Обряд (СИ) - Бояндин Константин Юрьевич Sagari

— Временную квартиру обустраивать?

— Точно-точно, — покивала Агата. — Чую, Агафья может явиться в любой момент. Нужно тот чемоданчик вернуть ко мне, в ту потайную комнату. Справитесь? Я из него всё лишнее уже убрала, все инструкции вернула на место. Просто поставить там, где его нашли, и всё.

— Без проблем, — заверил Владимир. — И пора мне тоже начинать зарисовывать все эти картинки, виграфы.

— Ви… что? — Агата спрыгнула на пол. — Слушайте, давайте я пока завтраком займусь, там объясните. Мне через час нужно на месте быть, бригаду встретить.

Пока Владимир убирал постельное бельё и собирал диван, на него накатило — то, что раньше он называл порывом вдохновения. Обычно в такие моменты он садился за лист бумаги и рисовал, рисовал, чертил — иной раз что-то на вид хаотичное, бессмысленное, мешанину линий — но из таких выплесков и возникали те самые узоры, которые сейчас так бойко продаются.

Владимир бросил диванную подушку, метнулся к столу — круг вокруг стула так и остался, забыл стереть вчера — и, схватив лист бумаги и карандаш, словно выключился — когда пришёл в себя, то понял, что перед ним на только что чистом листе виграф — несомненно, и очень похож на предыдущий чертёж. И вот именно такого виграфа он не помнит. Владимир осознал, что ему жарко, что кровь стучит в висках, а во рту пересохло.

— И что оно делает? — поинтересовалась стоящая рядом Агата. — Показалось, что тут что-то уронили, — пояснила Агата. — Захожу, а вы чертите, и ничего не замечаете. Словно и не вы это вовсе. Ой… — спохватилась она. — Ну, вы поняли, да?

— Явление второго Владимира народу, — согласился Владимир, и память начала возвращаться: он помнил, как замер перед листом, как принялся чертить… теперь вспомнилось всё. — Но я не стану изображать это по-настоящему, пока не пойму, что это.

— Так вот как он работает… работал, — поправилась Агата. — Слушайте, но это ведь круто! Не думаю, что у нас на Земле много людей, которые умеют вот такое! Вы бы спрятали это куда-нибудь, — посоветовала Агата, заметив, что Владимир попросту перевернул лист чертежом вниз. Мало ли кто увидит!

— Как только позавтракаем, — пообещал Владимир, на всякий случай опустив в комнате жалюзи.

* * *

— Чертежи называются виграфы, — пояснил Владимир. — Почему-то для их исполнения — ну, чтобы работали — нужно что-нибудь с железом. Или магнетит, или хотя бы капля крови. А иногда годится только кровь.

— Жуть какая! — содрогнулась Агата. — То есть теперь вы тоже умеете, не знаю, сочинять новые виграфы. Ну, проектировать. Но пока что не понимаете, что такое нарисовали…

— Похоже, начинаю припоминать, — сообщил Владимир. — Что-то у меня в голове мелькнуло… Я сейчас — чаю налейте пока, ладно?

Он прогулялся до своего комплекта “волшебных вещей” — до того, что прямо сейчас не носил — и взял инструкцию к перчаткам. Полистал её, покачал головой и вернулся на кухню.

— Смотрите, — указал он на страницу инструкции. — Я ещё думал, зачем это. Перчатки могут выделять тонкую пыль магнетита, окисла железа. Понимаете?

— Круто! — восхитилась Агата. — То есть специально для вас подобрано?! Слушайте, давайте попробуйте нарисовать ту спиральку ещё раз, в перчатках! Сможете?

— Давайте проверим, — согласился Владимир, полистал инструкцию и прогулялся до принтера, за чистой бумагой.

Получилось с третьего раза. Кончик указательного пальца — в перчатке — оставил на бумаге чёрную точку, а затем Владимир стремительно провёл по бумаге тем же самым указательным пальцем, и вот уже новая спираль вращается на бумаге. Смотришь — вращается, не смотришь — замерла.

— Я тоже так хочу! — не выдержала Агата. — Слушайте, ведь этому можно научить, да? Обалденно!

— Можно, — признал Владимир. — Вначале шесть курсов высшей математики, потом плавно переходим к виграфии. Обычно её дают за четыре года, но мой тёзка одолел за два…

— Я ради этого что угодно учить готова! — заявила Агата. — Но вы не ответили — меня, например, сможете научить? Или без высшей математики никак?

