Тёмный маг. Книга 12. Опасный путь - Ангел Илья

Прошла секунда, и когда я полноценно смог проникнуть в его голову и закрепиться, то передо мной сразу же встала красная, пульсирующая кровавыми всполохами стена, защищающая сознание Влада от вторжения извне. Как только я прикоснулся к ней, стараясь найти хотя бы небольшой уязвимый участок, меня окутала какая-то липкая фиолетовая дымка и, как нашкодившего щенка, выбросила из головы Леуцкого. Я отшатнулся, чуть не завалившись на спину, и удивлённо посмотрел на вскинувшего брови Эдуарда.

– Не понял, – тряхнув головой, я поднялся на ноги. Влад пытался в этот момент сесть и сфокусировать на мне взгляд, видимо, ещё не до конца понимая, что вообще сейчас происходит. – У него на разуме стоит мощный блок, и он очень остро отреагировал на мою попытку воздействия, – пробормотал я, потирая виски, чтобы уменьшить внезапно нахлынувшую головную боль.

– Никто из ныне живущих магов, даже Тёмных, не может создать блок, способный удержать главу Семьи, – ответил Эдуард, нахмурившись, и сел перед Владом, пытающимся от него отшатнуться. – Смотри мне в глаза, – тоном, не терпящим возражений, приказал Великий Князь и поймал взгляд Леуцкого.

Он продержался в разуме Влада ненамного дольше меня. Когда же отпустил Леуцкого и поднялся, то, поморщившись, вытер кровь, потёкшую из носа, платком, который достал из кармана пиджака, и перевёл на меня немного расфокусированный взгляд.

– Как ощущения? – мягко поинтересовался я, ловя себя на мысли, что энергия, исходящая от барьера, показалась мне знакомой. Я встрепенулся, достал из кармана тёмный артефакт и принялся внимательно его изучать. – Что и требовалось доказать, – пробормотал я, снова убирая артефакт в карман. Маг, наложивший барьер на разум Влада, и создавший артефакт, – один и тот же.

– Я это уже понял, – протянул Эдуард. – Блок очень мощный, и на нём стоит ограничение, чем-то похожее на то, что мы с Олегом ставили на довольно безобидное проклятье для небольшого розыгрыша над Владимиром. Похоже, кто-то смог понять принцип и вплёл его в этот барьер. Мы с тобой можем его взломать, правда, придётся немного постараться и, возможно, заработать мигрень дней на десять, но от такого грубого вмешательства спалим ему мозг и ничего не узнаем.

– Интересно, откуда у нас взялся такой хитромудрый Тёмный маг, – задумчиво проговорил я. – Да ещё и не зарегистрированный. Его энергия… Одновременно знакомая и в то же время абсолютно чужеродная. Она не похожа начистую тёмную энергию, в ней что-то есть, какая-то примесь.

– Не знаю, Дима, я ни разу не встречался ни с чем подобным, – нахмурился Эд. – Хотя отголоски чего-то знакомого всё же присутствуют и от тёмной нити, и от этой, как ты сказал, «примеси».

– Где я, и кто вы такие? – Мы все посмотрели на Леуцкого, потирающего в это время воспалённые глаза. Как бы странно это ни было, но никаких следов от Ромкиного проклятья на его теле не осталось, лишь засохшие капли крови в местах, куда вонзились шипы.

– А ты угадай, – усмехнулся Ваня, рассматривая нахмурившегося Влада, переводившего взгляд с меня на Рокотова.

– Доброе утро, Владик, как спалось? – улыбнулся я ему, и он переключил внимание на меня, старательно пытаясь сфокусировать взгляд.

– Наумов, – процедил Леуцкий и потянулся к пистолету у себя на поясе, но, поймав взгляд Рокотова, убрал руку от кобуры, поморщившись. Похоже, Ваню он тоже узнал.

– Наконец-то мы с тобой познакомились, Влад, а то было как-то неприлично с твоей стороны сбегать с собственной свадьбы, – и я покачал головой. – Что будем делать? Прочитать его мы не можем, правду он нам вряд ли скажет. Эй, Владик, скажешь нам по секрету, кто тебя нанял СБ взорвать? – обратился я к Леуцкому, но тот только сжал губы, пристально глядя мне в глаза. – А жаль. Ты бы существенно упростил жизнь всем нам и себе заодно, если бы сейчас просто во всём признался.

