Запретный предел (СИ) - Шевченко Андрей Вячеславович

Илонна гневно выпрямилась.

— Ты хотел обидеть меня? Тебе это удалось.

Дилль не чувствовал никакого раскаяния — перед его глазами стояла картина: Илонна, целующая Мейса, и её слова «ты — замечательный». Он отвернулся к стене и глухо сказал:

— Освободи меня, или я это сделаю сам.

Вампирша одним рывком освободила левую руку Дилля и отошла, сердито прищурившись. Он дрожащими от слабости руками принялся распутывать цепи и вскоре полностью избавился от оков. Дилль сел на топчане и, поглядев на Илонну исподлобья, сказал:

— А теперь расскажи мне всё.

Она прошипела что-то на вампирском, несколько раз глубоко вздохнула и проговорила:

— Ты вытащил Тео из магического смерча, но он сильно обморозился. Очень сильно. Архиепископ Одборгский обратился к врачевателям, но те оказались слишком вымотанными. Я знала, что только Мейс, если захочет, сможет помочь, и попросила его. Мейс помог, едва сам при этом не умерев от потери сил, и теперь Тео останется при всех своих пальцах и ушах. Но даже несмотря на помощь Мейса, Тео всё равно очень плох — можешь сам убедиться.

Она указала рукой на соседний топчан, где под колючим шерстяным одеялом лежал полностью забинтованный вампир. Даже лицо его было в бинтах, и только сквозь узкую щёлку для дыхания можно было разглядеть распухшие и потрескавшиеся губы Тео.

— Я не сделала ничего предосудительного, отблагодарив такой малостью человека, который спас нашему другу жизнь.

Дилль угрюмо посмотрел на Тео, потом в угол фургона, затем на дощатый пол — он глядел куда угодно, только не на Илонну. Он не мог найти в себе сил посмотреть ей в глаза — ведь если она сказала неправду, он это тут же поймёт. Так, может, лучше быть в неведении, нежели узнать горькую правду? Нет, драконы так не поступают! Минутная слабость прошла, и Дилль поднял на неё взгляд. Илонна твёрдо смотрела на него, не пряча глаз.

Ему хватило доли мгновения. Дилль моментально понял, что он — просто подлый дурак, заподозривший любимую в измене. Что бы он ни видел, как бы превратно ни понимал произошедшее, к реальности это не имело никакого отношения.

— Извини, — Дилль опустил глаза. — Наверное, ты не могла поступить по-другому.

— Не могла, — подтвердила вампирша. — Так и быть, за это извиняю.

— За это? — нахмурился Дилль. — Разве я ещё что-то натворил?

— Да, и это куда хуже твоих дурацких подозрений.

Дилль посмотрел на Илонну — нет, она не шутила и, кажется, действительно разгневалась.

— Скажи-ка мне, кто такая Линда и почему ты, едва очнувшись, начал к ней обращаться?

Дилля даже в пот бросило. Он знал только одну Линду, и она была невестой короля. Но зачем он её вспомнил?

— Странно, — пожал он плечами. — У меня есть только одна знакомая по имени Линда, и ты её видела.

— Кто это? Опять какая-нибудь очередная прачка?

— Почти угадала. Она была служанкой в кабаке, а потом ты была у неё свидетельницей на венчании.

Изящное личико вампирши сразу заострилось, глазищи распахнулись, а зрачки стали огромными.

— Она — настоящая красавица. Вот о ком, значит, ты всё время думаешь.

Дилль хотел было отшутиться, но в глазах Илонны кипела ревность, а на дне их плескалась боль. Он медленно опустился на одно колено и взял её руку в свои.

— Любимая. Будь она хоть трижды красавица, она не стоит волоска с твоей головы. У меня кроме тебя никого нет и никогда не будет.

— Тогда почему ты её звал? — тихо спросила Илонна.

— Наверное, надо мной опять Мейс наклонился, а я в полубреду был, — догадался Дилль. — Он своей смазливой физиономией мне девушку напоминает. Так уже было. А поскольку других знакомых блондинок у меня нет, я Линду и вспомнил.

— Да, — кивнула Илонна, — Мейс как раз тебя слегка подправлял — это он сам так выразился. Значит, я могу тебе верить?

Вместо ответа Дилль распахнул ей душу, и Илонна слилась с ним взглядом. И он, и она перестали быть по отдельности, объединившись в одно целое. Сколько они так просидели, Дилль не знал, но когда он очнулся, фургон остановился на ночёвку.

