Простите, магистр! Я не хотела - Варварова Наталья

Глупость, не более. Все зависит от мотивов визитера. Да, надо узнать, как он прошел через ограждение, но не менее важно – зачем. Возможно, это посланец владыки. Кто-нибудь из неродных дядек или папаша. В этом случае казнить с пристрастием не получится.

А вот у дверей собственной спальни его поджидал настоящий подарочек, рядом с которым меркли все кухонные неприятности. Он опять уперся в закрытую дверь! Надежно и добротно запечатанную.

Спина заныла, напоминая, что цена за бестелесные перемещения высока.

Демон с трудом удержался и не взревел. Кто осмелился бросить ему вызов, что за саламандрова шутка? Он положил обе руки на дверное полотно и перестал контролировать силу. От его давления и от сопротивления внутреннего щита, дверь переломилась на три примерно равные части. Теперь Аббадон видел две силовые линии, опоясывающие комнату по периметру.

По привычке он поймал эти три листа, не дал им с шумом грохнуться на пол. На его кровати и в его халате, а также на его подушке, скинув покрывало на пол, спала девушка. Дыхания он не услышал еще из кухни из-за поставленной ею защиты, а сопела она знатно.

От этого идиллического зрелища кровь чуть не вскипела. Большего страха он, пожалуй, не испытывал ни разу. Да не страхи то и были – так, детская боязнь не получить одобрение. Бояться боли он не умел, потому что ее всегда перекрывала ярость. Здесь же он сначала дернулся      всем      телом,      как      насекомое,      насаженное      на      иглу коллекционера, а затем замер. Ни в коем случае нельзя ее разбудить. Иначе конец всему.

Его глаза, крылья, уши, нос – все его обманывало. Они твердили, что это самая обычная девушка. Юная бесовка уровня между нижним и средним, с небольшой магической концентрацией. Почему же тревога сковала все тело и мешает сделать шаг назад…

В этот момент руны под кожей, составлявшие его личный узор, – знак того, что он часть рода, но он это он, – пришли в движение. Плетения зазмеились, пробежали по телу и через несколько секунд угомонились. Однако узор поменялся. Чего совершенно не могло быть.

Он как бы Рид, но уже не Рид? Сильно кольнуло в районе мозжечка. Наверное, еще есть шанс удрать отсюда. Потом он вытянет Захария. У него нет ничего ценного здесь. Ничего, что связывало бы его с этим миром. С этой загадочной историей разберется потом, издалека.

Поздно. Так обреченный встречает рассвет перед казнью. Он заметил, как зашевелились пальчики на ногах. Затем она открыла глаза.

Глава 6. Не ускользнуть

Вивьен видела сон. Они с мамой сидели в малой гостиной, которая выходила на оживленную улицу. Ребенком она могла проторчать там полдня. Так увлекательно, когда мимо снуют все эти ландо, повозки, паровые машины. Дамы важно прогуливаются в сопровождении охраны, а какие у них платья…

Мама с папой много ругались, но иногда он все же разрешал и им вот так же пойти на прогулку. С собой давал не грума, или не того новенького слугу с матовыми рогами, а старого дворецкого. Больше он не доверял никому и считал, что Вивьен надо вести себя незаметно, как тень.

Она опустила взгляд на свои маленькие руки, удерживающие занавеску за край. Точно, сон. Ведь сейчас она уже взрослая, отказала шести женихам в столице и учится самостоятельно. Не-за-ви-си-мо. Но мама… Мамы давно нет рядом.

Вивьен      внимательно      посмотрела      на      высокую      худощавую женщину в смелом платье. Руки открыты, шея тоже. Декольте едва ли откровенное, но из-за того, что остальное оголено, кажется таковым. Белокурые локоны небрежно убраны двумя заколками. Лишь бы не спадали на глаза.

Дама ответила ей таким же пристальным взглядом. Умным, серьезным, пронизывающим. Как же она любит маму. Так сильно, что почти не обижается.

– Ты не оставила мне даже воспоминаний о себе, – правда голос ломается, как будто Вивьен сдерживает слезы. – Все забрала. Это нечестно. Я имею права представлять, думать о тебе. А не только крутить кольцо, если мне грустно.

