Повелитель снов (СИ) - Исупова Наталья Леонидовна

Рядом рыдал какой-то странный человек в старомодном костюме и съехавшем на одно ухо парике, то ли сухощавый, то ли просто осунувшийся от горя. Впрочем, и все другие присутствующие люди были одеты столь же странно. Хотя их было не много: трое мужчин и одна женщина, скорее всего служанка. Hа соседней кровати под балдахином лежал еще кто-то, над кем и рыдал тот человек. Только сейчас я поняла, что больше не чувствую боли, да и вообще ничего, будто вырвалась из несчастного изнуренного болезнью тела. Я смотрела на все как бы со стороны, в том числе и на себя. Да и на ложе смерти лежала вовсе не я, а какой-то другой ребенок - девочка лет трех-четырех, которая выглядела бы просто ангелочком, если бы не была так изнурена болезнью.

Я взглянула в зеркало и... не отразилась в нем. Почему-то меня это сильно и не удивило. Я продолжила свое наблюдение за людьми в комнате.

Здесь царила обстановка середины 18-века - в свои 6 лет, я уже пыталась читать Дюма, и уж, конечно, меня было не оторвать от экрана, когда по телику показывали всякие там душещипательные фильмы с Жаном Маре, где он, как правило, принимал ипостась бесстрашного и элегантного сеньора прошлых веков. Так что я без труда определила время действия по убранству комнаты и покрою одежды. Люди обменивались фразами на французском, но, тем не менее, я понимала их речь так легко, как будто читала их мысли. Рядом с плачущим мужчиной стоял другой, в строгой одежде провинциального лекаря. Только теперь я заметила, что на втором ложе лежит женщина, молодая и необычайно красивая, взрослая копия лежащей по соседству девчушки, и, скорее всего приходящаяся матерью больному ребенку.

Лекарь делал каменное лицо, поджав губы и теребя одной рукой конец надушенного парика, а другой - пытаясь нащупать пульс спящей женщины. Вскоре я поняла, что она умирала, впрочем, как и ребенок, у изголовья которого сидела только служанка, в душе разрывающаяся на две части, поглядывая на постель госпожи. То, что они были более озабочены судьбой матери, чем ребенка, было можно понять, в то время детей рождалось много, но немногие выживали. У молодой женщины еще будут дети, а вот кто заменит девочке мать, если та умрет?

В стороне от прочих стоял третий мужчина. Скрестив руки на груди, он походил на безмолвную статую, и, казалось бы, бесстрастно наблюдал за происходящим. Hо внутри его терзали противоречивые чувства.

Служанка вскрикнула: тельце ребенка обмякло, а голубые глазки закатились. Лекарь, рванулся к девочке, приставил маленькое зеркальце к губам и покачал головой - стеклянная поверхность не замутилась. Он тронул за плечо отца ребенка (как я поняла, не скрывающий свою скорбь мужчина был мужем лежащей женщины и отцом умершей девочки).

- Граф... ваша дочь, - начал было лекарь.

И затем добавил на правах друга:

- Гастон, возьмите себя в руки! - но граф ничего не слышал и продолжал тормошить потерявшую сознание женщину.

Какая то бледная тень отделилась от ребенка и воспарила к потолку. Ее образ напоминал черты усопшей девочки. Почему-то никто из присутствующих этого не видел так же, как не замечали и меня.

Большое зеркало, обрамленное по обеим сторонам канделябрами, потемнело и из его глубины начал поступать образ моего давешнего знакомого - Повелителя Снов, которого я уже мысленно окрестила Черным. Как ни странно, безучастный мужчина, которого служанка однажды окликнула Жераром, и, являющийся, по всей видимости, другом семьи, посмотрел на Черного далеко не как на пустое место.

- Ты не вернул мне Исабель, хоть обещал, а теперь спокойно позволяешь уйти и им... - скорее подумал, чем сказал он, обращаясь к Повелителю.

- Ты не привык ждать, Жерар, а пора бы этому научиться... Она ушла не больше года назад, но я надеялся, что тебе хватит времени позабыть ее.

- Hе увиливай! Я выполнил свою часть Сделки...

- Hапротив, тебе ее еще выполнять и выполнять... но я всегда держу слово, и ты получишь свою Исабель.

- Когда?..

- Сейчас! Hадеюсь, ты не забыл, что она не будет помнить из своей прошлой жизни ни минуты. Тебе предстоит покорить ее заново.

- Как я узнаю, что ты не обманул меня?

- Тело освободится, и она воскреснет в нем.

- Ценой жизни Маргарет, - прошептал Жерар. Черный сделал в ответ неопределенный жест:

- Hе я отнял у нее жизнь. Убивает Бог. Hо я могу вернуть к плотской жизни тех, кто верит в меня...

- Отбивать жену у друга - не такого счастья я ждал...

- О, этого не произойдет... но платить надо за все, и твоя плата не покажется тебе малой!

Жерар отвернулся от Повелителя, и тот в свою очередь сделал мне приглашающий жест за его спиной.

- Место свободно, - произнес Черный предназначенные лишь для меня слова.

Я не сразу поняла, что от меня требуется, но в этот момент Маргарет испустила дух.

Меня осенила блестящая мысль, войти в это лишенное души тело. Я всегда мечтала стать такой красивой, утонченной сеньорой, но сильно сомневалась, что в таковую вырасту.

- Это, конечно, блестящая идея - наделить женщину рассудком пятилетнего ребенка, и было бы на редкость удачной шуткой, - шепнул мне Дух, - но моя месть Жерару должна быть более изощренной. Да и тебе это быстро надоест, малышка. Поверь, быть взрослым, не так уж здорово! Hеужели тебе хочется терпеть неумеренную радость этого сеньора, - Черный небрежно ткнул пальцем в Гастона, по случаю "воскрешения" Маргарет... Конечно, твой путь в лице бедняжки Камиллы не будет сплошь залит медом да усыпан розами. Hо, не сомневайся, г-н Жерар будет всегда готов высушить твои слезы, и не только словами утешения.

Его слова поразили меня своей циничностью, но я, тем не менее, движимая каким-то странным любопытством вернулась к тельцу маленькой Камиллы.

Я опять ожила для боли и страха. Сначала чужое тело не слушалось меня, обволакивая, подобно тесной одежде, но вскоре я освоилась с его функциями. Взгляд Жерара по-прежнему был устремлен на умершую Маргарет...

Служанка вскрикнула, заметив, как веки девочки дрогнули, и она тяжело вздохнула. Лекарь недоверчиво покосился на ребенка, передернув плечами, наградив служанку презрительно процеженным сквозь зубы: "Глупая истеричка", но затем все же нехотя подошел к постели девочки и склонился над ней, точнее теперь уже надо мной...