Волчья хватка. Книга 2 - Алексеев Сергей Трофимович

— А кто за нами из космоса-то смотрит? — добродушно спросил Ражный.

— Ты не рассчитывай на долго! — совсем уж невпопад заявил калик. — Не послушаешь, и весь век — три дня! Мой тебе совет: бери свою Оксану и играй с ней Пир! Ты ведь не Вяхирь, чтоб во имя истины жертвовать…

Он чуть только не сболтнул лишнее, поэтому отвернулся и махнул рукой. Ражный посмотрел в его стариковскую спину, обтянутую худоватой курткой из шинельного сукна, снял тулуп и подал сирому:

— Возьми в дар, друг душевный. Я твой давний должник.

Тот взглянул на тулуп, помял густую шерсть воротника, и в сумерках показалось, слеза блеснула в глазах:

— Добрый тулуп… Да только не приму.

— От чистого сердца!

— Себе оставь, пригодится… Изба твоя сгорит. Холодно на ветру стоять…

Крадущейся походкой он направился в сторону Урочища и уже через минуту растворился в утренних морозных сумерках.

Ражный тотчас же попытался забыть о калике, ибо стоял на краю ристалища и до турнирного поединка оставались считанные минуты, но в той стороне, где была его сирая вотчина, вдруг взвился белый столб пара, напоминающий ядерный взрыв, и через несколько секунд донёсся негромкий и короткий хлопок.

Машинально Ражный сделал несколько шагов и остановился. Слова сирого подтверждались, но он ещё не хотел верить и пытался успокоить себя тем, что это треснуло дерево на морозе, а парный гриб — всего лишь обычный туман, встающий на восходе…

Он выхватил из-за пояса топор, вонзил его в дерево и, стащив рубаху, растёрся снегом. Вот так, ненароком, «свой» калик и друг душевный ещё до появления соперника на ристалище нанёс ему сразу несколько вальных ударов…

Конечно, верить ему, лукавому, следовало бы с большой осторожностью, но Ражный уже не сомневался, что на вече бренки и впрямь определили сжечь его дом, а самого поставить на ветер. И честь эта действительно таила в себе нечто неприемлемое…

Дом уже горел! А через три дня придёт бренка…

И только сейчас Ражный вдруг подумал, что давно, с того момента, как привели на Вещеру, судьба его была определена. Доказательством тому было единственное обстоятельство, почему-то раньше никак не затрагивающее сознание: его до сей поры не разорвали на двести семьдесят три части. Не выпытывали сокровенных наследственных тайн, никого не подселяли и позволяли жить на послушании, как ему вздумается. Даже наверняка зная о поединке с бродягой Сычом, ни бренка, ни настоятель Урочища пока что никак не выражали своего неудовольствия. Словно позволяли порезвиться напоследок, отвести душу перед уготованной ему судьбой…

11

Прокуратура, ФСБ и консул США выехали на эксгумацию тела правозащитника, а они, как и положено людям незримой профессии, незаметно устранились ещё до приезда официальных лиц, заперлись в номере для особо важных персон и, как честно исполнившие свой долг, пили виски из запасов хозяина базы. Пили по-русски, с раннего утра, и по-американски, без закуски, ибо после допросов, очных ставок да ещё от воздуха самого номера, где произошёл факт каннибализма и последующее убийство, никакая пища не лезла в рот.

— Ну ты сам подумай, Мыкола! — Савватеев пытался отвлечь ФБРовца от мрачных мыслей. — Какие тут испытания нового оружия? Страна сидит в глубокой… депрессии, у нас нет денег. Долетают старые самолёты, доходят корабли, танки достреляют снаряды времён Великой Отечественной… И бери нас голыми руками!

Твистер уже выпил много и страдал за свою новую родину:

— Количество ураганов и тайфунов нарастает с каждым годом. И я не уверен, что это только природные катаклизмы. Что-то провоцирует их… Или кто-то… Даёт первый толчок геомагнитного возмущения. Наши спутники засекают два-три подобных взрыва. И только на территории России!

— Да, у нас взрывают. Особенно в последнее время. Террористы, мать их…

— Тебе не кажется, что это очень странные взрывы? Чем-то напоминают взрывы шаровых молний.

