Семь горных воронов - Алхимова Ванда

По коридору прокатился дружный вздох удивления. Миледи молча выслушала сына, а потом велела стоящей тут же служанке забрать девочку. Женщина подхватила малышку на руки, и тут Финела разрыдалась, протягивая ручки к Ворону. Но тот уже не смотрел в ее сторону.

— Займи гостевые комнаты, — сказала миледи. — Отдохнешь, а потом мы соберемся на совет, и ты все расскажешь. Я пошлю за лордами. Конечно, всех собрать не получится — мы готовимся к войне, — но кто-нибудь приедет.

— Да, мне надо отдохнуть, — согласился сын. — Я не спал почти трое суток, пробираясь через горы. Хорошо еще, что меня признавали за лорда Ворона, и крестьяне и охотники помогали мне.

Вечером, за тем же круглым столом, Мудрый Ворон рассказал собравшимся лордам о том, как пал Тамврот, как люди Бреса зарубили королеву и жену Старшего Ворона, как они охотились на их детей и как Мудрый Ворон, который бежал по тайному ходу, чтобы спасти королеву и принцесс, нашел там только плачущую Финелу и увидел смерть ее матери сквозь потайное окно в стене.

Он рассказал о том, как в последний раз встретил Красного Ворона, как шла ночная резня в Тамвроте, как он гнал коня, пряча Финелу под плащом, как успел уехать далеко от Тамврота, а потом уже добирался до Серых гор, избегая прямой дороги и людных мест, потому и задержался.

Лорды очень много расспрашивали о войске Бреса, о самом Бресе, о подробностях падения столицы, о смерти Эннобара, Старшего Ворона и лорда Кайси. Спрашивали и о гибели лорда Прента. Мудрый отвечал как мог подробно, и лорды, уже забыв о нем, обсуждали новости, меняли планы, делали выводы и спорили.

Разошлись уже в два часа пополуночи, и Мудрый Ворон с матерью остались вдвоем. Миледи побарабанила пальцами по столу и медленно спросила:

— Значит, ты видел Красного в ту ночь?

— Да, — кивнул Мудрый. — Я уверен, что он жив. Он сильно изменился после той битвы. Думаю, он тоже бежал из Тамврота. Я рассказал ему о потайном ходе, который ведет на дорогу в Приморье. Так что, вероятнее всего, наш Красный брат отправился туда.

— Это не то, чего мне хотелось бы, — заметила миледи. — Лучше, чтобы все твои братья тоже приехали сюда и помогли отстоять наши горы.

— Я пришел не затем, чтобы помогать, — ответил Мудрый. — Я просто привез тебе Финелу.

Миледи откинулась назад, и на лице ее отразилось изумление. Казалось, она не могла поверить ни в услышанное, ни в то, что один из ее сыновей вдруг осмелился ей перечить.

— Ты хочешь уехать? — спросила она, с нажимом произнося каждое слово. — Сейчас?

Мудрый Ворон подался к ней через стол, и глаза его загорелись сумасшедшим блеском. Лицо изменилось, на нем отразилась одержимость.

— Да, я хочу уйти, но не из-за Бреса, — быстро сказал он. — Я хочу, чтобы ты рассказала, где в горах можно найти то, что есть у тебя.

Черты миледи Воронов окаменели, превратившись в маску. Только глаза жили на этом помертвевшем лице.

— Я читал много-много книг, искал в них то, что мне нужно, но там все путано, там есть только вопросы, но нет ответов, — продолжал говорить Мудрый Ворон, вглядываясь в лицо матери одновременно просящим и полным зависти взглядом. — А у тебя это все есть, и ты знаешь, где в горах можно встретить тех, у кого есть ответы… Отведи меня к ним!

— Это не для людей, — коротко ответила мать, зябко передернув плечами. — Ты не понимаешь, о чем просишь.

— Нет, понимаю! — Мудрый вскочил и подбежал к ней, наклонившись и дернув себя за волосы. — Это ты не знаешь, что такое столько лет биться над книгами, шептать черные слова мертвых языков и все равно понимать, что ты даже не приблизился к порогу знаний! Мне нужны ответы! Я хочу узнать их тайны, хочу получить все. Все, что спрятано в горах! У тебя это есть, так дай это мне! Дай!

Ворон уже кричал матери в лицо. Миледи смотрела на него застывшим взглядом.

— Я никогда не искала того, чего хочешь ты, — ответила она. — Мне было вполне достаточно собственных знаний и умений.

