Пути Дивнозёрья - Чароит Алан

– Молодчина. – Никифор взял опустевшую кастрюльку и скомандовал: – А теперь, ать-два, спускаемся!

Пушок понуро поплёлся следом. Ох, не зря его сердце так дрожало от дурных предчувствий! Не обмануло, чуткое. Сейчас же, проходя ступеньку за ступенькой, коловерша осознал ещё кое-что: если вскорости дупла не откроются, жизнь в Дивнозёрье сильно изменится. Он только пока не понимал, как именно, и вдобавок очень опасался за судьбу своего несчастного хвоста.

Глава первая

Вот такая взрослая жизнь

В книгах частенько спрашивают: а вы хотели бы попасть в Волшебную страну и увидеть настоящие чудеса? Ещё недавно Тайка ответила бы: «Да, конечно». Даже не так: взвизгнула и побежала вприпрыжку навстречу приключениям. Но не теперь.

Чего она там не видела? Скукота…

Пушок нахмурился, впервые услышав от неё эти слова. Он наверняка надеялся, что выглядит достаточно негодующе, но хозяйка только плечами пожала. Сложно выглядеть грозным, когда ты только что стырил со стола чужую конфету.

В тот же день после обеда она подслушала, как коловерша жалуется на неё домовому Никифору:

– Эх, выросла наша ведьма, а ума не нажила! Мне кажется, ей больше с нами не интересно.

Никифор в ответ недовольно крякнул:

– Чаво ты напридумывал?! Оставь Таюшку-хозяюшку в покое, неугомонный! Ей и так нелегко. Слышал небось, как она ночами плачет?

– Не-а. А давно?

– Да с тех пор как выяснилось, что дупла закрылись, а на Дорогу Снов ходу больше нет.

– Ох… И это она ещё не знает, что Яромир потребовал Огнеславу разморозить…

– Ш-ш-ш, молчи, а то услышит! В общем, дай ей немного времени. Вот увидишь, она скоро одумается.

Хм, и почему это она должна одуматься, интересно? Разве что-то не так? В Дивнозёрье всё в порядке, нечисть не балует. В институте оценки хорошие. И наконец-то никакой ненавистной алгебры! Алёнка тоже молодец, постигает ведьминскую премудрость. А Волшебная страна и вязовые дупла… Ну, это что-то из детства. У каждого человека наступает момент, когда пора вырасти и не мечтать о несбыточном. И обо всяких Огнеславах тоже не думать.

Тайка замечала, что Пушок часто грустит, потом стала находить по дому выпавшие рыжие перья. Конечно, она разволновалась: что это за неурочная линька? От нервов ведь и начисто облысеть можно. Пришлось купить коловерше кошачьи витаминки и заставить их есть. Пушок страшно сопротивлялся, пока Тайка ему не напомнила:

– А кто мне говорил, что общипанный коловерша – это неприлично? Станешь на лысого сфинкса похож.

Но Пушок не внял, только насупился:

– Тая, мне кажется, нам надо серьёзно поговорить.

Однако девушка никаких серьёзных разговоров не хотела. Она только-только перестала плакать в подушку. Зачем бередить раны, которые едва утихли? Чтобы разболелись с новой силой? Ну уж нет! Поэтому она раз за разом отмахивалась:

– Ну чего тебе, Пушок? Не видишь, я вещи собираю. Завтра в город ехать на сессию, а ты меня отвлекаешь. Потом поболтаем, когда вернусь.

Дни шли. За зимней сессией следовала летняя, а «потом» никак не наступало. Когда она раз-другой задержалась у мамы в городе на лишнюю недельку, коловерша отстал. Перья тоже больше не выпадали, и Тайка решила, что Пушок нарочно их выдёргивал, чтобы привлечь внимание. А что, с него станется.

Так мало-помалу жизнь вернулась в прежнюю колею. Домашних забот стало меньше. Как только Никифор женился на домовихе Анфисе, та взяла на себя большую часть хозяйства. И супы варила отменные, и пироги пекла – объедение. Уборкой тоже не брезговала, вещи стирала, посуду мыла – всё это ей было в радость да в охотку. И Тайка была очень благодарна. Времени стало хватать не только на учёбу и ведьминские дела, можно было успеть и книжку почитать, и сериальчик посмотреть. Вечерами она даже стала выходить к деревенским ребятам на лавочки, попеть под гитару. А что, развлекаться тоже надо. Потом к её порогу начал таскать цветы Лёха – тот самый хулиган и заводила, у которого Тайка однажды вывела из дома кикимору-раздорку. С тех пор Лёхина семья жила дружно, и он сам за ум взялся: поступил в авторемонтное училище, устроился на работу и вскоре купил себе мотоцикл – не такой крутой, как у лешего Грини, зато всё сам. Безо всякого волшебства и цветков папоротника.

