим, — отозвался заметно повеселевший рыцарь. Зубцы на костиной спине дрогнули, расходясь и меня форму — подготовка сидения для пассажиров называется.

— Эй, эй! — забеспокоился Костя. — Не портите мне фигуру — что я скажу Ослабелле?

— Это временно, Кост-а-Лом, — успокоил его де Ликатес, — не будешь же ты возражать против того, что даме должно быть удобно в полёте? Я потом всё поправлю, обещаю тебе.

Я устроилась в ложбинке, как в седле (хорошо, что я в брюках), рыцарь передал мне Сашу, сонно вертевшего головёнкой и не понимающего, что происходит, и забрался следом. Он уселся у меня за спиной (Шепотка я взяла на руки), обнял меня, и я почувствовала волну магии — мой заботливый муж ставил защитный кокон от встречного ветра (и чтоб не упасть).

— Готовы? — любезно осведомился Константин, поворачивая к нам голову и ехидно подмигивая.

«Летайте драконами «Эххаэрофлота»! Мы сделаем всё, чтобы сократить ваше пребывание на земле!» — подумала я и скомандовала: — Поехали, командир!

Дракон поднял в воздух свою массивную тушу с лёгкостью ласточки-береговушки — горящий дворец быстро остался позади, под крылом потянулись дымные развалины столицы Полуночной стороны. Нам не мешали — противовоздушная оборона Сердца Тьмы пришла в полное расстройство. Только раз попалась навстречу какая-то ошалевшая и очень одинокая горгулья и сунулась прямо под костин огнемёт. «Прощальный фейерверк» — подумала я, провожая взглядом подожжённую тварь, падавшую вниз огненным клубком.

Дымная завеса над горящим городом отдалялась и уходила за горизонт. Клонившееся к закату солнце светило нам в спины. Шепоток спал у меня на руках — безмятежно, как спят одни только дети.

Мы летели домой.

Эпилог

В Эххленде все имеют право на отдых: и воины, и ремесленники, и землепашцы, и маги, и правители всех рангов. И поэтому я, герцогиня де Ликатес, в свой очень законный выходной лежала, опираясь на локти, на травянистом взгорке в центральном парке Ликатеса, посматривала на играющих детишек, среди которых бегал и мой Саша, слушала детский смех и наслаждалась ничегонеделанием. В больших дозах это занятие убийственно, а вот в малых — самое то. Погода была обычной для Полуденной стороны — светило солнце, и хотелось верить магам-предсказателям, не обещавшим дождя в течение всей предстоящей недели. Нет, маги-погодники, как и все эххи, не врут — они просто ошибаются, подобно всем своим коллегам-синоптикам во всех обитаемых Мирах Познаваемой Вселенной.

А парк был моей гордостью. По возвращении в Ликатес я взяла в свои руки всё, что касалось благоустройства города, — любая нормальная женщина хочет, чтобы дома у неё был уют, а моим домом уже почти год назад стал Ликатес. Нельзя сказать, что город достался мне в запущенном состоянии, но руки (и чары) приложить пришлось, чтобы ни одна мелочь не портила настроение ни горожанам, ни требовательной мне. В частности, я ликвидировала памятник дракону Васе: в благодарность за помощь, оказанную мне Костей, я передала ему голову его брата, чтобы драконы смогли её похоронить по своему обряду. С кланом Ломов у нас установились добрые отношения типа «мир, дружба, жвачка», и мёртвая драконья голова на центральной площади Ликатеса смотрелась при таком раскладе не очень политкорректно. А потом я и вовсе превратила опустевшую площадь в зелёный парк: детям надо где-то играть, причём лучше внутри городских стен — так оно спокойнее.

С парком пришлось изрядно повозиться — с меня семь потов сошло, пока я подтянула сюда подземные ключи и устроила пруд, а потом регулировала баланс между притоком воды и её испарением, чтобы вода в нём не застоялась, не высохла, и в то же время не перелилась через край и не превратила мой парк в болото. И я всё сделала сама (чем и горжусь), не прося помощи ни у мужа, ни у других магов.

