Найденыш (СИ) - Бэйн Екатерина

- Признался? Черта с два. Он только взял на себя чужую вину. И ты знаешь, чью. Ну?

- Не понимаю, ваше величество, что вы от меня хотите?

- Это ты передала ему яд? - быстро спросил король.

Ромейн вытаращила глаза:

- Что?

- Ты передала ему яд? - он сильно сжал ее подбородок и поднял голову, - ты?

- Нет, - она освободилась одним неуловимым движением.

- Не надо мне лгать.

- Нет! - вдруг закричала Ромейн да так, что у Филиппа от ее крика заложило уши, - я ничего об этом не знала!

Громкий звон заставил его подпрыгнуть. Король стремительно обернулся и увидел, что из обоих окон вылетели стекла.

- Черт, - вырвалось у него, - ты не могла бы орать потише? Подумают, что я тут шкуру с тебя спускаю.

Он не успел договорить. Распахнулась дверь и в комнату влетел Люк с огромными глазами на пол лица и мечом в руке.

- Что случилось, ваше величество? - завопил он ненамного тише, чем Ромейн.

Филипп поморщился.

- Ничего. Убери это, - и указал на меч, - что за ерунда. Мы с мисс Шиниз просто беседуем.

Люк помедлил, но меч все-таки опустил, продолжая осматривать комнату. Разумеется, от его взгляда не ускользнули осколки на полу и пустые рамы.

- Что это? - ахнул он.

- Ничего, - король снова начал раздражаться, - проваливай. Когда мне будет нужна твоя помощь, я непременно сообщу тебе об этом.

- Но ваше величество...

- Проваливай, я сказал.

Люку пришлось подчиниться. Проигнорировать прямой приказ он не посмел. Дверь за ним закрылась.

- Продолжим, - как ни в чем не бывало заметил Филипп, обращаясь к Ромейн, - кстати, не знал, что ты можешь так кричать. По правде говоря, я вообще не думал, что ты это умеешь.

Ромейн молчала. Она крепко стиснула зубы: и пыталась не злиться. Хотя с другой стороны, она уже и так сделала достаточно для того, чтобы ее обвинили в колдовстве. И даже слишком много.

- Значит, ты не передавала ему яд. Тогда кто?

- Не знаю.

- Не лги.

- Я не знаю, - отчеканила она, - я вообще ничего об этом не знала до тех пор...

- До тех пор? Продолжай, хорошее начало.

- До тех пор, пока не увидела, как умер король, - закончила девушка.

- И что ты поняла после этого?

Лицо у Ромейн было настолько замкнутым, что создавалось впечатление, будто она надела маску. На последний вопрос она не ответила.

- Я спросил тебя. Не надо молчать. У тебя ничего не выйдет. Уж можешь мне поверить, я знаю множество способов развязывания языков.

- Я в этом не сомневаюсь.

- Что ты сказала?

- Я сказала: я в этом не сомневаюсь. Я уверена, что вы знаете множество способов, как и многое другое. Но если вы намерены применить силу, я ничего не скажу.

- Ты и так ничего не говоришь. Черт. Не знаю, почему я до сих пор это терплю. Вот что, сядь.

Филипп указал ей на стул.

Ромейн мотнула головой.

- Сядь и не заставляй меня тебя уговаривать. Сядь и давай поговорим спокойно.

- Вам будет неудобно допрашивать меня сидя, ваше величество.

Король тяжело вздохнул и с грохотом поставил перед ней тяжелый стул.

- Сядь. Пожалуйста.

Вот теперь она посмотрела на него с удивлением. Помедлила и все же села. Филипп сел на другой стул, пододвинув его поближе.

- Послушай меня, Ромейн. Я знаю, что Лукас отравил моего отца. Я знаю, что он не сам до этого додумался. Я также знаю, кто толкнул его на это и зачем. Мне не хватает малости: доказательств. Мне нужны эти доказательства, а они есть у тебя. Скажи, Лукас встречался с королевой?

Ромейн промолчала.

- Черт побери, до каких пор ты будешь ее выгораживать?

- Вы ведь сами все знаете, - сказала девушка.

- Я знаю, но этого недостаточно. Ты что, до такой степени ей предана, что готова молчать даже под пытками?

- Нет. Я вообще не знаю, что такое преданность. Но я давала ей слово.

- Господи, - Филипп на мгновение закрыл глаза, - она давала слово! Черт бы тебя побрал. Я же видел, что тебе было противно ее присутствие. Я видел, как ты кривилась. И ты еще держишь слово?