У Тайки захватывало дух, когда они выезжали на трассу и неслись, обгоняя машины. Лёха возил её в райцентр в кинотеатр, потом они заходили в кафе и брали по мороженому и капучино. Тайка раньше не очень-то любила кофе, он ей казался горьким, невкусным. А теперь вдруг понравился. Мама, узнав об этом, усмехнулась и сказала, что это тоже признак взросления. Мол, что за студентка без бессонных ночей и залитых кофе конспектов? А вот познакомившись с Лёхой, наоборот, помрачнела:

– Не нравится он мне. Башка бритая, как у уголовника. Ещё небось носится на своём мотоцикле, как ополоумевший. Ты с ним лучше не садись.

– Мам, я ведьма, – напомнила Тайка. – Ничего с нами не случится.

Но это не помогло. Любое упоминание волшебства мама воспринимала в штыки:

– Совсем от рук отбилась, старших не слушаешься. Этот Лёха тебе не пара. Ты у нас девушка с высшим образованием, и жениха тебе тоже надо под стать: образованного. Желательно с квартирой.

– Лёха мне пока не жених! – фыркнула Тайка.

– И слава богу. И чего ты с ним водишься? Вот был же у тебя хороший мальчик Вася. Куда он делся, кстати?

Услышав это, Тайка аж закашлялась. «Хорошим мальчиком» был не кто иной, как Лис. Но, пожалуй, маме не стоило знать, что она принимала у себя в гостях самого Кощеевича.

– Вася теперь живёт за границей.

И ведь не соврала даже. Навь – другое государство.

– Эмигрировал, значит? Работу нашёл?

– Можно и так сказать.

Ну а что, править княжеством – не работа разве?

– Умный парень… – вздохнула мама так, будто и сама мечтала уехать вслед за «Васей». – А этот твой белобрысый не появлялся?

Тайка промолчала, сделав вид, что не услышала, но мама продолжила настаивать:

– Ну, тот, дивий. Яромир, кажется?

– Я не хочу о нём говорить!!!

– Ты чего орёшь на мать?

– А ты чего лезешь куда не просят? – евушка сама не понимала, почему так разозлилась. Обычно она предпочитала не ссориться, а тут словно прорвало. – Я уже взрослая и сама решу, с кем водиться, а с кем – нет. Пока я маленькая с бабушкой жила, тебе до меня дела не было. А теперь вдруг спохватилась, воспитывать начала? Поздно уже. Мне восемнадцать есть? Есть! Моя жизнь – моё дело.

Так они сначала поругались, потом поплакали и помирились. Тайка извинилась за резкие слова, но ни капли не жалела, что их пришлось сказать. Потому что мама больше не пыталась учить её жить и отношения наладились.

Так всё и шло своим чередом. А если Тайке и казалось, что в жизни чего-то не хватает, она гнала эти мысли прочь. Синица в руках лучше, чем журавль в небе. Особенно когда журавль давно улетел и даже пёрышка не оставил.

Время бежало незаметно. Казалось, она только вчера в институт поступила, а вот уже настала пора писать диплом. По фольклору Дивнозёрья, естественно, – никакую другую тему Тайка даже не рассматривала и в работу погрузилась с головой. Пушок с Никифором помогали, чем могли, шутили, подбадривали, и Тайка, признаться, думала, что все волнения друзей остались позади, пока однажды вечером снова не услышала их разговор у печки.

– Знаешь, Никифор, – шептал коловерша, – мне кажется, нашу ведьму надо спасать. А то, глядишь, станет обычной девчонкой. Видеть нас перестанет.

– Да как её спасать, коли в деревне затишье? – буркнул недовольный спросонья Никифор. – Мавки ноют, мол, лето холодное, не потанцуешь. Леший Гриня на байк-шоу слинял и самых шумных лесавок с собой забрал. Даже кикиморы нонче не бузят. Знают, что с Таюшкой-хозяюшкой шутки плохи. А новой нечисти взяться неоткуда – вязовые дупла-то тю-тю.

Никифор был прав: в последние годы если в Дивнозёрье что и происходило, то так, по мелочи. Ну, появится какой-нибудь упырь – Тайка с ним одной левой справится. А то и вовсе Алёнку пошлёт. Той уже двенадцать годков исполнилось – прекрасный возраст для ведьмы. В самую силу ещё не вошла, но уже многое умеет и до знаний жадная, как коловерша – до пирога.