– Я стерла твою тоску. Лишнюю тревогу. Все, что мешало бы тебе расти счастливым и непосредственным ребенком. Но сегодня ты сняла кольцо. Ты стала взрослой. И выбираешь свою судьбу.

Вивьен так и подмывало рассказать ей, что, по мнению докторов, которыми окружил ее отец, она не смирилась с исчезновением мамы. А разнообразные бедствия, что происходили вокруг нее, стали

следствием подспудного желания привлечь ее внимание, призвать на защиту. И не были прямым результатом ее дара Ускользающей. Но мама сейчас встревожилась, это заметно. И Вивьен решила не отходить от темы.

– Вообще-то      я      не      отказалась      от      кольца.      Оно      просто понадобилось мне в другом месте. Я надену его обратно. В ближайшее время. Не будь я баронесса де Твист.

Титул, кстати, она как раз получила по материнской линии. Папуля нажил себе состояние на торговле мебелью и только лет триста назад прикупил баронета и право зваться лордом.

– Хорошо. Там много всего полезного. Передашь его разве что своему ребенку. Я много лет трудилась над ним, там энергии хоть отбавляй. Хотя мы не об этом. Сегодня ты лишилась одного крайне важного запрета и, значит, прямо сейчас встретишь того, от кого оно так старательно тебя отводило.

– Что еще за шутки, мам? Это какое-то родовое проклятие?

– Скорее, родовое условие. Ничто не дается просто так. Ускользающая получает силу, которой нет и у легионов демонов. Верховным может служить несколько таких легионов. И все эти исчадия не помогут, если ты выступишь против. Твои возможности добиваться поставленной задачи почти безграничны. И это дословно. Преграды самоустраняются с твоего пути.

Вивьен бы с удовольствием перебила маму. Ее послушать, так ей и стараться не приходилось. Не так, между прочим, просто создать двойника и заставить его выполнить приказание. А чары верхнего порядка? Она почти сдала их, если бы не досадная оплошность.

– Все потому, что Усколькзающая – это половина целого.

– Ээээ? – все-таки не удержалась Вивьен. – Как половина яблока?

– Как крышка от чайника. Как дырка от бублика. Как рама у зеркала. Инь и янь – слышала про такое? Чему вас только в университетах учат…

Вивьен могла только хлопать глазами. Почему ей в детстве никто не объяснял, что к ней прилагается еще что-то или кто-то? Хотя, постойте, она как раз в детстве и пребывает.

– Вот смотри, – мама немного отодвинулась от стены, открыв правую часть окна. – Видишь этого мальчика? Ты его поводырь.

– Он, что, слепой? – сначала спросила, потом глянула. «Мальчик» уже вступал в подростковый возраст. Худющий-то

какой. Черный костюм висел на нем, как на вешалке. С лица недобро зыркали глаза – как два драгоценных камня, неспокойных, все время менявших цвет. То это рубины, то изумруды, то холодные серые алмазы. Неудивительно, если он с такими глазищами видит так себе.

– Это демиург. Потомок первых царей. Тех самых, что заключили великое пламя в Бездну. Создали для него огромный сосуд и заставили служить мирам. Без них оно бы постепенно поглотило все живое. Сложно сказать, кем они были на самом деле. То ли всесильными богами, то ли частью огня, получившей сознание и слепившей себе тело.

Демиург, определенно, не внушал симпатии. По виду, он ненавидел всех окружающих разом. Крутил головой на длинной шее во все стороны и ступал по земле так, словно каждый шаг его пачкал и тем самым мучил.

– Я все равно не понимаю. Что мне с ним делать? Противный, злой. Да и вряд ли я ему понравлюсь.

– Твоя сила дана, чтобы уравновесить его энергию, – вздохнула мама. Может, Вивьен показалось, но она тоже разглядывала парня с сомнением в глазах. – Он силен, но совсем иначе. Как хаос, как древнее пламя. Тебе надо проследить, чтобы все с ним было хорошо. Он не умеет любить, не умеет договариваться. Опасен для себя самого. Его надо направить. Для его же пользы.