- Я не кривилась.

- Еще как кривилась. Стояла с таким видом, будто тебя сейчас стошнит. И как ты до сих пор способна ее выносить?

- Я ушла от нее.

- Что?

- Я оставила службу сегодня, - повторила Ромейн.

- Серьезно? И она отпустила тебя целой и невредимой?

- Она пока ничего об этом не знает. Я ничего ей не говорила, просто собрала вещи и ушла.

Некоторое время Филипп смотрел на нее, не говоря ни слова. Потом произнес:

- Поразительно. Ты всегда так сообщаешь о своем уходе?

- Это был первый и последний раз, ваше величество. Я не собираюсь больше никому служить.

- Да? А почему?

- Не хочу.

- М-да. Ты слитком заносчива для найденыша. Удивляюсь, как королева терпела это так долго, с ее-то самомнением. Впрочем, у тебя оно неизмеримо выше. Нет, здесь не только маг поработал. Тут еще и наследственность.

Ромейн приподняла 6рови:

- Какая наследственность у найденыша?

- От нее никуда не деться. Ты хорошо смотрела на себя в зеркало? Да у тебя на лбу написано, что ты знатного рода. А руки? - он взял ее за запястье и поднял с колен руку, - это руки человека, который никогда ничего не делал. Слишком нежные, слишком изящные, слишком ухоженные. И это не только твоя заслуга. Это у тебя от родителей. А кто учил тебя задирать нос и смотреть на всех с таким презрением? Даже маг так не важничал. Он помнил о своем месте.

Ромейн опустила глаза и молчала. Все это было слишком точно и абсолютно верно. Конечно, Меор не важничал. Он был старше и умнее.

- Ты говоришь со всеми так, будто делаешь одолжение, - продолжал Филипп, - так сделай мне одолжение, скажи, Лукас был у королевы?

- Зачем вы спрашиваете, ваше величество, вы сами знаете это.

- Я знаю. Можешь мне поверить, если б я мог обойтись без твоего ответа, я бы без него обошелся. Но сейчас мне очень нужна твоя помощь. Скажи мне. Пожалуйста.

Девушка вздохнула и кивнула.

- Когда?

- За день до смерти короля.

- Как это было?

- Королева дала мне записку и велела передать ее Лукасу, Мне следовало дождаться ответа.

- Каким был ответ?

- Он сказал: "да, конечно. Могли бы и не спрашивать".

- Ну, естественно, - пробормотал король себе под нос, - а где эта записка?

- Он порвал ее на моих глазах. Наверное, она просила его об этом.

- Ясно. Жаль. И что потом?

- Я передала королеве его ответ. И она велела мне привести его к десяти вечера, как раз тогда, когда уйдет Мэгими. Лукас дожидался меня в конце корридора. Я привела его и ушла.

- Это все?

- Да.

- Все-таки жаль, что ты не имеешь привычки подслушивать. Ты могла бы узнать немало интересного.

- Не сомневаюсь. Но за этим вам следует обратиться к Мэгими.

- Поздно. Как она вела себя на другой день?

- Очень нервничала.

- Ну, еще бы, - он скрипнул зубами, - она ждала известий. И она их дождалась. Все ясно. Так я и думал.

После чего еще раз скрипнул зубами и произнес такое слово, что глаза Ромейн едва не полезли на лоб. Филипп не сразу заметил ее реакцию, но когда заметил, фыркнул.

- Прошу прощения. Я понимаю, как это звучит, но по-другому я не могу ее назвать. Хотя, если честно, я могу ее назвать и гораздо хуже.

Девушка уже хотела, сказать: "Не сомневаюсь в этом", но что-то ее удержало

- Я всю жизнь ненавидел своего отца, - вдруг проговорил он задумчивым тоном, - сначала из-за матери. Она всегда его боялась и думаю, именно это и свело ее в могилу раньше времени. Потом я стал его ненавидеть из-за этой стервы, которую он выбрал себе в жены. Его никогда не интересовало то, что я об этом думаю. Полагаю, и мое существование его тоже не интересовало.

Ромейн продолжала молчать. Слова сочувствия здесь была бы лишними, к тому же, она удивлялась, откуда вообще такая откровенность.

- Но когда я вошел в комнату и увидел, как он умирает, я вдруг понял, что он - мой отец и я его люблю, не смотря ни на что. Странно, правда?