Участь победителей (СИ) - Moskwinian Андрей

Среди этого шумящего моря людей пробирались и Кристоф с Аллардом, отбиваясь от надоедавших со всех сторон торговцев, наперебой толкающих прямо в лицо свои товары.

— Будь внимателен к своему кошельку, — предупредил Кристоф своего спутника. — Глазом моргнуть не успеешь, как ловкая рука вора утащит его из твоего кармана.

— Про это не изволь беспокоиться, — ответил ему Аллард. — Мне уже доводилось бывать на ярмарках в городах, поэтому я не настолько беспечен, когда дело касается моего имущества.

— Как раз настоящей ярмарки в Вермилионе ты еще не видел! — захохотал Кристоф. — Сейчас можно наблюдать обычный день в столице, но когда наступит день великого Хидрига, на этих улицах лучше не появляться. Иначе ты рискнешь на своей шкуре убедиться, что значит оказаться между молотом и наковальней. Хоть ты и служишь Девлету уже третий месяц, а еще многого про этот город не знаешь.

— До меня доходили слухи, что в день ежегодной большой ярмарки с торговцев не взимается налог. Так ли это?

— Еще в прошлом году все торгующие в этот день были освобождены от платы, но на сей раз эта благодать по указу короля будет закрыта для торгашей. Вернее сказать по наставлению Розмунда.

— Лорда Розмунда из семейства Блейков? — удивился Аллард. — А он какое отношение имеет к столичной торговле?

— В мои обязанности не входят подобные разговоры, — отрезал наемник Девлета. — Наступит время, и ты сам поймешь, что к чему. А пока сосредоточься на своих непосредственных задачах.

Вскоре они выбрались из толпы и нырнули в мрачные узкие улочки города. От впечатлений столичной суеты и беспричинной радости не осталось и следа. Людей здесь было мало, а темные арки и туннели навевали на путников тревогу. Тусклый свет солнца, с трудом просачивающийся в эти места, выхватывал из темноты ведущие в никуда старые лестницы, грязные окна, которые, казалось бы, давно никто не открывал, заколоченные деревянные двери, скрывающие ужасные тайны прошлого. Угрюмые недоверчивые лица из-за каждого угла следили за гостями своего странного мира. На пути верноподданных короля несколько раз вставали люди в неопрятной одежде своим внешним видом вызывающие тревожные подозрения. Но раз за разом они отступали и скрывались в темноте либо узнав лицо Кристофа, либо узрев старинную монету, которую он им незамедлительно показывал.

Наконец они добрались до старого неприметного крыльца. Кристоф постучал в дверь и стал ждать, пока с другой стороны не прорычал низкий голос:

— Кто просится во владения Сеная Фриланского?

— Это стучит корона Арондала и представитель ее законного владельца, — ответил тот свою часть пароля.

— Таким гостям здесь всегда рады, — донеслось в ответ, и дверь со скрипом отворилась. На пороге показался бородатый мужик в черном фартуке и перчатках до самых локтей. Запах, исходивший от него, напоминал протухший рыбный суп и вызывал омерзение.

— Кто это такой? — грубо ткнул он пальцем в сторону Алларда.

— Он со мной, — поспешно сказал Кристоф. — Наш общий друг принял его к себе на службу.

— Последний такой наймит до сих пор кормит крыс, — прервал его бородач. — Как мне знать, что он не выдаст это место городской страже? Прятаться и менять логово моему хозяину ужа давно надоело.

— Что поделать, людей все время не хватает, — лишь развел руками Кристоф. — Среди твоих головорезов тоже полно «крыс», готовых за монету рассказать все секреты.

— Ладно, пусть проходит, — досадливо поморщился бородач. — Но если что случится — первый нож в сердце будет для тебя, Кристоф.

Они двинулись вслед за неприветливым привратником вниз по лестнице, которая закончилась длинным причудливо петляющим коридором. Тьма постоянно окружала служителей короля. Низкий потолок, казалось, придавливал к полу, заставляя инстинктивно вжимать в себя голову. Редко когда на стене встречался горящий факел, больше похожий на одинокий прибрежный маяк в темную облачную ночь. Пожалуй, без провожатого легко можно было бы заблудиться в этих лабиринтах и уже никогда не вернуться на поверхность.

