Поэтому, оказавшись на противоположном берегу под постепенно лысеющими ветвями ивы, я тяжело дышу, ощущая, как по телу бегут мурашки. Бросаю на склон свою котомку и плюхаюсь сверху, больше всего желая растянуться звездочкой.
Сколько у меня есть времени? Вряд ли сильно много: дракон уже точно добрался до деревни. Как только он найдет Анну и извозчика, точно полетит на восток. Значит, мне надо скорее уходить к северу.
Активно растираю заледеневшие ступни шерстяными чулками, пока не чувствую покалывание и жжение, натягиваю их и обувь и поднимаюсь. Время не терпит, пора дальше двигать, кто знает, сколько мне понадобится, чтобы добраться до таверны.
Воздух насыщен ароматами разлагающейся листвы, гнили и сырости, перемешанными с запахом грибов, который ни с чем невозможно спутать. По ощущениям в теле понимаю, что Ариелле это все непривычно. Зато я прекрасно помню, как мы с дедом ездили в лес за грибами и за березовыми и дубовыми вениками.
Тишину разрывают хриплые крики птиц, перекликающихся где-то высоко в кронах деревьев. Время от времени приглушенные шорохи и потрескивания выдают движение мелких лесных обитателей, скрывающихся от любопытных глаз.
Под ногами ковер из опавших листьев, веток и сухих шишек тихо пружинит и хрустит при каждом шаге. Земля местами влажная и вязкая, норовящая затянуть ногу в липкую грязь. Время от времени попадаются корни, выступающие из-под земли, и я дважды чуть не падаю.
Все слишком гладко, и оттого неспокойно. Не люблю, когда все идет как по маслу: это значит, впереди ждут неприятности.
Словно в ответ на мои мысли раздается слабый хруст, будто ломается сухая ветка. За этим следует едва заметный шорох. Я замираю и перестаю дышать. Каждый нерв натянут, словно тетива лука, а сердце глухо отдается в ушах.
– Что ты здесь делаешь?
Глава 7
Я стою, затаив дыхание, передо мной, грозно сощурив удивительно-голубые глаза, стоит белоснежная пантера. Она принюхивается и спрашивает грозным, рокочущим голосом:
– Что ты здесь делаешь, дитя человеческое?
Я ошеломлена, не в силах вымолвить ни слова. Как такое возможно? Неужели это наваждение? Зажмуриваюсь на секунду, чтобы постараться осознать реальность еще и говорящего животного. Я думала, меня в этом мире ничем не удивишь. Оказалось – говорящая пантера вполне себе так сюрприз.
Вроде бы, глядя на нее, я должна бояться, но чувствую только исходящую от неё древнюю мудрость и внутреннюю силу. Делая глубокий вдох, я решаюсь довериться этому удивительному существу, ведь, возможно, оно действительно сможет помочь мне в этой непростой ситуации.
– Смотря с какой стороны посмотреть, – отвечаю я и на всякий случай не двигаюсь с места. – С одной – убегаю, а другой – бегу к будущему. Тебе какой из вариантов больше по душе?
Глаза пантеры заметно округляются, а на морде появляется удивление. Она не думала, что я отвечу? Думала, что я завизжу и убегу?
– Тот, в котором ты не сотрудничаешь с орками, – медленно, все еще с рыком произносит животное.
– Тогда выбирай любой, – усмехаюсь я.
– Ты отчаянная девушка, – чуть мягче отвечает пантера, – пока люди и орки не заключили мир, в местных лесах небезопасно. Чуть выше по течению жил мельник…
– Мне уже не нравится, что ты о нем в прошедшем времени… – меня аж передергивает от мысли о том, что с ним случилось. А могло бы и со мной, наверное?
– Его больше нет, – кратко говорит пантера. – Впрочем, орков тоже нет…
Животное облизывается, непрозрачно намекая, что с ними случилось. Как-то неприятно, но сочувствия к оркам у меня нет, и это, похоже, остатки восприятия Ариеллы, потому что я сама еще с этими представителями местной фауны еще не встречалась.
– Ну… Ты молодец? – я оглядываюсь и поднимаю голову, чтобы посмотреть сквозь ветви деревьев на небо: не кружит ли там ящер хвостатый. – Я тогда это… пойду…
Обхожу зверя бочком-бочком и примерно прикидываю, на которое из деревьев мне залезть, если пантера обидится.
