Шипы в сердце в Академии Судьбы - Княжина Елена

– Из рода?

– Расковых, – выдавила из горла, которое поглаживала и легко оцарапывала ногтями знакомая пятерня.

Задушить Эрик меня не пытался, лишь обозначал серьезность допроса… Или это была странная разновидность вампирской ласки. Щекотная и неуместная.

– Сколько аппетитных магов под одной крышей… – облизнулся упырь.

– Отец привел с собой дюжину банковских стражей, – я угрожающе свела брови к переносице. – Стоит мне крикнуть…

– Тогда постараемся не шуметь, отрава.

Эрик оставил в покое шею и предупредительно приложил указательный палец к губам. Моим. Словно не верил, что я закричу по-настоящему.

И я промолчала. Глупая, глупая Веро! Пожалела монстра? Испугалась, что его снова усадят в клетку? И на этот раз найдут цепь покрепче и выдадут ведро побольше?

Вопрос в том, пожалеет ли он тебя.

Магистр оценивающе пробежался глазами по розовым кружевам, обрамлявшим квадратное декольте, и потянул лапы к запутавшейся шнуровке. Самаритянин шурхов.

– Пусти́те!

Я сердито выпуталась из чужих рук, которых по ощущениям было штук двадцать. И все хватали и трогали меня там, где не положено. Оставляли горячие следы, жаркие отпечатки, отчего казалось, что Эрик везде одновременно.

– Я довольно долго сюда добирался. Уж точно не затем, чтобы выпустить из когтей добычу, – сухо уведомил Валенвайд и придвинулся ближе.

Со дна взметнулось все, что я о нем за ночь успела надумать. Об этом коварном, разъяренном, безумном…

– Не трогайте меня, – я выставила перед собой руки, охраняя личное пространство. – Вы чудовище!

– О, и еще какое, куколка…

Он с усмешкой дернул шнуровку на корсаже, и ленты поддались, распустились шелковыми змеями от его напора. Зефирные рукава начали сползать, и желание раздеваться резко меня покинуло. Нет-нет, я еще сутки готова провести в кружевном кошмаре.

– Не смейте… – прошептала, уловив опасный блеск в побагровевших радужках. Вампира раззадорил неутоленный голод.

В хищном порыве Эрик дернул меня к себе, а потом оттолкнул и уронил на взбитую подушку. И сам уронился следом!

– Ммм! – сжала губы, к которым требовательно приникли чужие.

Поцелуй был призван меня заткнуть и успешно справился с задачей. Если открою рот – в него тут же ворвется нахальный язык. Страшнейшая угроза по нынешним временам.

Меня вмяло в простыню всем весом кровососа, прибило к подушкам его терпким, древесно-морским запахом. Я возмущенно заерзала под магистром, пихаясь и толкаясь, щипаясь и царапаясь… Но его это только взбудоражило.

Валенвайд отлепился от неприступного рта и, довольно урча, прикусил за ухо. Отвратительное чудовище! Наглое, бесчувственное, эгоистичное, самовлюбленное…

– Как интересно, ягодка, – Эрик сощурился и надменно задрал подбородок, уворачиваясь от укуса. – Со мной вы боретесь. Шипите, царапаетесь… А жениха посмеете оттолкнуть? Когда он вот так же вломится в вашу спальню?

– Ему я обещана, – пробормотала неуверенно.

Если брак заключен… то какие у молодой жены права? Она отдана. Она обязана покориться.

– Мне тоже.

Я зажмурилась до серебристых искр, осветивших жуткую ночь. Варварство. Лишь мотнула головой несогласно: Эрик выманил обещание обманом. Я не понимала, на что соглашаюсь. Разве по древним магическим законам это не считается поводом для расторжения сделки?

– Хуже того, куколка. Раскову вас пообещали родители. Мамаша принесла родовую клятву. Вы его выбрали? Вы его любите? Вы его желаете? – магистр хрипло накидывал вопросы, с интересом разглядывая старомодный фасон платья.

Как давно он сам не посещал балы дебютанток? Лет двадцать? Больше? Вдруг на его вкус эти розовые рюши – тоже последний писк?

– Причем тут мои желания? – провыла я возмущенно. Он намеренно вдавливал гадости в больное, уязвимое место. – Вас они не волнуют так же, как прочих…

– С женихом вас связали против воли. А со мной у вас, ягодка, сделка добровольная, – строго напомнил вампир. – Взаимовыгодная. Вы свою часть получили: мисс Омирсен жива и румяна, несмотря на вопиющую глупость поступка. Как планируете расплачиваться?