– Я думаю, можно применить старый метод, прошедший через века и показавший свою…

– Несостоятельность, – прервал я удивлённо посмотревшего на меня Эда. – Я читал много научных работ и разборов по теме пыток, и никто не дает стопроцентной гарантии того, что информация, полученная посредством физического насилия, окажется верной. Всегда есть вероятность того, что он сумеет нас обмануть, как и вероятность того, что он не выдержит непрекращающейся боли и скажет то, что мы хотим услышать, признавая что угодно, лишь бы всё прекратилось.

– Ты сейчас шутишь, что ли? – спросил меня Рокотов. – Вероятно, твои умники просто не знали, как и на что воздействовать. Поверь, Дима, есть много способов заставить человека говорить. Любого человека, даже меня. Ты же видел Романа. Им оставалось совсем немного, чтобы сделать из него послушную куклу. Но для этого нужен один ресурс, в котором мы сейчас весьма ограничены – время. Вот его-то у нас как раз нет.

– Ваня прав, – неохотно подтвердил Эд. – Чисто теоретически, мы можем доставить его в СБ и доказать тебе твою неправоту, но на это может уйти много времени. Оно у нас, в общем-то, имеется, но вряд ли время есть у него, – и он махнул в сторону Влада.

– Думаешь, наниматель может заметить его отсутствие и заинтересоваться, куда это Владик запропастился? А когда что-то заподозрит, то просто спалит ему мозги, используя этот чёртов барьер? – я задал риторический вопрос, на который ни Ваня, ни Эд не потрудились ответить. Слегка нагнувшись, я посмотрел в тёмные глаза Леуцкого. Он смотрел с вызовом и не был похож на загнанного в угол зверька. Пока не был похож. – А пока он будет ломаться, то может выдать нам заведомо ложную или недостоверную информацию, которую мы всё равно обязаны будем отработать. А это слишком нерационально и в данных условиях практически непозволительная роскошь для нас.

– Вот видишь, ты сам всё прекрасно понимаешь, – говоря это, Рокотов что-то сосредоточенно обдумывал. – Ты можешь предложить что-то ещё?

– Убить, – я пожал плечами, сам удивляясь своему хладнокровному спокойствию. – И провести допрос, во время которого он точно нам не соврёт и не отправит по ложному следу, а мы не потеряем такое ценное для нас время.

– Что? – впервые за всё время нашего так называемого общения напрягся Леуцкий.

– Почему его всё ещё стараются сделать похожим на Рому? – потёр лоб рукой Ваня. – С Вандой всё уже получилось, она отработанный материал, зачем продолжать доводить этого ублюдка до точной копии? Мне кажется, это как-то связано с Гильдиями. Но что, если для СБ тот взрыв ещё не конец? Слишком много вопросов. Мы можем не уложиться в отведённое для некродопроса время. Всё, абсолютно всё упирается во время. Зачем это делают? – прямо посмотрел он на Влада.

– Не знаю, детали операции мне сообщат позднее, – процедил он. Я прислушался к своим ощущениям. Нет, Влад не врал, но он не договаривал и вряд ли быстро расколется, предоставив нанимателю шанс избавиться от такого неудобного свидетеля.

– Никогда не думал, что мне когда-то придётся играть на опережение, – хмуро сообщил Эд. – Я уверен, что за всем этим стоит кто-то из Древних Родов. Тёмный, даже такой оригинальный, не стал бы работать ни с кем, кто ниже по социальной лестнице. Вот в этом я абсолютно уверен. Все Древние Рода довольно предсказуемы, и я смог бы просчитать их дальнейшие действия, особенно с помощью эрилей, но мне нужно знать, какой именно Род нам противостоит.

– Ты исключаешь одну немаловажную деталь, – мрачно добавил я. – Их может быть несколько. И вот тогда предсказать их действия может стать нереальной задачей. Однажды им удалось объединить абсолютную предсказуемость каждого конкретного Рода в чудовищно непредсказуемый результат. Мне напомнить, чем это закончилось для Империи? – Эд только зубами скрипнул и промолчал, но ответа и не требовалось.

– У меня есть одна идея, – Ваня посмотрел на меня и в очередной раз задумался. – Вы говорили, что не сможете пробить блок, но аккуратно подчистить воспоминания о событиях этого дня возможно? Так, чтобы постороннего вмешательства не ощущалось?

– Всё, что не ушло за стену продолжительностью до двенадцати часов, – кивнул Эд. – Потом это сделать будет невозможно.