Но она удивляет.
– Иди, – говорит она. – Но я иду с тобой.
Что?
– Я Альба, – продолжает пантера. – А тебя как зовут?
Озадаченно спотыкаюсь:
– Зачем тебе это?
– Скучно мне одной, – с едва заметным подрыкиванием признается Альба. – Ты первая, кто меня понимает. Если не хочешь, чтобы я знала твое имя, буду звать тебя Айтина, слышащая.
Хм… Мне действительно неплохо было бы обзавестись новым именем. Пусть будет так.
– А мне нравится, – пожимаю плечами, поправляю котомку и перешагиваю через очередное поваленное дерево. – Давай так и будет.
– Так куда ты идешь, Айтина?
– Мне надо в обход деревни выйти на дорогу, что ведет к таверне на перепутье, – говорю я, примерно прикидывая по положению солнца, куда идти.
– Ну, это совсем легко! Тебе лесом? Или вдоль деревни? – интересуется Альба, бесшумно переступая своими массивными, белоснежными лапами с выпущенными когтям.
Как мне повезло, однако!
– Давай по лесу, но поближе к окраине, чтобы мне было полегче, а то я через чащу с буреломом не пролезу, – говорю я.
– Иди за мной! – довольно мурлыкает это огромное грациозное животное и выходит чуть вперед, ускоряя шаг.
Я иду следом за ней по извилистой лесной тропе под хруст опадающих листьев, окрашенных осенними красками. Она бежит так ловко и уверенно, что мне даже в голову не приходит сомневаться в том, что она знает, куда идти.
Похоже, она специально выбирает дорогу так, чтобы мне было удобнее следовать за ней и чтобы я меньше уставала, что, надо сказать, очень хорошо, потому что мы идем довольно долго, пока не выходим к полянке.
Тут журчит прозрачный родник, окруженный зеленым мхом. Пантера подходит к воде и пьет, я тоже опускаюсь на колени и зачерпываю воды ладонями. Рядом с корнями деревьев я замечаю спелую ежевику. Я осторожно срываю несколько ягод и пробую их. Они оказываются сладкими и немного терпкими, очень вкусными.
Постепенно деревья редеют, и вскоре мы выходим на грунтовую дорогу, протянувшуюся между открытыми полями. Вдалеке виднеются темные силуэты Черных скал.
Ариелла хоть и была аристократкой, которой это мало касалось, все же иногда интересовалась результатами последних стычек между людьми и орками. Говорили, что именно Нортон обеспечивает основное военное преимущество, и скоро должны отправить делегацию для переговоров.
Но все же Черные скалы считались не самым лучшим местом для жизни. А для меня сейчас – прекрасное место, чтобы скрыться.
Солнце уже начинает клониться к горизонту, окрашивая небо в красно-оранжевые тона. Впереди виднеется небольшая деревянная таверна – единственное пристанище для путников в ближайших окрестностях.
Немудрено, что около нее стоит несколько привязанных лошадей и под навесом – пара-тройка потрепанных непогодой повозок. Вывеска над входом совсем покосилась и местами облупилась, а небольшие окна с мутными, затемненными стеклами будто смотрят мрачными глазницами на окружающий пейзаж.
Чем ближе я подхожу к этой таверне, там тревожнее мне становится. Как будто маленький зудящий шарик появляется в солнечном сплетении. И, похоже, не только у меня. Мы с Альбой переглядываемся, она рычит и ускоряет шаг.
– Здесь близко к границе, Айтина, – говорит она. – Чего угодно ожидать можно. Может, мимо пройдем до пещер? Я тебе заночевать помогу, согрею.
Качаю головой. С Анной договорились встретиться именно тут, а она должна была добраться быстрее. Не нравится мне все это…
Напряжение нарастает, когда мы подходим ближе к таверне. Из-за двери доносятся громкие крики и хаотичные звуки борьбы. Почуяв опасность, рычащая пантера бросается вперед, а я спешно следую за ней.
Альба выбивает дверь, и рыча застывает у входа: внутри полнейшее безобразие, а посреди помещения, на одном из грубо сколоченных столов за руки и за ноги держат Анну.
Етишкин кот! Еще такой радости мне не хватало!