Правда, кое в чём мне помогали (не с водой, а с зелёными насаждениями и прочим). Не обошлось без конфликтов — один маг (не буду называть его имени), когда я поручила ему вывести в парковой траве всю кусучую мелкую живность, отнёсся к своему делу халатно. Пришлось употребить власть: после того, как я обнаружила в парке целое гнездо сиреневых муравьёв, известных своей злобностью, я пообещала нерадивому чародею, что отправлю его в Пустошь изводить тамошних чудищ, причём не магией, а одним клопомором. Халтурщик внял, и через день в любом месте парка на траве можно было лежать голышом, не опасаясь укусов.

Из этой истории я сделала вывод: надеяться на кого-то — чревато, и усердно занялась самообразованием, повышая свой магический уровень. И тут уже я не стеснялась просить помощи у всех, начиная от архимагов Камерона и кончая целительницей Мильгаммой (она, кстати, оказалась нормальной девчонкой, и мы с ней даже типа подружились).

Я откинулась на спину, вдыхая тёплый травяной аромат. Хорошо-то как… Солнышко грело, и надо мной раскинулось небо — голубое, с белыми пёрышками редких облаков. А год назад, над Сердцем Тьмы небо было совсем другим: багрово-серым…

Небо было багрово-серым и быстро чернело — мы летели на восток, и ночь летела нам навстречу. Сашенька безмятежно спал, Хрум, похоже, тоже типа дремал — вымотались мои мужики в борьбе с тёмными силами. А у меня сна не было ни в одном глазу — повышенная нервная возбудимость после пережитого многосерийного стресса называется. Я то и дело зыркала по сторонам — а ну как вынырнет откуда-нибудь из-за туч гидра летучая? — и остро нуждалась в собеседнике. Костя махал крыльями, но язык у него был не занят, и к тому же он мог общаться со мной и телепатически (что ещё и лучше — не будите спящего мужчину, а тем более двоих). И я пристала к нему с требованием обещанных подробностей — как это он прилетел в столицу Полуночной стороны так вовремя? — пообещав, что не слезу с него, пока он не расколется. Исполнить свою угрозу мне было нетрудно — я ведь сидела на Косте в полном смысле слова.

Костя запираться не стал — вот за что я люблю эххов, так это за их правдивость. Он рассказал, что ещё прошлым вечером (это когда мы были в мертвецко-наркотическом Фолте) он ощутил смутное беспокойство относительно любимой меня. Драконы вообще эмпаты — они чувствуют другое разумное существо на большом расстоянии (вспомним, как Кост-а-Лом нашёл меня по мимолётной мысли), особенно если это близкое существо. А я, как ни крути, ему таки не чужая — сколько ночей мы провели вместе (хорошо, что Хрум спит и не слышит моих мыслей). Короче, парень забеспокоился — ощутил, как он выразился, «нависшую надо мной угрозу». И верно — ведь именно в тот вечер «повелитель зомби» просёк, кто я такая на самом деле, и тут же настучал Чернодыру. Константин промаялся весь вечер, а ночью, когда его жена и дочь уснули, потихоньку выбрался из своей пещеры и рванул на запад. В ходе ожесточённых воздушных боёв над Западными горами грифоны Шумву-шаха посшибали множество гидр и горгулий (авиация Вам-Кир-Дыка понесла большой урон), так что дракон без особых помех прорвался на Полуночную сторону, тем более что дело было ночью. Куда лететь, он знал — Ломы не раз охотились на Территории Тьмы и таскали оттуда пленников и пленниц. В общем, уже на рассвете Костя добрался до столицы и устроился передохнуть и восстановить силы в густой роще на берегу Чёрной реки. Проснулся он от моего мысленного крика о помощи и тут же понёсся на мой зов. К счастью, он был ещё на подлёте, когда Хрум подорвал Пирамиду — дракона потрепало и опалило, однако его броня выдержала. Ну, а что было дальше, вы уже знаете. «Вот я и вернул тебе долг, Алина» — такими словами закончил он свой рассказ, а я в ответ ласково потрепала его по шее (чего эта толстокожая скотина наверняка не почувствовала).