– Добровольная? – поперхнулась я под чужим весом. – Да я представить не могла, что вы захотите в оплату!

Темная рубашка натянулась на его плечах, облепила мышцы. Устрашающий вампирский плащ Эрик забыл в академии. Или же определил на вешалку в шкафу, пока меня дожидался.

– Вы ничего не решаете. Живете чужую жизнь, навязанную обществом и родней. Но эту клятву, Вероника, вы дали сами, – проворчал он с угрюмым нажимом, твердыми губами касаясь росчерка на запястье. – Сами приняли решение, сами поднялись в мой кабинет. Вы искали помощи, вы ее получили… Обещали мне что угодно взамен. Все, что захочу. Или память у вас тоже кукольная?

– Так действуют вампиры? Оказывают услугу и требуют ответную? – пыхтела я под тяжелым телом. – Заключают сделки на крови, чтобы загнать жертву в ловушку?

– Так проще. Удобно, когда условия выгодны обоим, – он пожал плечом и тряхнул головой, сбросив часть каштановых волос мне на щеку. – Меньше разочарований… и никаких нелепых заигрываний на тему доверия.

– Леди Анабель вы тоже принуждали… к такому? – я захлебнулась ошеломляющей догадкой. – Помогли, а потом потребовали от нее исполнения стыдной сделки? А когда она отказалась, силой забрали первую кровь?

– Что-что я сделал? – изумленно закашлялся клыкастый и фамильярно упер локоть в подушку рядом с моим ухом.

Будто заночевать тут планировал!

– Что слышали.

– С Анабель у нас был другой договор, – он нахмурился и озадаченно добавил: – А вас я пока ни к чему не принуждал. И силой ничего не забирал.

– Только позорный штампик на руке поставили.

– Сами дали клятву, не уточнив деталей. Истинно девичье безрассудство…

Горячий палец надавил на мою нижнюю губу и чуть оттянул, словно Эрик желал полюбоваться грозно сжатыми зубами. Будь я не так хорошо воспитана, я бы еще и зарычала.

– Вы знаете, почему я не тратила время на выяснения. Олив умирала! – пробормотала обиженно и отвернула лицо. – Я спешила. Я… доверилась вам, а вы…

– Вот это было ошибкой. Разве можно доверять вампиру? Чему вас учила няня Тайна? Ох, первокровочка… – Эрик осуждающе покачал головой. – Как и прочие, вы считаете себя в безопасности в огромных, пустых имениях. Дюжина стражей? И все? Ни защитных экранов, ни чар запрета… А потом удивляетесь, что голодные монстры свободно разгуливают по коридорам.

– Зачем вы пришли? Почему сегодня?

– Я пришел, чтобы вернуть вас в академию. Там безопаснее.

– Предлагаете мне выбрать из зла, зла и зла? – я нервно усмехнулась, задыхаясь под вампирским телом.

Он избрал самый надежный способ пресечь попытку побега. И отбить у меня всякое желание возвращаться туда, где он преподает.

– Именно, – Эрик устроился поудобнее, ухватил меня за запястья и распял на подушке. Окатил щеку тяжелым многозначительным выдохом.

Следы электрической удавки уже стерлись с его шеи, запекшаяся кровь смылась с обкусанных губ. И даже вздувшиеся вены на висках пришли в норму. Но битое стекло в колючем взгляде заверяло, что вампир не забыл, где и как провел предыдущий день.

Его допрашивали. Пытали ментальной магией целые сутки. Удерживали энергетическими сетями, словно дикую тварь. И кто-то должен за это заплатить…

Не мой отец. Не мой брат. Я.

– Я не готова возвращаться. И знаете, магистр… после некоторых открытий и ваших откровений, – прохрипела обессиленно, – я пришла к выводу, что вы самое страшное зло этого мира…

– Почетно. Лестно. Благодарю.

Эрик нагнулся и с невозмутимым видом ковырнул носом шнуровку, ослабляя тугой корсаж.

– Слезьте с меня. Я не кукла, чтобы одевать и раздевать, – прошептала твердо.

– А как похожи! Все эти ленточки, бантики, рюшечки… Думаете, ваш будущий муж будет играть с вами как-то иначе? – с обидной насмешкой уточнил упырь. – Фабрика парижских леди штампует безропотных и смиренных куриц… Неужели сами не догадываетесь, какое искушение вас сломать? Пресыщенные первокровки… О, я знаю, как они играют. Как ломают, а потом чинят своих куколок, не умеющих дать отпор.