— Ну как, тебе уже легче? — заботливо спросила Илонна.

— Да.

— Тогда за то, что ты провинился, иди готовь мне ужин. Я от всех этих переживаний жутко проголодалась.

От негодования Дилль даже не нашёлся что возразить. К его счастью полог откинулся и внутрь влез пухлый монах с двумя котелками.

— Госпожа Илонна, извините, что так поздно. Сегодня остановились только за полночь. Пока приготовил…

— Спасибо, отец Перисей, — поблагодарила вампирша. — А у вас не найдётся ещё пары корочек хлеба?

— Корочек? — растерялся монах. — С собой нет, но могу принести. Мышек кормить будете?

— Нет, это ужин для господина мага — ему много не надо.

Дилль, уперев руки в бока, возмущённо посмотрел на Илонну.

— Тут два котелка. Ты ещё прожорливее Тео. Я ж тебя не прокормлю.

— Придётся тебе постараться, а то так и будешь хлебными корочками питаться.

Отец Перисей понял, что это у господ вампиров и магов такие свои шутки и удалился. Дилль поднялся, обул сапоги и шагнул к выходу.

— Эй, ты куда? А ужин?

— Корочки ещё не принесли, как приду — съем.

— Ну, перестань, я же пошутила.

— Тогда оставь мне пару ложек. Я скоро вернусь.

— Ты куда?

— Я скоро вернусь, — повторил Дилль и вышел.

Илонна втянула носом аромат пряного супа, вздохнула и выскользнула вслед за Диллем. И если она прекрасно видела в ночи, то Дилль спотыкался на каждом шагу. Он сунулся к ближайшему фургону и осведомился, где ему найти врачевателей. Обитатели фургона явно уже пытались уснуть, а потому послали Дилля совсем не по-монашески и вовсе не к врачевателям. С третьей попытки ему подсказали, где можно найти магов-врачевателей, и Дилль отправился туда.

К магии он пока не рисковал обращаться, памятуя о двух неудачных попытках — видимо, его ослабленный организм пока не может с ней работать. Поэтому он сосчитал все кочки и ямы и споткнулся обо все торчащие ноги и оглобли, пока добрался до фургонов с ранеными. Поорав и перебудив всех, Дилль выслушал проклятья в свой адрес, после чего к нему вышел зевающий Мейс.

— Какого демона ты сюда припёрся? — грубо спросил водник.

— Мейс, я пришёл сказать тебе две вещи. Первая — моя благодарность за спасение жизни Тео. Илонна рассказала мне, что ты для него сделал. Я был должен тебе за спасение Гунвальда, теперь мой долг удвоился.

— Я тебе ещё в прошлый раз сказал, что твоя благодарность мне ни к чему, — хмыкнул Мейс. — Тогда меня просил о помощи король, а вчера — Илонна. Свою оплату я уже получил, так что, давай, двигай обратно.

Дилль смотрел снизу вверх на Мейса — водник и без того был почти на голову выше, да ещё и стоял на лестнице фургона.

— Что ж, прекрасно. Будем считать мой долг тебе аннулированным. Тогда я пошёл.

Илонна, прятавшаяся неподалёку и слушавшая разговор, поморщилась — Дилль вёл себя совершенно не так, как подобает настоящему воину. Ну, он ведь маг, а не воин, — попыталась успокоить сама себя вампирша. У магов всё по-другому.

— Эй, ты же говорил о двух вещах, — напомнил Мейс.

— А разве я не сказал? — притворно удивился Дилль. — Тогда слушай вторую: Мейс, я клянусь всеми силами магии, Единым, нашим королём Юловаром и вообще всем, чем угодно, что если ты попробуешь подкатить к Илонне с чем-нибудь, кроме врачевания, я испепелю тебя. Меня не остановит ни король, ни трибунал, ни совет магов, ни даже сам Адельядо. И вот ещё что: и ты, и я в Академии вели себя, как трусы — мы знали, что находимся под прикрытием суровых законов, поэтому позволяли себе оскорблять друг друга. Отныне я не произнесу в твой адрес ни единого бранного слова. Но также знай и ты: если попытаешься сказать обо мне или Тео какую-нибудь гадость, я вышибу из тебя дух. При дворе за куда меньшие оскорбления вызывают на дуэль.

Мейс молчал. Илонна облегчённо вздохнула — ну вот, а она переживала. Пусть Дилль — маг, но ведёт он себя вполне соответствующе кодексу чести воина. Ей нечего стыдиться.