— А мне нужно много, много больше, — просительно, едва ли не униженно ответил Мудрый, заглядывая матери в глаза. — Я не могу ни есть, ни спать, ни жить… Отведи меня в горы!

— Сейчас не время — на пороге война, — сухо ответила миледи. — Сначала ты должен помочь отстоять горы.

— Это все чушь! — крикнул Мудрый, и глаза его, обычно пустые и блеклые, загорелись бешенством. — Какая разница, какие смертные будут топтаться среди вечных гор? Это не имеет никакого значения. Ничто не имеет значения, кроме того знания, что хранится в сердце гор! Люди, войны — это все пустое.

Миледи вдруг резко, с размаху ударила сына по лицу. Мудрый Ворон вскинулся и схватился рукой за щеку. Лицо его исказилось, он дернулся в желании броситься на мать, но в последний момент удержался.

— Хорошо, — раздувая ноздри, сказала миледи. — Пусть так. Ты получишь то, что просишь. Я скажу тебе, куда идти и где искать. Но с этого момента ты — не мой сын и не наследник Аодха. Ты лишаешься своей доли наследства, лишаешься имени и моей поддержки. И я изгоняю тебя из гор — до тех пор, пока я жива, ты сюда не вернешься.

Мудрый смотрел на нее, держась за щеку и облизывая губы. А потом усмехнулся и сказал:

— Меня это не интересует. Где искать то, что мне нужно?

— Завтра на рассвете ты возьмешь коня и поскачешь по дороге к перевалу Гроз, — ответила миледи. — Когда минуешь перевал, повернешь направо, в гору. Оставишь коня и пойдешь пешком. Ты увидишь сгоревшее дерево — иди на него до тех пор, пока не очутишься среди Красной пустоши. Там, где лежат красные камни. Разведи огонь и жди.

Мудрый радостно засмеялся, грудь его ходила ходуном, руки тряслись. Миледи щелкнула пальцами, и с потолка слетел черный громадный ворон. Он сел на спинку стула миледи и хрипло каркнул.

— Он проводит тебя, — указала подбородком на птицу миледи. — Но помни: с того момента, как ты переступишь порог, ты станешь изгнанником и никогда при моей жизни не вернешься в Серые горы.

Мудрый молча поклонился ей, откровенно ухмыляясь. В глазах его горели алчность и возбуждение. Ворон поднялся в воздух и вылетел из комнаты. Мудрый пошел за птицей, не обернувшись на мать.

Брес выступил с половиной армии из Тамврота, когда снег уже прочно, хоть и поверхностно, лежал на земле. Потерявшие листву деревья ночью покрывались инеем и сверкали в лучах восходящего солнца причудливыми красками.

В Лугайде зима наступала гораздо позже и не была такой холодной. Брес надеялся успеть покорить Серые горы до настоящих морозов. Ему вовсе не улыбалось мерзнуть среди негостеприимных угрюмых скал и ночевать в продуваемых ветрами замках.

Воины Лугайда мрачно созерцали горы, выраставшие на горизонте. Казалось, они рядом, но дорога вилась да вилась вперед, а горы все словно убегали от захватчиков к горизонту. Брес в глубине души не раз ловил себя на мысли, что поход он затеял не в пору и зря. Но он понимал: нельзя бросать дело на половине. Миледи Воронов была способна на любые выходки, и оставлять ее за спиной, дав время собраться с силами, оказалось бы роковой ошибкой.

К тому же именно сюда, в Серые горы, предательница Лорелея увела Гордого Ворона — того, кто имел все права на корону и трон Тамврота. При одной мысли об этом Брес впадал в холодное бешенство, про себя проклиная изменницу и придумывая для нее пытки и мучительные казни.

— Как может быть, чтобы одна гнусная баба спутала все карты королю и полководцу? — спрашивал Брес своего троюродного брата — широкоплечего и русобородого Брандона, который ехал рядом с королем, покачиваясь в седле и всматриваясь в хмурые вершины встающих перед ними Серых гор.

— Не надо было так доверять ей, — пожал плечами Брандон. — Вы, ваше величество, иногда слишком самоуверенны. Доверять можно только кровным родственникам.

— Ты прав, ты прав, — согласился Брес, теребя свои пушистые усы. — Но ведь я заплатил за нее золотом, а кто она была-то? Обыкновенная шлюха. Я приблизил ее к себе, кормил и доверял. И вот благодарность. Мерзкая ведьма! Как думаешь, что лучше — живьем в кипятке сварить или на костре сжечь?