— Никак, — вздохнул Владимир. — Я и сам её только что сейчас начал вспоминать — видимо, это его воспоминания, не мои.

— Но чертили легко и быстро! Получается — его рефлексы и всё такое вы тоже получили! Круто! Обязательно постарайтесь вспомнить ещё! — попросила Агата, глаза её горели. — А этот лист я тоже заберу, хорошо? Ну всё, мне пора, строителей встречать. Мы договорились, да?

— Договорились. Если вы или я понимаем, что Агафья уже здесь, то отправляем условные сигналы на старые телефоны и выключаем новые. Вы прячетесь на своей новой квартире, если что — подаёте сигнал бедствия.

Агата покивала.

— Всё верно. Попробуйте припомнить ещё хотя бы парочку, к моему возвращению! Пока!

* * *

Владимир нёс чемодан по лестнице — возвращал его в квартиру Агаты — а тем временем в голову возвращались чужие воспоминания.

Виграф — вычислительный комплекс, говорилось на лекциях. То, что можно назвать компьютером. Узкоспециализированный, гибридный — аналоговый и цифровой одновременно. Но для запуска его нужно живое сознание, и алгоритм работы вкладывается в процессе начертания. Это — самая сложная часть. Вы будете учиться держать в уме все необходимые формулы и параметры, и при этом изображать виграф. Это занятие опасное, пока не набили руку — любая неудача может стать последней.

И они не шутили там, в том университете, или как это называется. Владимир начинал припоминать долгие недели тренировок, на простейших — относительно безобидных — виграфах. И то успело случиться многое — Владимира-второго не раз частично парализовало, обжигало, отказывали те или иные органы чувств. Но — он справился. А были те, кто не справился. Агату можно научить этому, но каждая тренировка её будет лотереей — и что делать, если Агата проиграет, неясно. Тут нужна бригада “Скорой” под рукой, и то они могут не справиться, могут не успеть…

Владимир водрузил чемодан на место — помогло, что вначале сфотографировали интерьер потайного чулана. Вот так он и стоял. Если это действительно для Агафьи — она знает, где его искать. Осталось понять, как она собирается попасть в эту квартиру.

“Похоже, это самое простое”, подумал Владимир невесело, остановившись у порога — камеры включены, кругом порядок, можно идти. “Просто придёт ко мне, и всё”.

А ещё он вспомнил несколько новых — ну то есть давно известных Владимиру-второму — виграфов. И один из них очень, очень полезный. Владимир зашёл по пути в канцелярский магазин и приобрёл там пакет чистой бумаги и папку для бумаг. Один из этих виграфов пригодится сразу же.

Владимир изобразил виграф — припомнилось даже его название в справочнике, “Obscurum obligatum”, то есть “То, что следует скрыть”. Если верить воспоминаниям Владимира-второго, теперь никто не сможет увидеть в этой папке её подлинного содержимого. Даже если будет вынимать всё оттуда и убирать прочь. Очень, очень кстати вспомнился этот виграф. Может, и ещё что-нибудь скроется?

* * *

Агата следила, как работают строители — та самая бригада, клеит те самые обои. В разгар работ появилась служба доставки из мебельного — привезла диван и новый шкаф. Шкаф Агата собиралась оклеить так же, как и в своей квартире — чтобы уж наверняка. Телефон музыкально промурлыкал, едва только мебель закончили собирать. Второй телефон. Агата вздрогнула — неужели Агафья что-то прислала Владимиру? Нет, но сообщение гласило: “устройство отключено”. Получается, связь с “другой Землёй” восстановилась, а Агафья выключила телефон? Вот теперь точно не по себе! Выходит, она появится тайком, без сообщений.

Агата сбегала в гастроном за минимальными запасами еды и принялась оклеивать шкаф изнутри. У хозяйки квартиры в гостиной висело зеркало — пусть висит: Агата посмотрелась в него, но ничего такого не почувствовала. Возможно, это просто зеркало.

Часам к двум хлопоты закончились, и квартира теперь выглядела куда приятнее, и шум в ней полностью исчез. Обе нарисованные Владимиром спирали действовали сильнее, чем обои, но пусть лучше будут и обои тоже!