Осторожно, женское фэнтези - Шевченко Ирина

— Лихо ты его отшила, — сказала она, выходя в коридор.

Я всегда теряюсь, когда со мной заговаривают незнакомые люди. Рыжая это, видимо, поняла и решила представиться:

— Белинда Лемон. — И добавила гордо: — Личная помощница доктора Грина.

Какое счастье! Теперь есть кому варить кофе великому и ужасному!

Я тут же прониклась к рыжей симпатией, назвалась, скромно отрекомендовавшись ученицей леди Райс, и согласилась на предложение в отсутствие наших патронов попить чая в кабинете заведующего. А еще — «цветочки в вазочку поставить, чтобы не завяли».

Одно я забыла: за все в жизни приходится платить. Мне в качестве платы за чай пришлось слушать восторженный лепет Белинды. Нет, она могла говорить и нормально, но когда разговор заходил о Грине — а он, несмотря на мои старания сменить тему, заходил о нем то и дело, — связная речь девушки превращалась именно в лепет. За полчаса мои знания о заведующем пополнились эпитетами «гениальный», «непревзойденный», «бесподобный» и — апогей эмоций — «невероятный душка». К счастью, когда Белинда выдала эту «душку», чай я уже допила, иначе поперхнулась бы.

От новых перлов рыжей меня спасло возвращение леди Райс. Мы согласовали график на время, пока она замещает миссис Томсон, и следующие две недели мне предстояло проводить в лечебнице первую половину дня: никаких дежурств до позднего вечера и два законных выходных.

— Я так устала, — пожаловалась наставница, — а день только начался. Почитаете самостоятельно? Если будут вопросы, я отвечу.

Вопросы появились у нее самой, когда в кабинет вошел без стука Грин, прошествовал к столику в углу, где я сидела с учебниками, и, не здороваясь, положил поверх раскрытой книги букет хризантем, забытый мной в его кабинете. Развернулся и вышел. Затем, наверное, решил, что нужно как-то объяснить это явление, вернулся и высказал с порога:

— Я не люблю хризантемы, мисс Аштон. В следующий раз приносите ирисы или фрезии!

К счастью, леди Пенелопа не из тех, кто станет додумывать подробности, когда можно узнать все из первых уст. Единственное, чего я сама не поняла, — действительно ли Грин подумал, что я оставила цветы для него, или решил сострить. Но я недолго задавалась этим вопросом. Других хватало. Изменение реальности, странные сны, Владис, профессор Милс, к которой я собиралась зайти перед тем, как отправиться к Оливеру. Оливер. А ко всему приближался срок сдачи экзамена по анатомии, и я нервничала из-за него не меньше, чем из-за возможного конца света.

Когда закончилось отведенное на учебу время, оставила злополучные хризантемы в кабинете наставницы, сходила в столовую, а оттуда направилась на кафедру мистических существ.

Мисс Милс приветствовала меня традиционно сухо, без энтузиазма взяла мои заметки, но чем дольше вчитывалась, тем сильнее разгорался в ее глазах интерес.

— Впечатляет, — призналась она, отложив черновики. — Вы указали среди источников «Драконий век». В нашей библиотеке этой книги нет, насколько я знаю.

— Мне ее одолжили.

— Что ж… Я уже сейчас готова принять вашу работу.

«Уже сейчас» меня не устраивало.

— Я думаю, ее рано сдавать, — сказала я. — Я хотела бы расширить раздел о роли драконов в формировании основ человеческой магии.

— Хотели бы? А не хотели бы… перевестись на мою специальность?

Неожиданное предложение, но я над ним даже не задумалась.

— Нет. Простите. Мне правда интересны драконы… Но только драконы, а не все мистические существа.

— Жаль. Значит, я не смогу выставить вашу работу на ежегодный конкурс, он только для студентов нашего отделения. Но рада буду видеть результат.

— Если бы вы посоветовали мне дополнительную литературу, не только то, что можно найти в нашей библиотеке… Я бы попросила знакомых…

— Боюсь, ничем вам не помогу, — от ученой дамы, хоть она и сделала вид, что мой отказ ее не задел, повеяло холодом. — У меня нет знакомых, которые в состоянии добыть редкие издания, так что все известные мне источники — из перечня обязательной литературы.