— Не кажется… Твой земляк Карпенко сказал: возле дороги упал метеорит. Он был свидетелем. И грозы в тот день не было.

— Метеорит?

— Что ещё-то?

— И попал в автомобиль?

— На кого уж Бог послал…

— Кто был в автомобиле?

— При желании можно установить, — отмахнулся Савватеев. — Это уже детали, не имеющие принципиального значения. Не исключено, случайные люди. Грибники, например, охотники…

— Имеет значение! Любая деталь! И надо немедленно установить, кто конкретно.

Подозрение, что во взорванной и превращённой в пыль машине находился исчезнувший спортсмен Поджаров, у Савватеева было, но поскольку тот когда-то был завербован разведкой, называть его имя не следовало.

— Ну и что это даст? Уменьшит количество ураганов?

— Станет понятно, против кого использовалась эта шаровая молния.

— Какая молния, если нет грозы? Что сказал гениальный Ломоносов? Ничто не берётся из ничего… А вот на метеорит это похоже.

— Тогда где метеоритное вещество? Я должен все проверить. Визуальных следов вещества нет…

— А от тунгусского метеорита остались какиенибудь следы? Тоже нет!

— Могу я отобрать пробы грунта?

— Для этого требуется специальное разрешение. Ты же приехал искать труп своего гражданина?

— Ты вправе разрешить?

— Не знаю. Вообще-то в связи с этой операцией я получил особые полномочия…

— В таком случае разреши отобрать пробы на месте катастрофы.

— Нет, у меня совсем другие полномочия.

— Что ты можешь?

— Это государственный секрет, не скажу.

— Олег, мне все время кажется, ты смеёшься надо мной.

— Нет, это я над собой. Что толку над тобой смеяться?

— Мне нужны пробы грунта, древесины и прошлогоднего растительного покрова.

— Да хрен с тобой, прошлогодний отбирай.

— Завтра мы пойдём вместе и отберём. Чтобы не возникло вопросов.

— Но что тебе это даст?

— Ответ, почему странные метеориты падают исключительно на территорию России.

— Тебе что, завидно? Ну, подожди, упадёт и на вашу. Когда-нибудь…

— Избави Бог, как говорится!

— Опять неладно! Ты чего хочешь, Мыкола?

— Откровенного разговора…

— Я тебе откровенно и говорю: никакого оружия тут не испытывали. Можешь проверить меня на детекторе. У тебя детектор с собой есть?

— Хорошо. Ваши учёные сюда выезжали?

— Нет, не выезжали.

— Почему?

— Денег нет ездить на каждый взрыв.

— Опять нет денег!.. У нас они есть. Наших сюда пустят?

— Наверное, пустят. Мы сейчас открытое общество. Бессовестно голое, можно сказать. Тебя же пустили…

— Я пробрался сюда с риском для жизни, — почему-то шёпотом сообщил ФБРовец.

— И под прикрытием поиска правозащитника.

— Да, и под прикрытием!

— У меня есть все основания арестовать тебя и передать в контрразведку. Завтра отберёшь пробы, и у меня появятся вещественные доказательства сбора секретной информации.

— Не получится. Ты же мне разрешил?

— А скажу, не разрешал. Пока разбираются, насидишься в наших застенках — во! А знаменитые лубянские пытки?

— Злой ты человек, господин Савватеев. И коварный.

— Потому что ты уже достал с этой ямой! Я думал, посидим, выпьем, поговорим по душам. У тебя одна воронка на уме…

Мистер Твистер страдальчески поморщился, и эта гримаса замёрзла на его лице:

— Давай по душам… За жизнь, как говорят в Одессе.

— Другое дело!

— Предлагай тему.

— Ну, например, у вас в Америке бывает так: муж белый, жена белая, а рождается негритёнок?

— Афроамериканец!

— Ладно, афроамериканец негритянского вида.

— Бывает…

— Что это значит? Как расценивается мужем такой факт?

— Как и во всем мире.

— То есть выгоняет жену вместе с выблядком?

— Зачем же так грубо?

— А как?

— Сначала проводят генетическую экспертизу, и потом суд решает…

— На хрен экспертизу, если ребёнок чёрный?

— Все равно, нужны медицинские доказательства измены.