Наконец бородач остановился и толкнул искусно замаскированную в стене дверь, пропуская гостей вперед. Перед Аллардом и Кристофом открылась просторная комната, всем своим видом совершенно не соответствующая пейзажу лабиринта, по которому они только что ходили. Все помещение было уставлено стульями, шкафами, доспехами и прочей разнообразной утварью. На стенах висели мечи и кинжалы, собранные со всего света. На полу лежал арразийский ковер алого цвета, защищавший от холода, что царил в подземелье. В центре комнаты за столом из черного дерева восседал крупный мужчина средних лет со шрамом через всю левую половину лица.

— Мы же договаривались, что ты не будешь приходить без нужды, — с презрением обратился он к Кристофу. — Мне хватает проблем со стражей и ее доносчиками. Или ты хочешь выдать им мое новое убежище?

— Ни в коем случае, господин Леман, — спокойно ответил тот, не показывая хозяину подземелья ни единого признака беспокойства. — Я бы не стал приходить в ваш дом без веской на то причины.

— Радует, что ты это правило быстро уяснил. Ну да ладно, говори, что твой благодетель опять задумал?

— Мы уже обсуждали это, но тогда в городе было неспокойно. Теперь же все благоприятствует нашему рискованному дельцу. Господин Леман, задача у ваших ребят одновременно проста и легка. Убиваете охрану, грабите склады, а потом просто предаете все огню. Разве это так сложно?

— Меня беспокоит вовсе не опасность нашего налета, — нахмурил черные брови Леман. — Я знаю, кому принадлежат те склады, и кто покровительствует их хозяевам. Ты предлагаешь мне и моим людям добровольно сунуть голову в петлю, сделав всю грязную работу за тебя.

— Мы уже говорили о награде. И тогда она была вам по душе. Теперь же господин в сомнениях и готов отказаться от нашей с ним давней дружбы?

— Не люблю красивых слов! Мы оба кровожадные хищники, а потому дружбы между нами быть не может. Я помню доброту, оказанную мне в прошлом, но не намерен нести ее груз на своих плечах до конца жизни, — взгляд хозяина подземелья перешел на Алларда. — Что будет делать твой приспешник? Зачем ему находиться среди нас?

— Условный сигнал знает только он, — ответил Кристоф. — Кроме того я должен быть убежден в ваших честных намерениях исполнить наш уговор. Можете считать, что этот славный мужчина мой залог, которым я показываю свою преданность перед лучшим из разбойников Вермилиона.

— Оставь эти сладкие речи для королевского двора, — отмахнулся человек со шрамом. — Мое чутье редко подводит меня. И сейчас оно говорит, что от всей нашей затеи попахивает очень дурно. Однако я бы никогда не стал вожаком этих пройдох, будучи трусом, не умеющим рисковать. Наш успех сулит большую выгоду, а неудача неминуемую смерть. А потому мне по душе эта ночная вылазка!

— Значит, между нами больше нет недопонимания?

— Никогда и не было! — воскликнул Леман. — Но будь уверен: если что-то пойдет не так, тебя найдут и перережут глотку от уха до уха.

— В этом умении ваших головорезов я и не сомневался, — низко поклонился Кристоф с едва заметной коварной улыбкой на устах. — Ровно в два часа ночи я жду отчаянных смельчаков неподалеку от складов. И помните — долгое время держать стражу подальше от них я не смогу.

— Не волнуйся, ловкач. Мои парни знают свое дело. Тут главное тебе и твоему другу не оплошать.

* * * *

— Однажды к епископу пришел разбойник и спросил его: «Продашь ли ты мне прощение за грабёж»? Жадный святоша утвердительно кивнул головой и назвал цену. Разбойник заплатили ему за недавние прегрешения, и даже расщедрился на несколько дней вперед. Получив же грамоту прощения, он тут же отнял у его святейшества все деньги. Нет-нет, не только свои, а все, что успел заработать епископ, пока продавал божью милость. Осерчал слуга всевышнего, начал в припадке проклинать разбойника, призывая Ругвида забрать его раньше срока. На что удивленный грабитель возразил: «Почему же ты меня проклинаешь? Сам же только что наперед простил!»