Да, повезло Саймону с мамочкой. Стерва подвида «снежная королева». Книг она не из программы не знает! А о «Драконьем веке» ей откуда известно?

Попытка получить информацию о драконьих ритуалах успехом не увенчалась.

Оставалось уповать, что хотя бы встреча с Оливером пройдет так, как мне хотелось бы. Приятная беседа, воспоминания о вчерашнем вечере, планы на новый…

Но и тут не сложилось. Причем по всем пунктам.

Пункт первый — приятные воспоминания.

Наличие воспоминаний никто не оспорил бы: правая рука ректора покоилась на перевязи. Приятного в этом не было.

— Ничего страшного, — уверил меня Оливер. — Рекомендовали ограничить движения на пару дней, вот и все.

Пункт второй — непринужденная беседа.

— Позвольте быть с вами откровенным, Элизабет, — начал ректор серьезно. — Я считаю нецелесообразным в сложившейся ситуации продолжать попытки вернуть ваши способности. Понимаю, вам тяжело, но ваша память о прежней реальности сейчас ценнее магии, и, если это обусловлено вашим состоянием, возвращение дара приведет к тому, что вы забудете стертую реальность, как и мы все.

— Лишь бы от моих воспоминаний был толк, — пробормотала я.

— Будет. Мы уже установили, что сделанные вами записи, как и ваша память, не меняются. Поэтому хочу попросить вас сделать копии некоторых полицейских отчетов.

А это уже пункт третий — планы на вечер.

— Желательно переписать их сегодня, — добавил Оливер. — Документы я взял под свою ответственность и завтра с утра должен вернуть, потому что в обед уже уезжаю.

— Уезжаете? Надолго?

— До следующего понедельника, — он поморщился, словно от зубной боли. — Вызывают в министерство. По нашему вопросу. Потому попрошу еще об одном одолжении. Я так и не узнал, в каких вы отношениях с родителями, особенно с отцом. Надеюсь, что в близких и доверительных. Но не нужно сообщать ему, что у нас тут происходит. Мы с инспектором решили, что не стоит пока докладывать наверх об изменении реальности. Поднимется шумиха, и, если этот процесс управляем, тот, кто стоит за ритуалом, может попытаться его ускорить. А это грозит появлением новых жертв.

— Понимаю. И благодарю за доверие.

Но о наблюдении помню. О том, что мои контакты проверяются и ничего не стоит перехватить, прочитать, а при необходимости задержать отправленное мною домой письмо.

Видимо, Оливер тоже подумал об этом. Отвел взгляд. Срочно нужно было сменить тему, отвлечься, и бог услышал-таки мои молитвы: дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул невесть как миновавший секретаря Саймон.

— Входите, — махнул здоровой рукой ректор.

Я улыбнулась, хотя, если подумать, забавного было мало. Присмотрелась к боевику, и улыбка стала шире: он сбрил свои нелепые усики.

— Здравствуйте, мистер Вульф, — приветствовала я его радостно. — Прекрасно выглядите.

— Спасибо, мисс Аштон, — он непроизвольно провел пальцами над верхней губой, — вы тоже.

— Вы чего-то хотели, мистер Вульф? — прервал обмен любезностями ректор.

— Я по поводу программы предварительных зачетов. Оставлял на согласование. Если есть какие-то вопросы…

— Вопросов нет. Программу я подписал и отдал мистеру Адамсу.

— Уже? Спасибо. Тогда… до свидания.

— Всего доброго, — попрощался милорд Райхон.

Когда за Саймоном закрылась дверь, обратил на меня суровый взор.

— Ваше поведение по-прежнему оставляет желать лучшего, мисс Аштон. Или вы считаете допустимым делать фривольные комплименты преподавателю?

— Я лишь отметила, что без усов ему лучше. Они ведь были ужасны, разве нет?

— Были, — признал Оливер. — Но это не повод…

Дверь снова отворилась.

— Простите, милорд, — извинился вернувшийся боевик, — но у мистера Адамса программы нет, и он не знает, где она.

— Как не знает? — нахмурился ректор. — Я сам ему ее отдал. Хотя… Точно! Вы забыли согласовать ее с проректором. Я передал ее мистеру Крафту. Подождите, узнаю…